— Это было необязательно. Тем более, что мы пока не коллеги.
— Жаль, очень жаль, — с грустью произнёс я.
Затем, сдвинув сумку на ремне вперёд, раскрыл её и вытащил фильтрующий противогаз с прозрачной панорамной маской. Под недоумёнными взглядами из под глубоко надвинутых капюшонов, оттянув задник на резинках, надел на голову и проверил плотность прилегания к лицу. Проверил как идёт воздух через комбинированный фильтр и довольно кивнул. Всё работало как надо.
— Рассказов, что вы делаете? — раздался требовательный голос старшего, — что это на вас вообще?
— Это противогаз фильтрующий серии ДОТпро, — произнёс я глухо, через маску, — предназначен для защиты органов дыхания, лица и глаз человека от паро и газообразных вредных веществ и аэрозолей.
— Что за бред!
— Не бред, — ответил я, — всего-лишь инструкция. Но дело не в ней. Я думаю, вы уже почувствовали лёгкое затуманивание сознания, а зрение начало терять чёткость. В мышцах стала появляться тяжесть, которая тянет к земле и ей почти невозможно сопротивляться.
Одновременно с этими моими словами, сначала один, а затем и второй балахон, зашатавшись, с удивлённым и испуганным вздохом осели вниз. Остальные пятеро продержались чуть дольше, но вскоре присоединились к коллегам на полу пещеры.
— Но самое главное, — продолжил я, — не физическое воздействие. Попробуйте использовать магию.
Я вновь замолчал, предоставляя сектантам время на попытки. Через минуту, улыбнувшись, произнёс:
— И не сможете, удивительный эффект, не правда ли?
— Что ты с нами сделал? — с натугой прошептал старший, — что это?
— Всего-лишь метиламин, первичный алифатический амин. С моей небольшой авторской добавкой. Этакой перчинкой, делающей рецепт уникальным. На бездарей оказывает лёгкое наркотическое действие, при передозе может привести к смерти, но одарённым, помимо прочего, ещё и полностью отрубает связь с даром. Делая их абсолютно беспомощными.
— Но как? — прохрипел другой балахон.
— О, элементарный фокус, — я щёлкнул пальцами, показывая насколько это было элементарно, — во время рукопожатия, я незаметно прикрепил к каждому из вас пробирку с веществом, которое начало медленно распространяться. Не слишком быстро, чтобы я успел отойти на безопасное расстояние и не слишком медленно, чтобы наша встреча неприлично затянулась.
После того как мне наскучило быть артистом театра, я загорелся стать фокусником. Дешёвая балаганщина, по мнению настоящих магов, мне однако, приглянулась возможностью обманывать зрителя за счёт одной лишь смекалки и ловкости рук, без всякой магии. Стоит ли говорить, что через двадцать лет иллюзионист Джакомо Калиостер был самым известным фокусником в Империи. Таинственно появившимся и также таинственно исчезнувшим. Хе-хе.
— З… з… з..ачем? — из последних сил выдохнул женский голос из под ещё одного капюшона.
— Вы идиоты и глупцы, — презрительно скривился я, — решившие, что сможете меня завлечь в ваши сети примитивным пикапом. Всё, что вы умеете, это скрываться, но и только. Вы кучка неудачников, которая до последнего даже не догадывалась, что я делаю. Не спохватились, не забили тревогу, не попытались меня остановить. Поздравляю, любое ваше предприятие заранее было обречено на провал. Вы, семеро взрослых магов, лежите сейчас без сил и магии у ног студента первого курса.И это вы мне собирались дать желаемое? Это я был выбран достойным? Сборище ряженых клоунов. Вы были неудачниками и ими же умрёте.
Я поднёс к маске наручные часы.
— Через десять минут концентрация вещества в воздухе достигнет критического значения, произойдёт угнетение центральной нервной системы, остановка дыхания и смерть. А ещё через час все компоненты окончательно распадутся и никто, и никогда не узнает как вы умерли. Даже в смерти оставив вас неудачниками.
Я присел, заглядывая под капюшон старшему, участливо спросил:
— Мучительно, наверное, умирать с подобной мыслью?
Поднялся обратно:
— Твой язык уже парализован, но я и так знаю ответ.
Внезапно, от дальнего выхода из грота, того, из которого доносился далёкий плеск воды, раздались ритмичные хлопки.
— Браво, браво, — произнёс довольный мужской голос, — отличное представление.
В свете факелов показался высокий мужчина, в каком-то почти средневековом камзоле и чёрных сапогах раструбами доходивших до середины бедра. С стянутыми в хвост волосами, с маленькими холёными усиками он, напоминал выходца века из семнадцатого, не позже. Впрочем, ему шло, чувствовалась порода. Явно представитель аристократического рода в надцатом поколении.
Несмотря на отсутствие защиты органов дыхания, он улыбался и спокойно приближался ко мне. Впрочем, приглядевшись, я заметил вокруг него лёгкое марево, словно воздушный кокон. Похоже неизвестный с помощью магии как-то фильтровал окружающий воздух вокруг себя. Явный дар воздушника, причём весьма развитый.
Оглядев с презрительной улыбкой, чем-то похожей на мою собственную, лежащие тела, он чуть пнул старшего, всей этой банды, спросил с издевкой:
— Ну что Бартоломью, получилось у тебя самому пацана завербовать? Он же только с малдар, да ещё желторотик, — передразнил мужчина того, — как два пальца… это… об асфальт.
Усатый пнул балахон снова:
— А он и тебя поимел и всю твою бригаду. Идиоты и неудачники, это он о вас правильно сказал. Я и сам такого же мнения. Оставить бы вас здесь, чтобы другим уроком было.
Мужчина ещё постоял с минуту, словно колеблясь, но затем, поведя рукой, создал в пещере сильный ветер, что мигом выдул отсюда весь газ, испортив мне все планы.
Впрочем, планы, с учётом новых вводных, всё-равно, требовали доработки.
Всё сказанное, как и наличие этого самого неизвестного, говорили о том, что организация куда серьёзней и крупнее, чем мы предполагали с Угрюмым. А значит, нужно внедряться глубже. Придётся, похоже, всё-таки проводить полноценное внедрение. Эти клоуны оказались лишь верхушкой айсберга, теперь нужно было изучить его подводную часть.
— Извини, что пришлось вмешаться, — повернулся ко мне усатый, — я бы с удовольствием посмотрел на их смерть, но они мне ещё нужны.
Ничего не ответив, я снял противогаз, затем спокойно убрал в сумку. Любые эмоции сейчас только повредят, пусть гадает, что я сейчас испытываю. Сейчас как в партии в покер, нельзя ни словом, ни жестом дать ни малейшего намёка на то, какие у тебя карты.
— Да, произнёс мужчина, внимательно разглядывая моё лицо, — много времени прошло с того как я видел тебя в последний раз. Ты изменился, Дрейк, возмужал, набрался талантов и стал болдаром. И это меня радует.
— Мы разве знакомы? — нейтральным голосом поинтересовался я.
— Не совсем, — улыбнулся незнакомец, — но я тебя знаю с самого рождения. Ведь я твой отец, Дрейк.
Глава 24
— Ведь я твой отец, Дрейк, — прозвучало из уст незнакомца.
Прозвучало уверенно, так, словно это была непреложная истина, в которую этот неизвестный истово верил.
— Погоди… те, папа, — выставил я ладонь перед собой, не спеша брать на веру неожиданное заявление, — давайте сначала разберёмся. Сверим, так сказать, факты.
Мужчина улыбнулся, легонько кивнул.
— Согласно известных мне сведений, моя мать, которая Эльвира Рассказова, не моя настоящая мать, так как я сын Ричарда Рассказова от первого брака, когда он ещё не был Рассказовым, а был Светловым. А моя настоящая мать, первая жена моего отца — известная террористка и глава террористической организации “Легион”, Клаудия Кардиналова (да, я ради интереса поискал информацию о ней в сети). Но вот то, что и отец, которого я считал отцом, мне не отец, это для меня новость.
— Так уж вышло, — ответил неизвестный, — что Клаудия любила нас обоих, и меня, твоего настоящего отца и Ричарда, твоего не настоящего отца. И в конце-концов, она выбрала его, совершив огромную ошибку, ведь этот подлец, только представилась возможность войти в аристократический род, тут же её бросил. Но перед этим, она родила тебя. Ричард конечно посчитал тебя своим, но только и я, и она всегда знали правду, что ты не его, а мой сын.
— А почему, — задал я вопрос, слегка подумав, — она не оставила меня с собой, объяснив это отцу, что я не его сын?
— Потому, — вздохнув ответил мужчина, — что она уже тогда была с “Легионом”. Как, впрочем, и я. Тогда шла война между кланами наёмных убийц, мы не знали, доживём ли до завтра, тогда каждый день кого-то убивали. И она решила, что там, под защитой аристократического рода тебе будет спокойней. Не вини свою мать, она не знала, выживет ли сама и не хотела рисковать тобой.
— Хм… — я подумал снова и переспросил, — но всё же, почему потом она не попыталась меня забрать?
Мужчина вздохнул снова, перестав улыбаться, ответил:
— Потому, что она стала главой “Легиона”, а сын для неё был бы только слабостью, которой непременно кто-то бы пожелал воспользоваться. Наши с ней дороги тогда разошлись, мы не сошлись в некоторых убеждениях, и моя деятельность тоже не позволяла мне заниматься твоим воспитанием и опекой. Впрочем, я периодически наблюдал за твоими успехами. И честно сказать, ещё год назад я думал, что ты растёшь обыкновенным мажорчиком, типичным аристократом, не привыкшим чего-то добиваться с нуля, способным только прикрываться родом и происхождением. Но, тем удивительней и радостней мне было узнать, что ты совсем другой. А когда я услышал твою речь, после того как ты уложил этих идиотов, то сразу понял, да, ты мой сын не только по крови, но и по духу.
— Ещё один вопрос, — продолжил я, — но ты воздушник, а я чистый огневик. Как, собственно, и мой, гм, ненастоящий, с твоих слов, отец.
— Ничего тут странного, дар не всегда передаётся по наследству, — махнул рукой тот, — как и его сила и направленность. Вот у меня отец был огневик, но болдаром так и не стал, а я воздушник и стал. Мать твоя вообще водница, а обе бабки были воздушницы. Вот деда твоего с её стороны, врать не буду, не знаю. Что у него за дар был и кто он вообще был такой. Но общая картина, думаю, понятна. У твоего дара был только тот плюс, что у Ричарда сомнений не было в своём отцовстве.