— А зелёным, значит, ничего? — тот подтвердил коротким кивком, что вновь позволило сложиться части пазла в голове. А то я всё думал, почему в родах, кроме членов аристократических семей почти никогда не найти других болдар просто на службе. Только малдары, за время обучения в средней школе нашедшие себе покровителя. А вот оно что, все с большим даром нужны государству в другом месте. Без исключений, конечно, думаю не обходится, но в общем и целом…
— А можно мне ту версию, которая настоящая? — я, сделав невинные глаза, посмотрел на препода, — не для красных или жёлтых а, так сказать, общую?
Угрюмый хмыкнул, растянув губы в кривой ухмылке, прищурился открытым глазом:
— А ты не промах, даёшь тебе палец, а ты по локоть откусить норовишь. К твоему сведению, как ты выразился — общая версия, уже идёт как сведения особой важности, доступа к которой нет у простых оперативников Надзора.
— Но вы не простой, — заметил я.
— Не простой, — кивнул Угрюмый, рявкнул, — а ну упор лёжа и упражнение лягушка, знаешь такое?
— Знаю, — неохотно ответил я, переворачиваясь на песке, снова отрываясь от поверхности на вытянутых руках.
— Пошёл! — скомандовал маг, обошёл меня с другой стороны, а затем, неожиданно начал подбивать мне пятки ногой, заставляя двигаться чаще.
— Это, чтобы не думали, что ты расслабляешься, — прокомментировал свои действия мужчина.
— Так… что… насчёт… общей… версии? — с некоторым напряжением вновь спросил я, выплёвывая по слову в крайних точках амплитуды.
— Рассказов, поумерь аппетиты, у тебя вообще допуска нет.
— Но будет… когда-то.
— Вот когда будет, тогда всё узнаешь, а пока, раз ты на жёлтом, узнаешь ту что для жёлтых, и скажи спасибо, что вообще что-то говорю.
Жалко, конечно, но я Угрюмого понимал, он и правда, давая мне подобные сведения, выходил за рамки своих полномочий. Гостайна это серьёзно. Это лет двадцать тюрьмы, если я правильно помню уголовный кодекс. Прочитал как-то на досуге и УК и УПК с КоАП. Нашёл, правда, несколько противоречий и неточностей, которыми можно воспользоваться, но это сейчас было неважно.
— Спасибо, — тут же сказал я, как он и просил.
— Лабиринт, — начал Угрюмый, — это область где общий магический фон сильнее во много раз чем в среднем по планете.
Я вновь повалился на песок, повернулся на бок, подперев голову рукой, спросил:
— А разве наличие магического фона установлено? Сколько было исследований, но обнаружили только поле Хиггса и чуть-чуть продвинулись в понимании гравитационного поля, хотя гравитон до сих пор тоже не обнаружен.
— Не буду спрашивать откуда тебе это известно…
— Люблю почитать на ночь статьи из журнала “Наука”.
— Гм… Ладно, на чём я остановился? — мужчина на секунду задумался.
— Вы говорили, что в лабиринте фон магического поля, которое пока не обнаружено, больше чем в среднем по планете, — любезно подсказал я, — хотя как можно сравнивать то, что не имеет чётких числовых значений…
— Не умничай, — оборвал меня Юпитер Фёдорович, — всё забываю, как с вами жёлтыми тяжело общаться. Нет, тебе точно на жёлтом факультете самое место. В общем, там фон значительно больше, поэтому появляются всякие странные магические формы жизни. Вроде того же слимпа. Обычная бездарская аппаратура там не работает, да и бездарям туда соваться не стоит, эффект воздействия фона на них непредсказуем, а вот маг — болдар, вполне может там находиться.
— Но? — уточнил я, чувствуя, что сказали не всё.
— Но там слишком много того, что попытается тебя съесть. Причём не твоё тело, а твою магию. Твари в лабиринте питаются ею.
— То есть, маг для них, этакая ходячая бутылочка энергетика?
— Ну, можно сказать и так.
— И где находится этот лабиринт?
— А вот с этим сложность, — Угрюмый ещё раз оглядел пространство вокруг, нахмурился, затем добавил, — он везде и нигде. Его положение в пространстве не определено. Просто с разной периодичностью, на планете открываются в него проходы. Где и как, не особо понятно. Но преимущественно в безлюдной местности. Всего несколько раз их обнаруживали недалеко от небольших поселений, но никогда рядом с местом проживания от тысячи и более людей.
— Поэтому про них особо никому не известно, — глубокомысленно протянул я, — и что, оттуда, небось, лезет какая-нибудь дрянь, которую могут остановить только болдары?
— Ничего оттуда не лезет, — фыркнул мужчина, потом скривился и буркнул, — ну почти. Там дело в другом, вокруг прохода возникает зона отчуждения в которую попасть может только болдар и пока в ней и внутри лабиринта неподалёку от прохода, не уничтожишь всех находящихся там тварей, он не закроется. А закрывать надо, иначе в один прекрасный момент может и полезть что-то куда серьёзней слимпа, псидемона или псевдособачек. Когда наберётся критическая масса. Высоколобые до сих пор спорят, сколько это и как долго она набирается.
— Потому что точных данных нет, — покивал я, — а проверять опытным путём дураков не много.
— Угу, — тут маг снова напрягся, быстро произнёс, — сейчас я тебя снова телекинезом маленько потаскаю.
Он резко вздёрнул меня за ноги в воздух, заставив повиснуть вертикально, головой вниз, рявкнул:
— А теперь поотжимайся так, мелкий маленький ублюдок!
Но тут к нам подлетела незамеченная ранее мною ректорша и тут же коршуном набросилась на Угрюмого.
— Юпитер Фёдорович, немедленно прекратите, или я буду вынуждена доложить комитету о вашем поведении! Отпустите Рассказова!
Телекинетический захват тут же пропал, и я шлёпнулся обратно на песок.
— Вы сказали отпустить, я отпустил — развёл руками мужчина.
— Рассказывайте, зачем вы этот цирк устроили? — уперев руки в бока потребовала от него Кладенец.
— В рамках воспитательного процесса, — ответил Угрюмый, — знаете, что этот поганец на моей двери накарябал своими ручонками? Мудак!
— А ну не выражайтесь так в отношении ученика! — тут же вспылила женщина.
— Вы не поняли, — прищурился Юпитер Фёдорович, — это не я его так называю, это он написал такое.
Хлопнув пару раз ресницами, Светлана Иосифовна повернулась ко мне и с недоверием уточнила:
— Дрейк, ты что, действительно на двери написал такое?
— Написал, — тут же кивнул я, продолжая лежать.
Лёг на спину удобней, положил руки под голову и закинул ногу на ногу, пояснил:
— Ну а что он ведёт себя как мудак.
— Ах ты сучонок! — ругнулся маг, натурально багровея, — да я тебя!
— Немедленно прекратите, оба! — взвилась Светлана Иосифовна, — значит так, всё мне с вами понятно. С этого момента запрещаю вам какие-либо действия, не касающиеся нормального учебного процесса. Никаких прилюдных оскорблений, применения магии и прочего выяснения отношений. А вы, Рассказов, — ожгла меня взглядом ректор, — лично пойдёте и уберёте надпись с двери! Так, чтобы я и следа не нашла. Это имущество академии, будьте добры обеспечивать его сохранность.
Высказавшись, женщина ещё раз обвела нас суровым взглядом, а затем, с гордо поднятой головой направилась к выходу.
Стоило ей отойти, как Угрюмый, тихонько прошептал:
— Молодец, убедительно сыграл.
— Вы тоже, — ответил я ему, — вы тоже.
Рассказ про лабиринт расставил остальные точки над “Ё”, вот теперь весь этот изврат с магами, аристократами и всеми остальными сложился в единую схему. Грубо говоря, вот появляется малдар, рождается, скажем. У него есть три пути, которое ему, по сути, навязывают в школе. Первый, это согласно учебной парадигме, стараться унижать других или унижаться, в попытках стать болдаром, как правило, на этом этапе, если болдаром стать не получилось, он может примкнуть к кому-то из аристократов в качестве подручного. Такие малдары затем оседают в благородных родах, где за ними присматривают аристократы. Второй путь для тех малдар, кто не пошел по первому пути. Такие, окончив школу, в виду отсутствия агрессивности и желания доминировать над другими, спокойно вливаются в гражданское общество бездарей. В этом плане отсев действует безукоризненно. Ну а третий путь, это когда малдар становится болдаром, после чего попадает в академию. И тут его снова ждёт три пути, по количеству факультетов. Производится сортировка на аристократов, задача которых потом управлять теми малдарами, что выбрали первый путь и тем самым сдерживать их деструктивные желания, на магов-боевиков, которым прививают дисциплину, патриотизм и понятия воинского братства, завязывают это на единоначалии и затем используют в аномальных зонах в качестве боевых подразделений и на умных, которые… тут я несколько завис, потому что перечень пихаемых нам псевдонаучных дисциплин вызывал некоторые сомнения в адекватности использования имеющегося людского ресурса, но, исходя из всего остального, рациональное зерно в этом какое-то должно было быть, иначе выходило слишком тупо. В общем, надо будет поточнее узнать у Угрюмого.
В целом, кстати, мне стало понятно, почему аристократов выделяют в отдельную категорию и в принципе стараются к лабиринту не подпускать. Наличие территории куда нет доступа бездарям это прямо готовая база. Сиди там в своё удовольствие, стой коварные планы, совершай диверсии и терроризируй округу. А если ещё сообразить как пользоваться проходами из самого лабиринта, так и вовсе можно легко и незаметно перемещаться по миру. У боевиков, что там ходят, ума не хватит что-то серьёзное организовать, а вот у аристократов…
Вот кстати, как бы эти балахонистые не были из подобной группировки. Как пить дать, руководство там в своё время зелёный факультет заканчивало.
Сам лабиринт меня заинтересовал мало. Что я там не видел? Как-то помню, стоэтажное подземелье прошел, где каждый этаж это был отдельный огромный биом с кучей магических тварей, артефактов, секретов и ловушек. Я тогда как раз подался в искатели приключений, мне первые лет пятьсот жизни долго на одном месте не сиделось, а тут одно сообщество островных магов- отшельников как раз эти подземелья вскрыло. Все, конечно, погибли, но народ как-то прознал и потихоньку туда потянулся. Ну а что, хоть риск и велик, но оттуда можно было, при должном везении, упереть артефакт стоящий больших денег. Ну или самому им владеть. За скорость прохождения этажей меня, помню, прозвали Рикито “Чёрный мерч”. Рикито — это я себе псевдоним позвучней выбрал, а прозвище народ дал, больно я модные чёрные шмотки любил.