Вдыхая ее запах, он чувствовал, как в нем вспыхивает жажда и темнеют зрачки. Ее щек опять коснулся румянец.
Софии так просто заставить смущаться. Ну не прелесть.
В нем проснулся охотник и он сам не мог понять — почему ему так нравится наблюдать за ее реакцией. Он дразнил ее, сокращая разделяющее их расстояние. С предвкушением наблюдал за тем, как она робко отводит взгляд и взволнованно дышит. По телу разносился колючий жар и кровь подобно хмелю затуманивала сознание. Его рассудок ушел к отцу прародителю, проиграв возбуждению.
Правда пыл пришлось поубавить. Софи круто влипла.
А ее мир оказывается жесток.
Он хотел утешить ее. Хотел вразумить. О какой репутации речь, если их окружают безумства? И какая наивная дура эта Грейси — хочет получить то, что ей не принадлежит.
Здесь все фальшивое и тошнотворное. Но Софи…Софи настоящая. И сейчас она рядом в его объятиях. Так близко, насколько можно. Ему все равно сколько у нее баллов репутации по меркам ее социума. По его личному рейтингу она точно имеет высший балл.
На ресницах Софи россыпью бриллиантов блестели слезы, в полумраке они сияли, опускаясь тонкой дорожкой по ее щеке. Ему было больно от того, что она расстроена.
Следуя внутреннему порыву, он наклонился и коснулся ее губ. Мягких и горячих, неуверенно дрогнувших. Соленый привкус попавших на кожу слез смешался с ванильным вкусом самой Софи и его захлестнул пожар.
По инерции сильнее сжал ее запястье и углубил поцелуй.
Но внезапно Софи под его напором резко очнулась. Психанула и похоже… она все поняла.
11.
Я поправила запотевшие и съехавшие с носа очки. Зрение мое меня часто подводило, но похоже не в этом случае.
— Черт, черт, — слышала я свой шепот, прикасаясь к коже его лица, — ты…
Я осеклась, всматривалась в его лицо и не в силах была убрать свою ладонь. Она по прежнему покоилась на его поцарапанной скуле.
— Скажи.
— Живой, — сдавленно слетело с губ.
— Такой же как и ты. Мы люди, Софи, — спокойно произнес Север, заглянув мне в глаза.
Теперь я видела, они были настоящими, это не линзы. В них жил холодный огонь и в этом мраке он впивался в мою душу. Онемение охватило тело и мне стало жутко.
Страх и неприятие впитались в сознание. Невозможно. Он не может быть живым и настоящим. Мужчин больше нет, не считая тех стариков, в которых едва ли теплится жизнь. Сколько лет Северу? Он должно быть не старше двадцати пяти. Если бы рождение нового мальчика было возможно, то весь мир знал бы и чувствовал новое чудо.
Как все женщины мира могли пропустить такое? Ведь в нашем социуме не первый год стояла острая проблема вымирания.
Я настолько погрузилась в ступор, что забыла как моргать. Веки пересохли и я толком не могла понять свои ощущения. Они смешались в колючий клубок противоречивых эмоций. Очнувшись, дернулась в сторону.
Рука Севера легла поверх моей, не дав мне убрать ладонь от его лица.
В синих глазах потемнело мое отражение.
— Боишься меня? — звучало больше как утверждение, а не вопрос.
Я все равно спонтанно ответила:
— Не знаю. Может быть.
— Не бойся, я не причиню тебе вреда. — голос Севера звучал непривычно низко. Негромкий тембр разносился эхом в темноте помещения, пробиваясь в мою голову через образовавшийся внутренний вакуум.
— Я не знаю, что от тебя ждать, — моя ладонь дрогнула и кончики пальцев немного вонзились в его кожу, — тебя нельзя выключить, если что то пойдет не так. Ты не управляем и я не знаю как мне быть.
В ответ послышалась тихая усмешка.
— Это не значит, что собираюсь заниматься вредительством, — Север немного опустил подбородок, всматриваясь в мои зрачки. Он хмурился.
— Но ты же …мужчина, — я прикусила губу. Вот не думала, что когда то скажу это вслух.
— И?
Моргнув, я пыталась понять, почему сидя перед настоящим молодым парнем, меня волнует то, что я не могу его заблокировать. Я же нонсенс сейчас вижу.
— Софи? — обратился он ко мне удивительно мягким голосом.
— А?
Совсем не понимая что делаю, прикоснулась кончиками пальцев другой руки к его волосам. Опустилась к брови и провела по щеке. Он прикрыл глаза и я как ошпаренная убрала руку и немного отодвинулась. Север поднял на меня разочарованный взгляд и мне стало неловко. Я наверное глупо выгляжу со стороны.
— Можно я тебя обниму? — пробормотала я.
Очень странный и необъяснимый порыв. Вдруг происходящее не реально. Если он настоящий, у него должен быть пульс.
— Можно, — отозвался Север.
Прежде чем я успела потянутся к нему, он перехватил кисть моей руки и закинул себе на плечо. Опустив массивную ладонь мне на спину, буквально вжал меня в себя.
Я будто оказалась прижатой к нагретым на солнце гладким камням. Недалеко от моего экодома был парк. Там, в центре сада с редкими растениями лежали большие валуны. За день солнце пробивающееся через купол теплицы так чудесно нагревало их поверхность, что при прикосновении камень почти обжигал кожу, отдавая тепло.
Прижимаясь к Северу, я чувствовала тоже самое. Его горячая грудь была подобна этим камням. Гладкая и очень теплая, оставляющая жаркий след. Щекой я поерзала, уловив самый прекрасный и обескураживающий звук, который когда либо слышала — биение сердца в груди живого парня.
— Черт, черт, — мне снова стало страшно и я попробовала отстраниться.
Север не дал, обнял крепче. Его ладонь гладила мою спину, задевая кончики волос и от мурашек я вздрагивала, продолжая слушать пульс. Он был быстрее чем мой. Или мне так казалось.
Меня успокаивали его руки, но стоило его пальцам запутаться в прядях моих волос, как я ощутила острое напряжение. Хуже, наклонившись ближе, он опалил дыханием кожу моего лица.
По телу вновь прошла необъяснимая для моего понимания волна, схожая с той, что я почувствовала, когда он меня поцеловал. Она разошлась по каждой клеточке, вызывая трепетание и испуг взял верх. Я отскочила, отползла, пока позвоночниками не почувствовала стену.
— Как так получилось, что ты существуешь? — быстро пробормотала, обращаясь к Северу.
Он пожал плечами и поднялся на ноги. Приблизился и я в этот момент вжалась в стену сильнее, обхватив колени руками, подтянув к груди.
— Родился скорее всего как и ты, — Север возвышался надо мной, сверлил взглядом.
— Где и когда? Мир бы знал о тебе, — покусав нервно губы, я добавила, — тут какая то нестыковка.
Север хмыкнул и отошел. Опустился на пол в противоположной стороне от меня. Зеркально прижался спиной к стене.
— Как много ты знаешь о мире в котором живешь? — спросил он меня.
— Ну, достаточно…
— Уверена? А то что за пределами этого города таких как я много — знаешь?
Я поперхнулась. Мои прижатые к груди ноги, вытянулись и я нервно запустила руку в волосы. Уставилась на Севера в темноте. Мы какое то время молча сидели в полной тишине. Я не в силах была отвести взор и меня постепенно пробрало его заявление. А он, смотрящий в даль, выжидал. На скулах Севера играл тусклый лунный свет и я видела, как он прикрыв глаза, расслабленно облокачивался затылком на стеновую панель. Тишина сводила с ума, по крайней мере меня.
— Это невозможно…
Я бормотала себе под нос отрицания. Он же может врать? Разве возможно такое. Ну как мне принять за правду то, что Север сказал. От одной мысли, что его заявление правдиво — мне уже дурно становилось.
— Север?, — очень боязливо и аккуратно обратилась к нему.
— Слушаю, — он повернул голову в мою сторону и приоткрыл глаза.
— Это правда, что ты не один такой, ну в смысле живой парень?
— Правда. Есть еще помоложе или постарше. У нас целое государство. У меня вот дед названный есть. А у моего друга Полтоса — отец. Есть своя Иерархия.
— Но как вы появляетесь?
— Природа нас создает. Нас находят кормилицы в лесу у плотины священного бобра, — невозмутимо пояснил Север.
Чего? Кажется у меня челюсть отвисла.
— Подожди, а к бобриной плотине вы как попадаете?
— К плотине священного бобра, — поправил меня он.
— Не не не, — я замотала головой и замахала руками, — до этого как вас производят?
— Говорю же, природа. Вопрос к ней.
У Севера или плохо со знанием генетики или их бобер и правда священный. Почесав затылок, задала свой главный животрепещущий вопрос:
— Север, а почему никто из женщин не знает о существовании вашего государства?
Видимо Северу было что ответить. Его губы приоткрылись и мышцы лица напряглись, но неожиданно ушные раковины пронзил вой сигнала тревоги. Перепонки задребезжали и мы с Севером прижали ладони к ушам. В окна ударил красный сигнальный свет. Яркий и ослепляющий. Я зажмурилась.
С наружной стороны экодома раздалось:
— Нарушение! Сдавайтесь, вы окружены!
12.
Мои эмоции и так были накалены до предела, а тут в голове произошел взрыв. Машинально прижав ладонь к губам, я подавила рвущийся на волю вопль.
Север уставился в окно, щурясь от красных сигнальных огней.
Сообщение от отдела правопорядка повторилось:
— Нарушение! Вы окружены!
Внезапно Север оказался совсем рядом. Я в это время все еще пыталась сдержать эмоциональный порыв закричать. Опустившись на корточки, он сжав мое запястье, тихо и хрипло спросил:
— Думаешь они явились из — за порчи чужого андроида?
В ответ я отрицательно мотнула головой. И Север убрал мою же ладонь от лица, дав мне возможность высказать свои мысли:
— Не думаю, — во рту немного пересохло и говорить было трудно. Слова как и воздух кололи горло иголками. Сглотнув, попробовала объяснить, — отдел правопорядка вызвал меня в суд и оштрафовал, зачем им штурмовать дом? Нет, тут что то другое.
— Понятно, — Север выдохнул.
Он окинул взглядом комнату. Затем поднялся и аккуратно прошелся вдоль стены, прижимаясь к ней. Заглянул в окна.
— Что ты делаешь? — я на корточках придвинулась ближе к нему.