— Поехали, Бартоломью.
До конца села было всего ничего и вскоре мы выскочили на грунтовку, что вела куда-то сквозь тайгу. Стволы сосен и елей почти сразу встали по бокам сплошной стеной, в свете фар ещё больше усугублявших тьму по обеим сторонам автомобиля. Дорога была неровной и я то и дело подпрыгивал на сиденье, мотыляемый из стороны в сторону и удерживаемый от впечатывания в потолок только благодаря крепкой хватке за дверной поручень.
Спустя минут пять подобной болтанки, я не выдержал и поинтересовался:
— А куда мы едем?
— К одному из выходов Лабиринта, сын, — повернулся ко мне Аникей, — правда, тот через который приехали мы, уже схлопнулся, поэтому придётся сначала добраться до одного тихого места, где несколько дней мы переждём самые активные твои поиски и только потом направимся туда.
— А как вы вообще меня так быстро нашли? — поинтересовался я, уперев для большей устойчивости, вторую руку в потолок.
— Следили, — не стал увиливать Загадочник, — вели всю дорогу до аэропорта. Я, если честно, думал тебя раньше возьмут, но старина Юпитер, видимо, решил подстраховаться. В самолёте перехватить тебя было бы куда сложнее, да и отследить конечный пункт прилёта тоже.
— То есть ты знал, что он готовится меня схватить? — сделал я несложный вывод.
— Знал, — снова улыбнулся мужчина, — не устаю повторять, какой ты молодец, сын, сразу суть улавливаешь.
— И зачем? — вновь поинтересовался я.
Вопрос был абстрактный, но Аникей понял, что меня интересует.
— Чтобы выяснить, кто в моём окружении стучит Угрюмому, конечно, — ответил он абсолютно спокойно, — а тут такое событие — обнаружен мой сын. Слишком жаренная новость, вот стукач и не выдержал, тут же доложив старому хрычу.
— И кто это был?
— Синтия, — чуть прищурившись, ответил папаша, — чтоб её черти разорвали. Мы, ведь, столько с ней прошли. Одно время даже любовниками были…
— А я говорил тогда, шеф, — пробурчал крутивший баранку Бартоломью, — что это было лишнее. Нельзя смешивать личное и рабочее.
Вот в этом вопросе я был с ним согласен. На работе подчиненным можно трахать только мозг, чтоб они лучше работали. Если трахать их в другие места, работать они перестанут вовсе и будут только обижаться, если ты с них чего-то иного будешь пытаться требовать.
— Вот только не надо, — поджав губы, недовольно произнёс Загадочник, — это было недолго и мы расстались друзьями.
— Шеф, это ты с ними расставался друзьями, не уверен, что они были того же мнения.
— Ой, всё! — отвернулся Аникей, всем своим видом показывая, что продолжение этой темы ему неприятно.
Я тоже прекратил расспросы, погрузившись в свои мысли. Следовало подумать о том, что меня ждёт дальше. Одно, к сожалению, было ясно совершенно точно, в бездарский институт мне теперь не поступить.
Тихим местом оказалось какое-то заброшенное предприятие, обильно заросшее растительностью, до которого мы добирались почти сутки.
Металлические ворота сваренные из прутка давно валялись на потрескавшемся бетоне, сорванные с петель, а чуть дальше стояла бетонная толстостенная коробка какого-то явно недостроенного сооружения. Судя по девственно голым провалам в ней, ни окна ни двери поставить там просто не успели, возведя один каркас.
Объехав его, мы подрулили к спрятавшемуся позади низкому, но широкому ангару и, остановившись у торцевых ворот, принялись выгружать лежавшие в багажнике вещи.
Судя по имевшемуся набору, ночевать вдалеке от цивилизации папаше моему было не впервой. Там были и спальники, и бензогенератор с выносными лампами, походная плита, наборы армейских сухпаев, запас бензина и воды, тёплая одежда, брезентовый тент, различный шанцевый инструмент и куча других полезных в быту мелочей. Даже несколько единиц огнестрельного оружия нашлось, парочка охотничьих самозарядных карабинов и один совсем не охотничий автомат.
Внутри ангара было холодно и неуютно. Внутренними перегородками разделен он был на несколько частей, и, когда-то, судя по всему, служил для хранения и обслуживания автомобильной техники. Здесь были и пандусы с ямами и поржавелая кран-балка под потолком. В углу валялись старые шины от какого-то грузовика. Тоже все потрескавшиеся от времени.
Обосновавшись в большом помещении в глубине ангара, мы поставили лампы, завели генератор, поели и, расстелив спальники, завалились спать. Дорога успела вымотать изрядно.
— Ну как тебе сын? — произнёс на следующее утро Загадочник, протягивая разогретую банку гречки с тушёнкой из сухпая.
— Нормально, — произнёс я угрюмым голосом, вяло ковыряясь в банке вилкой.
После стейка из мраморной говядины, сие блюдо смотрелось как издевательство и есть его не хотелось совершенно. Но я себя пересилил, мысленно убедив, что это просто калории, которые необходимы телу для нормального функционирования.
— Романтика, — подмигнул мне мужчина, затем спросил у сидевшего рядом Бартоломью, с видимой жадностью выскребавшего содержимое такой же банки, — ну а ты как оцениваешь?
— Твёрдая десяточка, — произнёс тот, смачно причмокнув и вытерев губы, — много мяса, гречка рассыпчатая, соль, перец — всё идеально. Размерчик бы только побольше, а то двести пятьдесят грамм как-то слишком мало.
— То-то ты будку отъел, — хмыкнул Аникей, — скоро в окне не поместится.
— Это от нервов, — пробурчал Бартоломью.
После завтрака, папаня с подручным пошли устанавливать спутниковую антенну, к которой подключили здоровый армейский, в стальном противоударном корпусе ноутбук. Не для связи, но чтобы мониторить последние новости в сети.
— Вряд-ли там напишут про тебя, — заметил Загадочник, — но мониторить обстановку надо. Особенно местные форумы, там часто жители делятся увиденным. ИСБ трёт, конечно, лишнее, но у них обычно реакция запаздывает от трёх-четырёх часов, до двух суток, можно успеть вычленить нужное.
Я остался предоставлен сам себе и от нечего делать принялся изучать содержимое ангара. Большую часть отсюда вывезли уже давно, скорее всего сами строители либо их неведомые заказчики, но кое что интересное нашлось. Во-первых россыпь армейских аптечек оранжевого цвета, абсолютно целых со шприцом-тюбиком промедола и тареном, которые позднее уже старались отовсюду убрать, чтобы наркоманам не досталось.
Во-вторых мешок карбида, видимо оставшийся после сварщиков. Несколько пустых баллонов из под кислорода тоже валялось неподалёку. Карбид при соединении с водой начинает выделять ацетилен и я тут же придумал как использовать это его свойство.
Делать мне всё-равно было нечего и я решил, развлечь себя хотя бы так. Первым делом я, нашел пустую двухсотлитровую бочку, коих по территории валялось не меньше десятка, после чего, в днище проделал небольшую дыру. Затем, найдя в одной из бетонных плит двора достаточно большое углубление, засыпал туда карбида. Затем, подкатил бочку, залил карбид дождевой водой, отчего тот сразу пошел пузырьками и накрыл сверху бочкой. Дождался, когда та наполнится ацетиленом и выпустил с руки узконаправленную огненную струю прямо в дыру проделаную в днище.
Грохнуло знатно, а бочка, которую чудом не разорвало, со свистом улетела в небо, с такой скоростью, что превратилась почти в точку в небе. Затем она, конечно, грохнулась обратно, с диким скрежетом покатившись по бетону.
В этот момент из дверей ангара повыпрыгивали Загадочник с Бартоломью, с автоматами наперевес, но, увидев меня с лыбой на лице, спокойно стоящего посреди двора, опустили стволы вниз. Узнав в чём дело, долго матерились и попросили больше подобных шумных опытов не устраивать.
Пришлось согласиться.
В таких попытках найти чем заняться менее шумным день и прошел.
Пообедали мы, когда опустилась тьма, опять сухпаем, запив его пакетированным чаем. Та ещё бурда, если честно. Брезгливо поставив недопитый пластиковый стаканчик на пол, я ещё раз посмотрел на отца и спросил:
— Скажи честно, зачем я тебе?
— Зачем? — тот задумчиво пожевал губами, затем, прищурившись и посмотрев в даль, ответил, — наверное потому, что мне нужен наследник. Тот, кто примет организацию после меня.
— И ты думаешь, — приподнял я бровь, — что я лучший кандидат для это?
— Я не думаю, — покровительственно хмыкнул Загадочник, — я знаю. Я внимательно изучил тебя. Только ты сможешь не похерить результаты моих трудов. Нет, ты лучший наследник из всех возможных.
Я хотел ещё что-то спросить, как вдруг, внезапно, из темноты раздался мелодичный, но в то же время властный женский голос:
— Вот и я так думаю.
Бартоломью тут же вскочил, завертев головой, пытаясь определить источник звука, но я в этот момент смотрел на отца, что вздрогнул поначалу, а затем, вдруг, как-то расслабился. Покачал головой и произнёс:
— Чёрт, Клаудия, неужели это ты?
— Я, Аникей. Не ждал меня увидеть?
Из темноты показалась стройная, крепкого телосложения женщина в облегающем чёрном глухом комбинезоне, с пистолетом в кобуре на боку и парой рукоятей японских мечей выглядывающих из-за спины.
С таким именем мне была известна только одна и, помедлив я уточнил:
— Э-э, мама?
— Здравствуй, сын, — с достоинством кивнула мне та.
— Ты так неожиданно появилась, — произнёс Загадочник, неторопливо поднимаясь на ноги, — к тому же я думал, что это место никому не известно.
Тут он недобро покосился на подручного, и тот, струхнув, забормотал:
— Шеф, не знаю, как так вышло, но здесь точно до нас лет двадцать никто не появлялся.
— Не гадай, Аникей, — тряхнула роскошной гривой волос моя настоящая мать, — я всё-таки глава сильнейшего международного клана наёмных убийц, тайная слежка тоже наш профиль.
— Ладно, говори, зачем пришла, — несколько грубовато ответил ей отец.
— За ним, — кивнула Кардиналова на меня, — мне тоже не помешает наследник. Клану нужна сильная рука и, после обучения у меня, он легко его возглавит. Придётся собственноручно убить всего человек двадцать, не больше. Из числа самых честолюбивых. Я тоже внимательно изучила последний год жизни нашего сына. Он — идеальный кандидат.