– Когда ты стал жить с бабушкой и дедушкой?
– Незадолго до моего восьмого дня рождения. – В довершение ко всему мать забыла о его дне рождения, а ее родители не знали, когда он родился. – Моя мать переехала к любовнику, которому я мешал. Я редко ее видел.
Афина вновь окинула взглядом ряд портретов:
– Здесь нет портрета твоего отца.
– Дело в том, что моя мать не знала, кто он. – Лука пожал плечами. – У нее были смутные подозрения насчет крупье, которым она мимолетно увлеклась в Монте-Карло.
Лицо Луки исказила гримаса, когда он увидел, что Афина шокирована.
– Бабушка и дедушка были в ужасе оттого, что моя мать родила бастарда. Они считали – впрочем, их можно понять, – что хаотичный образ жизни и увлечение Беатрис наркотиками, спиртным и сексом без разбора бросают тень на семейный бизнес. Я стал живым доказательством того, что они допустили огромную ошибку в воспитании дочери. Поэтому вместо того, чтобы баловать, они заставляли меня ходить по струнке и лишали всего, что доставляло мне хоть какую-то радость, – мрачно усмехнулся он. – Мне нравилось в школе-интернате, потому что там не было Альберто и Виолетты. – Лука хрипло рассмеялся. – Став старше, я взбунтовался против их суровых правил. Они считали, что я стал плейбоем только потому, что унаследовал гены своей безответственной матери, особенно когда…
– Когда что? – спросила Афина, не дождавшись продолжения.
– Не важно.
Лука стиснул зубы, вспомнив гнев бабушки и деда, когда он привез свою незаконнорожденную дочь на виллу.
«Ты аморально ведешь себя и позоришь имя де Росси», – таков был приговор Виолетты.
Даже когда Розали был поставлен диагноз, бабушка и дедушка не интересовались незаконнорожденным ребенком бастарда…
Ситуация, в которой Лука сейчас оказался, была сложной. Он предполагал, что Афина поселится в его миланском пентхаусе. Но из-за попыток Эмилио лишить его наследства он был вынужден привезти ее на виллу.
При этом Лука понимал, что не сможет целый год прятать от нее дочь. Он не доверял Афине и боялся, что она может сообщить прессе о состоянии здоровья Розали.
Страдающие синдромом Ретта подвержены пневмонии, вот почему Мария срочно вызывала его домой, когда у Розали начались проблемы с дыханием. Но, слава богу, ей стало легче после курса антибиотиков.
Ему придется рассказать Афине о дочери – и лучше раньше, чем позже.
Он повернулся спиной к портрету матери и окинул взглядом жену. Судя по всему, она много времени провела в саду. Солнце придало ее коже легкий золотистый оттенок, а на носу выступила россыпь веснушек.
– Тебе следует носить шляпу. В это время года солнце бывает жарким, а кожа у тебя светлая и легко сгорает.
Легкий голубой сарафан, который надела Афина, трудно было назвать модным, но в его квадратном вырезе виднелись полушария грудей, и Лука нашел ее естественную, без прикрас, красоту невероятно сексуальной. Он попытался не обращать внимания на пронзившее его желание.
– Ты уже освоилась здесь? Если тебе что-нибудь понадобится, попроси Джеомара.
– Мне ничего не нужно. Мой багаж доставили из Англии, – заверила его Афина.
Она почувствовала себя на вилле почти как дома, когда родители прислали ей одежду и личные вещи. Телефонный разговор с матерью по поводу брака с Лукой получился крайне напряженным.
Афина взглянула на красивое, но мрачное лицо Луки, и желудок ее сжался. Ей недоставало его. Недоставало его поцелуев.
– Где ты был? Джеомар сказал, что ты занят. Это имеет отношение к твоей компании?
– Есть дела, которые требуют моего рассмотрения.
Лука напрягся, глядя на волосы Афины, шелковым водопадом покрывающие ее спину. Боже, ведь она станет отвлекать его, а это ему совершенно не нужно.
– Ты ездил в Милан? – Джеомар рассказал Афине, что Лука часто бывает в городе, так как там находятся головные офисы «ДРД» и «Де Росси энтерпрайзес». – Ты говорил, что у тебя там есть квартира.
Лука не стал отвечать на первый вопрос.
– Мой пентхаус расположен рядом со знаменитой миланской торговой галереей. Ты можешь поехать туда в любое время, если тебе скучно на вилле.
– Здесь не может быть скучно. Дом и окрестности так красивы! Но что находится за стеной в саду? Там есть дверь, но она заперта.
Лука нахмурился:
– Туда вход воспрещен. Там нет ничего особенного.
Он направился к библиотеке. Афина последовала за ним, недоумевая. Чем вызвана его скрытность?
Может, это имеет отношение к загадочным женщинам?
Афина видела привлекательную брюнетку, приезжающую на виллу каждое утро, и еще одну женщину, которую ей не удалось рассмотреть, потому что та появлялась вечером, когда было темно. Обе оставляли свои машины у задней части дома.
Когда Афина спросила у Джеомара, кто эти женщины, он сделал вид, что не понял ее.
Неужели это любовницы Луки? Воображение девушки разыгралось. Может, он был занят тем, что развлекает своих подружек?
Она зашла в библиотеку и увидела, что Лука листает альбом с ее рисунками, который она оставила на столе.
– Это твои рисунки?
– Пожалуйста, не смотри!
Смутившись, она попыталась вырвать у него альбом.
– Очень хорошие рисунки. – Лука положил альбом на стол, но продолжил перелистывать страницы. – Изображения животных поразительны. Ты когда-нибудь думала о карьере иллюстратора?
– Я бы очень хотела иллюстрировать детские книги. – Она помедлила. – Вообще-то я написала несколько книг для маленьких детей и нарисовала к ним картинки.
– Их напечатали?
– Нет, я не посылала свои работы в издательство. Мой отец… – Афина прикусила губу, вспомнив раздражение отца, утверждавшего, что это напрасная трата времени. – Он был очень недоволен, что я занимаюсь какими-то рисунками, вместо того чтобы готовиться к экзаменам. Да я и сама не верю в то, что мои работы достаточно хороши, – грустно закончила она.
– Похоже, твои родители славно потрудились, чтобы лишить тебя уверенности в своих силах. Следует показать это издателям.
– Ты действительно думаешь, что мои рисунки могут заинтересовать кого-нибудь? – Робкая улыбка преобразила ее миловидное личико. – Спасибо, что подбодрил меня.
– Всегда пожалуйста.
Лука знал, что пялится на нее, но и Афина не сводила с него глаз. Он наблюдал, как ее кожа покрывается румянцем, сначала – щеки, потом шея, а потом и округлости грудей. Она облизнула губы, и в нем мгновенно вспыхнула страсть.
Луке захотелось поцеловать ее, как тогда, в Вегасе. Черт, ему хотелось уложить Афину на диван и заняться с ней любовью, в первый раз быстро и нетерпеливо, а затем медленно, растягивая удовольствие.
Но его устраивал секс без каких-либо обязательств, а Афина, как он помнил, говорила о том, что для нее невозможен секс без любви. Этого было достаточно, чтобы обратить в бегство любого здравомыслящего мужчину.
Может, кому-то и удается найти настоящую любовь, как, например, Кадиру и Лекси. Но для Луки это невозможно. Он обязан заботиться о своей дочери, чью жизнь медленно отнимает болезнь. Кроме того, существовала тайна, о которой Лука не забывал ни на секунду, как и о гнетущем чувстве вины.
Часы в тишине библиотеки тикали неестественно громко. Афина едва могла дышать, увидев страстный блеск в глазах Луки, и поняла, что она мысленно просит его притянуть ее к себе и поцеловать.
Лука шагнул к ней, но в этот момент в дверях появился Джеомар и обратился к нему по-итальянски. Афина ничего не поняла, но невольно напряглась, услышав имя Мария.
В Лас-Вегасе личный помощник Луки упоминал о ней. Она из тех женщин, которые приезжают на виллу?
Афина хотела спросить об этом Луку, но, поговорив с дворецким, он, не глядя на нее, вышел из библиотеки.
Зловещие фиолетовые облака затянули вершины гор, а воздух был сухим и неподвижным. Джеомар сказал, что, похоже, надвигается буря. Афина решила, что найдет у озера прохладу, и направилась туда.
Дорога к озеру проходила рядом с высокой стеной, в которой была запертая дверь. Может, за ней и нет никакой тайны, сказала себе Афина, а появление на вилле женщин объясняется просто.
Но она была уверена, что негромкий плач ребенка, который она неожиданно услышала прошлой ночью, – не плод ее воображения.
К тому же из-за стены доносился голос Луки.
Афина остановилась и прислушалась. Лука говорил с женщиной, голос которой был незнаком ей. Послышался смех. Лука и его спутница говорили по-итальянски, и она снова услышала имя Мария. Афина возмутилась. Да, они заключили с Лукой фиктивный брак, но это не дает ему права развлекаться с любовницей – или даже с любовницами – под одной с ней крышей!
Афина взглянула на стену. Она не казалась такой уж высокой, а места, где недоставало кирпичей, можно было использовать как ступеньки.
Снова послышался смех. Эта загадочная женщина, похоже, получает удовольствие от компании Луки. Черт побери! Что происходит за стеной? Любопытство Афины победило ее нелюбовь к высоте, и, подогреваемая гневом, она начала подъем.
Сделать это оказалось на удивление легко. Вскоре Афина оседлала стену.
Внизу был разбит чудесный сад с широкими дорожками, обсаженными лавандой. В центре сада был пруд, а рядом с ним росла чудесная ива, чьи гибкие ветви нависали над водой.
Никого не было видно. Афина посмотрела в сторону дома в тот момент, когда в окне появилась женщина. Она узнала в ней привлекательную брюнетку, которая приезжала на виллу каждое утро. На лице женщины отразился шок, когда она увидела на стене Афину, и она быстро задернула занавески.
– Святая Мадонна! Ты сумасшедшая! Какого черта ты тут делаешь?!
Ярость в голосе Луки заставила Афину повернуть голову. Она взглянула на него, что было ошибкой: до девушки дошло, как высоко она взобралась, и у нее сразу же закружилась голова.
– Сиди и не двигайся, пока я не найду лестницу, – велел Лука.
Ей хотелось заверить его, что так она и сделает, но голосовые связки, как и мышцы, сковал страх. Головокружение усилилось, и Афина с криком полетела вниз…