– Хотелось бы выяснить, кто этот проходимец, – пробормотал Стерджес и присел на корточки, тщательно оберегая брюки, чтобы они не коснулись земли. Обшарил карманы мертвеца и извлек из заднего бумажник. – На документах на машину сказано, что это Кемпер. Но если мини-вэн не его, то и фамилия не его. – Он изучил водительские права. – Так, хорошо, Маршалл Кемпер. Адрес совпадает с тем, который указан в документах на машину. Когда-нибудь слышал об этом типе?
– Как, говоришь, его имя?
– Маршалл.
Гейнор на мгновение задумался.
– Сарита вроде бы о нем упоминала в разговоре с Роз. Кажется, ее приятель.
В третий раз с тех пор, как Стерджес воткнул иглу в шею Кемпера, зазвонил мобильный телефон убитого. Доктор порылся в его кармане, нашел трубку и посмотрел на экран.
– Стэмпл.
– Что? – не понял Гейнор.
– Ему звонит человек по фамилии Стэмпл.
– Не исключено, что это Сарита. У нее нет телефона, и она всегда просит у других.
Телефон продолжал звонить в руке Джека.
– Что, если ответить и спросить, там ли она, где сказал Кемпер?
– Попробуй…
– Шутка, – отрезал Стерджес.
– Не вижу ничего смешного.
Врач выключил питание трубки и положил ее к себе в карман.
– Ни к чему, чтобы телефон запеленговали. Через некоторое время я его снова включу, только подальше отсюда, и выброшу.
– Вместе с мини-вэном? – спросил Гейнор.
Вот поэтому Стерджесу требовался помощник. Одному ему не справиться – нужен был второй водитель, чтобы не бросать в этом месте мини-вэн и не наводить полицию на могилу убитого.
– Чья это собственность? – спросил Гейнор. – Кто такой Бун?
– Мой пациент. Тейлор Бун. Богатый старикан. У него дом на холме в конце аллеи. Прекрасный вид.
– Почему ты уверен, что он сию секунду не свернет на эту дорогу?
– Я выбрал это место потому, что знаю, что Тейлор уехал в Европу. И еще потому, что оно не лучше и не хуже любого другого, чтобы избавиться от вымогателя.
Гейнор посмотрел на лежащего на земле Маршалла.
– Что ты ему вколол?
– Зачем тебе? Ты же не собираешься писать отчет. Дело сделано, этого достаточно. Нужно закончить здесь и ехать искать твою няню.
– Меня сейчас стошнит, – предупредил Гейнор, и его тут же вырвало.
– Замечательно, – прокомментировал Стерджес. – Оросил всю округу своим ДНК. Закидай все это землей.
– Не знаю, смогу ли. Честное слово, не знаю.
– Хочешь, напомню, что бы случилось, если бы все выплыло наружу? Бесчестье – самое малое, что нам пришлось бы претерпеть. Скорее всего светил бы срок. А теперь уж точно вряд ли отделаемся общественным порицанием.
– Не я делал смертельный укол.
– Конечно. Ты невинный наблюдатель. Берись за ноги. – Стерджес подхватил Кемпера под мышки.
Труп оттягивал руки, и они невольно чиркали задом покойника по земле. Остановившись на краю, сбросили тело в яму. Рядом из кучи земли торчала лопата.
– Засыпай, – приказал Стерджес.
– Давай ты, – взмолился Билл. – Я тебе говорил, у меня все ладони стерты.
Стерджес достал из кармана пиджака два платка, обмотал руки и принялся за дело.
– Мы не можем так же поступить с Саритой, – пробормотал Гейнор.
– Разве кто-нибудь утверждает, что это нужно? Не сомневаюсь, что, поговорив, мы сумеем ее урезонить.
– Вроде того, как ты урезонил этого малого? – напомнил Билл.
– Он тебя шантажировал. Есть люди, которых бесполезно убеждать.
– Не могу поверить, что Сарита могла его на это подбить. Она же порядочная женщина.
Стерджес перестал бросать землю и перевел дыхание.
– Сколько дерьма по ее милости тебе… нам… пришлось расхлебывать?
– Мы не можем с уверенностью сказать, что причина всему – она, – покачал головой Гейнор.
– А кто же? Сколько раз, когда мы говорили в твоем доме, я шел к двери и натыкался на нее? Ушки на макушке. Вынюхивала, выведывала.
Стерджес покачал головой и бросил лопату Гейнору. Тот замешкался, и инструмент воткнулся острием в землю.
– Вот возьми. – Он протянул сообщнику платки. – Так будет лучше.
Гейнор обернул платками ладони.
– Как такой человек, как ты, стал врачом?
– Я помогаю людям, – ответил Стерджес. – Всегда помогал. Помог тебе с Розмари. Я посвятил свою жизнь помощи другим.
Гейнор продолжал засыпать Маршалла Кемпера. Как только тело полностью скрылось под слоем земли, стал подгребать комья на могилу, а Стерджес, притопывая, утрамбовывал почву.
– Надо завалить ветками.
Оба принялись за дело. Но вдруг Гейнор замер, словно почуявший охотника олень.
– Какой-то звук.
Стерджес затаил дыхание и прислушался. Вдалеке плакал ребенок.
– Это Мэтью, – сказал Гейнор. – Видимо, проснулся.
Им пришлось приехать сюда на «ауди» Гейнора и взять с собой ребенка. За ним все еще некому было присматривать, а на заднем сиденье «кадиллака» Стерджеса не было детского кресла. Машину оставили в сотне футах дальше по дороге – завели налево в лес, чтобы Кемпер не заметил.
– Наверное, проголодался, – предположил Билл.
– Иди, успокой, – буркнул Джек. – Захвати лопату, положи в багажник. Я догоню.
Мелькнула мысль: треснуть бы этой лопатой Билла по голове и уложить в яму рядом с Кемпером. Но тогда возникнет проблема: каким образом избавиться от «ауди» и мини-вэна?
Не говоря о том, куда девать ребенка.
Чертов малец!
Надо получше присматривать за Биллом Гейнором. Не станет ли представлять такую же опасность, как этот жмурик в яме? Да, они много лет дружили. Но если речь идет о собственной шее, приходится поступать так, как требуют обстоятельства.
К тому же это не просто его шея.
Однако первостепенной задачей сейчас была Сарита. Стерджес решил, что сначала следует разобраться с ней, а потом думать, как поступить с безутешным вдовцом.
Глава 52
Дэвид
Отъезжая от дома Сэм, я решил снова попытать счастья – попробовать застать Маршалла Кемпера или, лучше, Сариту Гомес. Может, на этот раз кто-нибудь из них мне откроет дверь.
По дороге я невольно думал о только что произошедшем, о том, во что я втравился. Мне не требовалось в жизни новых осложнений, а Сэм Уортингтон, безусловно, осложнение.
Любой другой мужчина, который, подчиняясь порыву страсти, занялся бы любовью с едва знакомой женщиной – и не где-нибудь, а на ее кухонном столе, – мог бы возгордиться: «Ай да я. Во мне, наверное, что-то есть». Но кто знает: может быть, эта встреча – начало чего-то серьезного? Может быть, этот животный акт – прелюдия к глубоким отношениям? И из того, что кажется грязной похотью, произрастет нечто стоящее. Этот случай, разумеется, вовсе не то, что пристало рассказывать внукам, но если всплывет в памяти, окружающие непременно станут спрашивать, отчего у меня дурацкая улыбка во весь рот.
Вот только не в моем характере считать стакан наполовину полным. Не получается после того, что выпало на мою долю в последние годы. Мне без того хватало забот: воспитывать в одиночку Итана, искать работу, жить под одной крышей с родителями. Я надеялся, что работа на Финли – прости господи, – пусть даже она продлится недолго, принесет достаточно средств, чтобы снять угол для нас с сыном. И это станет промежуточным шагом к приобретению своего дома.
Связь с женщиной – последнее, что мне теперь требовалось. Особенно с такой, у которой проблем в жизни не меньше, чем у меня. Если не больше.
Однако иногда человек совершает глупости – им руководят желания, которые затмевают разум.
Возможно, у Сэм появлялись такие же мысли. И когда я уходил, она сказала:
– Недурно порезвились. Надо бы как-нибудь повторить.
Не: «Позвони мне». Не: «Что ты делаешь в выходные?» Не: «Хочешь, куда-нибудь сходим, пообедаем?»
Наверное, тоже подумала, что связь со мной испортит ей жизнь. Это же напоминание о словах отца. Что у меня есть такого, что я мог бы предложить другому?
Но тем не менее, когда я направился к Кемперу, мне пришло в голову: хорошо бы у Сэм опять забарахлил компьютер.
На этот раз я решил не останавливаться напротив дома. Проехал дальше и прижался к тротуару на той же стороне. Отсюда открывался хороший обзор, хотя я не видел окон и не мог разглядеть, есть ли кто-нибудь в квартире.
Других машин поблизости не было, следовательно, Кемпер скорее всего не вернулся. Что ж, можно посидеть в материнском «таурусе», надеясь, что он все-таки явится.
Я наблюдал и думал.
С тех пор как умерла Джан, миновало пять лет, но не проходило дня, чтобы я о ней не вспоминал. Сказать, что со смешанными чувствами, значит ничего не сказать. Когда-то я ее любил, очень сильно, до боли, но со временем это чувство трансформировалось в нечто иное, граничащее с отвращением. Джан никогда не была той, кем себя представляла, и от этого все, что я к ней испытывал, со временем превратилось в свою противоположность.
Я стал другим человеком: более осторожным, менее ветреным. По крайней мере так считал. Возможно, наши отношения с Сэм…
Мне пришлось себя оборвать.
Дверь дома открылась. Стоп! Это не квартира Кемпера – соседская, где живет пожилая женщина.
Кто-то вышел на улицу. Может, хозяйка решила подышать свежим воздухом?
Но только это не она.
Женщина намного моложе. Лет под тридцать или слегка за тридцать. Стройная, ростом примерно пять футов четыре дюйма, волосы темные. Одета в джинсы и зеленый свитер. Приятельница пожилой дамы. Сиделка или что-то вроде того.
Я решил, что она пойдет вдоль по улице, но женщина направилась к двери квартиры Маршалла Кемпера. Своим ключом открыла замок и исчезла внутри.
Я не видел фотографии Сариты Гомес, но готов был поспорить, что нашел ее.
Уже дотронулся до ручки дверцы, готовясь выйти из машины, как мимо проехал другой автомобиль и остановился напротив дома Кемпера. Секундой позже дверь квартиры отворилась и на пороге появилась Сарита. Она тащила за собой средних размеров чемодан на колесиках. Таксист поднял крышку багажника, уложил чемодан внутрь, предоставив пассажирке самой открывать дверцу. Сарита устроилась на заднем сиденье. Из-под колес полетела галька, и они унеслись прочь.