Встретил там ещё деваху бодрую — Сауна звали, по кличке “Гром”. Вообще за глаза все её звали “Баба гром”, но в лицо такое сказать боялись. А как тут скажешь, если она полуорчиха на голову тебя выше и с руками толщиной как мои ноги.
Вот.
В общем, лабиринт и лабиринт, хрен бы с ним. А вот народ в балахонах напряг. Эти деятели, чего доброго, если нашли неучтённый вход в лабиринт и смогли там обосноваться, доведут же до того, что эта аномалия раз и по всей планете распространится и всё, бездарям крышка, а с ними и всей передовой науке. А я ещё ни разу даже в космос не слетал. Так что нужно было с ними что-то оперативно решать. Причём самому. Пока там государственная машина с места стронется и обороты наберёт… Нет, потом она всех как катком, под ноль, вот только до этого потом дожить надо, а тут каждый день на счету.
Аристократы с лабиринтом, это как обезьяна с гранатой, дёрнут чеку чисто из любопытства.
Нет, такого допускать точно было нельзя и я решил готовить новый план, в отрыве от Угрюмого.
Глава 23
На большом перерыве, быстро пообедав, я целеустремлённо двигался к кабинету эликсироведения. Мне нужно было подготовить кое-какие вещества. Гейзенберг привычки запирать кабинет не имел, поэтому со входом проблем не должно было быть. Анюра решала какие-то свои вопросы с девочками с общежития, а Николя убежал в туалет ещё перед едой, пожаловавшись на несварение.
И не мудрено, я вам скажу, какие порции он уминает, так я бы уже лопнул от обжорства. Нет, во всём нужна умеренность и баланс белков, жиров и углеводов. Я как в журнале “Мужское здоровье” статью прочитал, так всё, все продукты в доме по БЖУ и калориям пересчитал. Не хватало мне этого в прошлом мире, ешь и не знаешь, хватит уже или ещё сожрать? А тут всё сразу понятно.
Но только приблизился к двери, как та внезапно раскрылась и оттуда показался Валуа, собственной персоной.
— Вот ты где! — воскликнул я, заставив его вздрогнуть и замереть.
Обошёл по дуге, взглянул в его честные глаза снизу вверх, спросил:
— Как самочувствие? Что, решил эликсирчиками местными полечиться?
— Типа того, — вымученно улыбнулся здоровяк.
— Не рекомендую, — заложив руки за спину произнёс я, — эффект может удивить. Ладно, раз ты здесь, пошли, поможешь мне.
— А что? А… — начал было спрашивать он, но я только махнул рукой.
— Не забивай голову, я тебе скажу какие ингредиенты найти.
Зайдя в кабинет, я оглядел пустующие столы, кивнул на дверь в каморку, в которой Волтэр Гейзенберг предпочитал проводить всё время между занятиями, а то и часть занятия:
— Там?
— Угу, — коротко подтвердил Валуа.
— Ну, не будем мешать, — я тут же выбрал понравившийся стол, достал ступку с пестиком и быстро раскидал по столу реторты, пару горелок и колбы, потом достал из шкафа у стены бюретку, тигель и барботер. Посетовал:
— Прошлый век, конечно, но должно получиться.
— А что ты делаешь? — заглянул через плечо Николя.
— Да так, сюрприз хочу сделать одним дорогим гостям, — я быстренько отмерил мензуркой дистиллята, залил в колбу, закрепил в держателе над горелкой, запалил небольшой огонёк, чтобы потихоньку нагревалась.
Покосился на любопытствующего подручного:
— Значит так, Николя, сейчас я тебе буду говорить что искать. Как правило все ёмкости с ингредиентами подписаны, но по порядку их сроду никто не выставлял, поэтому может быть где угодно. И да, помимо названия проверяй как выглядит, я дам словесное описание, а то есть шутники сахар в банку с надписью соль сыпать. Разберёшься? — я пытливо взглянул парню в глаза, ища там вопрос или недоумение, но глаза смотрели осмысленно и панически не бегали, что вселяло уверенность, что он ничего не напутает.
— Разберусь, шеф, — кивнул Валуа.
— Тогда найди перманганат калия, тёмно-фиолетовые такие кристаллы. И серную кислоту концентрированную, — приказал я, готовя новую посуду.
Тот кивнул, принялся рыться в шкафах, звеня бутыльками.
— У серной формула, “аш два эс о четыре”. Пишется как наша большая “эн” с маленькой двойкой справа ниже, за ней английская “эс” как доллар, ну “о”, как наше “о” и в конце маленькая четвёрка тоже справа ниже, — спохватившись начал пояснять я, рассудив, что Николя может не разобраться в маркировке, но тот уже достал нужную бутыль и показал мне.
— Ага, оно, — кивнул я, — тащи и перманганат тоже.
Вручив нужную пару он с интересом спросил:
— Шеф, а что собираешься с ними делать?
— Как что, соединять, — ответил я, засыпая марганец в мензурку.
Валуа опасливо отодвинулся и уточнил:
— А не рванёт?
— Не должно… — протянул я, пощупав бутыль с кислотой и открутив плотную крышку, прокомментировал, — достаточно холодная и мы её будем аккуратно по чуть-чуть лить.
Пустив тонкую струйку в мензурку, я добавил серной кислоты на полпальца, а затем, стеклянной трубочкой принялся полученную смесь аккуратно размешивать, добиваясь однородного грязно-зелёного раствора с выделением фиолетовых испарений осевших на стенках мензурки.
— Таким образом, — довольно произнёс я, глядя на дело рук своих, — мы добились получения очень неустойчивого оксида семивалентного марганца. Ему для бурной реакции разложения достаточно удара или окисляемой органики.
Я достал тетрадь, вырвал кусок бумажного листа, скатал в шарик и легонько забросил в мензурку. Там пыхнуло, хлопнуло, повалил чёрный дым и хлопья сажи.
— Отлично! — я оглянулся на стоявшего позади Николя, — ну как тебе?
— Впечатляет, — дипломатично заметил тот, — а зачем это?
— Ни зачем, — пожал я плечами, — просто давно хотел подобный опыт провести, всё никак руки не доходили.
Решительно переставил колбы и остальное оборудование на соседний стол, а то не хватало ещё в саже измазаться. Сказал:
— А теперь тащи формалин и нашатырь.
Помощник мой оказался весьма полезным, потому что быстро нашел и первое и второе, и я утвердился в своём мнении, что в средней школе он намеренно тщательно скрывал свой интерес к наукам. Без базовых знаний по химии, что нашатырь и хлористый аммоний, а формалин и раствор формальдегида это одно и тоже вещество, не определишь.
— А с этим что будем делать? — снова спросил мой любознательный подручный.
— С этим? — переспросил я,закрепляя колбу Бунзена и надевая на боковой отвод резиновый шланг, — да ничего особенного, просто получим некоторое количество метиламина, это такой бесцветный газ с запахом аммиака.
— А… а зачем?
Приостановившись, я обернулся и посмотрел на Валуа, что-то в том, как он задал вопрос, показалось мне странным. Какой-то слишком напряжённый тон, чересчур резкий, что-ли. Тот под моим взглядом смутился и потупился.
— Да так, — хмыкнул я, вновь возвращаясь к столу, — говорю же, для знакомых одних.
Быстренько смешал первую партию формалина и нашатыря в колбе Бунзена, поставил под ней горелку, прибавил огня, а шланг от отвода подставил к первой из колб. Стоило той заполниться слегка дымящим на воздухе газом, как я приставил трубку к другой, а эту заткнул пробкой.
Таким образом я заполнил десяток колб, после чего решил, что достаточно и погасил горелку.
— Ну вот, — довольно произнёс я, доставая кожанный патронташ, куда на манер патронов распихал все колбочки, — теперь достаточно.
— Ты уверен, что это тебе нужно? — вновь с каким-то внутренним напряжением поинтересовался Николя.
— Конечно, — кивнул я, — а как я ещё товарищей порадую. Ладно, пошли, а то скоро пара начнётся.
Новая встреча с сектантами у нас была намечена через день. Дали, так сказать, формально время на подумать. Угрюмому я об этом, естественно не сказал, а то знаю я этих правоохранителей, нужно же сначала задокументировать преступную деятельность, выявить все преступные связи, участников и их роли, явки, пароли, отпечатки пальцев, триста часов видеонаблюдения, десять томов справок и экспертиз и только потом, спустя года два-три, они родят всех задержать. А за это время можно такого понаделать. Я армагеддон и в меньшие сроки устраивал. Нет, меня положительно не устраивал такой расклад. Этих любителей идти против системы надо было кончать. И быстро.
Настроен я был весьма решительно, поэтому тщательно подготовившись, стоило пробить часам полночь, я выдвинулся в тот коридор, где мне балахонщики встретились изначально.
И вновь они вынырнули из полумрака практически неожиданно. Как я ни напрягал свои органы чувств, но их маскировка оказалась совершенней.
— Ты пришёл, — свистящим щёпотом произнёс старший.
— Я пришёл, — ответил я ему.
— Ты пойдёшь с нами.
— Я пойду с вами, — покладисто повторил я.
— Ты сделал свой выбор.
— Я сделал свой выбор, — кивнул я.
— Хватит за мной повторять! — недовольно рявкнул, сменив тон, мой собеседник.
— Да? А я думал…
— Нет! — совсем потерял терпение старший.
— Ну нет, так нет, — развёл руками я.
Мне вновь надели мешок на голову и потащили прежним маршрутом, правда, закрутили петли в обратную сторону, чтобы я не запомнил порядок поворотов, но с моей идеальной памятью это было бесполезное ухищрение. Я сразу сообразил, что привели меня к тому же самому потайному проходу.
И вновь тоннель привёл нас в большой грот, с ожидавшими меня балахонами. Как и в прошлый раз их было семеро. Вероятно состав участников, с прошлого раза не поменялся. Это радовало.
Факелы всё также горели исключительно за спинами участников сборища, что было тоже мне на руку. Стоило им также выстроиться вокруг меня, как я с широкой улыбкой пошёл по кругу, протягивая руку для рукопожатия.
— Очень приятно, коллега, Дрейк Рассказов, — крепко пожимал я нерешительно протянутую в ответ ладонь, здороваясь.
Одновременно с этим, левой я, словно в приступе радушия, касался плеча своего визави.
Поочерёдно обойдя всех семерых, я вновь вышел в центр круга, продолжая улыбаться. Оглядел балахоны. Те, постояв с полминуты в тишине, зашевелились и старший произнёс: