– Как так?
– Точно! Я заметил ее на переднем сиденье. Никаких сомнений. – Гейнор искал разрыв в потоке транспорта, чтобы развернуться. – Старый «таурус». Уверен, это была она.
– Кто за рулем?
– Похоже, тот самый тип.
– Какой еще?
– Харвуд. Тот, что был у дома с женщиной и Мэтью.
– Черт! – выругался Стерджес. – Давай разворачивайся. Быстрее! Быстрее!
– Куда разворачиваться? Машины!
– Вклинивайся!
Мальчик снова заплакал.
Гейнор подрезал «эксплорер». Водитель оглушил их гудком и показал в ветровое стекло средний палец. Но Билл уже нажал на газ и рванул вперед. «Таурус» был через две машины перед ними.
– Если я их догоню, что дальше?
– Следуй пока за ними, – ответил Стерджес. – Здесь слишком оживленно. Слишком многолюдно.
– Многолюдно для чего?
– Не упускай из виду. Посмотрим, куда они поедут.
– А если они поедут в полицию? – спросил Гейнор.
Его приятель сразу не ответил. Потом наклонился к стоящему между ног небольшому кожаному саквояжу, открыл, достал шприц и маленький стеклянный пузырек.
– Джек, – осторожно позвал Гейнор.
– Надо приблизиться к ним вплотную. Вовлечь в разговор. Мне нужно свалить его первым. Когда с ним будет покончено, мы легче справимся с няней.
– Господи, Джек, что с тобой сталось? Ты уже убил одного человека!
Тот поднял на него глаза.
– Если мне не изменяет память, ты при этом присутствовал. Кажется, именно ты копал для него яму. Потом мы его туда вместе сбросили и вместе зарыли. Или эти события в твоей голове отложились как-то по-другому?
– Безумие! Мы же… мы же не такие люди!
– Может, и были не такими, – кивнул Стерджес. – А теперь такие. Если хотим выжить. – Он отвернулся, посмотрел в пассажирское окно и прибавил: – Дело надо довести до конца.
Глава 59
– Надо ехать, – убеждал я Сариту, сидя подле нее в терминале автовокзала. – Здесь то самое место, куда полицейские могут прийти вас искать.
– Куда мы поедем?
– Не знаю. Давайте будем просто ехать и разговаривать.
Мелькнула мысль, не попытается ли она бежать. Я надеялся, что не захочет бросить багаж, и взялся за ручку ее чемодана.
– Разрешите, я вам помогу. Машину я оставил напротив вокзала.
Сарита поднялась, медленно и неохотно. И мы размеренными шагами преодолели расстояние до дверей. Я не позволял ей отстать, чтобы ни на секунду не выпускать из виду. Выйдя из вокзала, я показал ей машину:
– Моя вон та.
Открыл пассажирскую дверцу, впустил в салон, проследил, чтобы она пристегнулась ремнем, и только после этого положил чемодан в багажник. Сел рядом, завел мотор, и мы поехали.
– Вы сказали, мы просто поездим?
Я кивнул.
– И вы не сдадите меня в полицию?
Я покачал головой:
– Только хочу, чтобы вы мне рассказали, что произошло. Почему вы в бегах? Почему скрываетесь?
Сарита молчала.
Я решил начать с главного вопроса:
– Вы убили Розмари Гейнор?
Ее глаза потрясенно округлились.
– Обо мне так думают? Так считает полиция?
– В полиции полагают, что убила Марла. Я в это не верю. И поэтому спрашиваю, это ваших рук дело?
– Нет! Я не убивала миссис Гейнор. Я ее любила. Она была ко мне добра. Она была очень хорошая. Мне нравилось у нее работать. То, что с ней случилось, ужасно.
– Вы знаете, кто ее убил?
Сарита колебалась.
– Нет.
– Но у вас есть на этот счет свои соображения?
– Не знаю… просто все было… все было так страшно.
Ее слова и то, как она их сказала, навели меня на мысль.
– Вы ее нашли. Вы там были.
Сарита кивнула:
– Я нашла. Но когда это случилось, меня там не было. Я пришла, должно быть, сразу после того, как все произошло.
– Расскажите по порядку.
– Я пришла днем после того, как отработала утреннюю смену в «Дэвидсон-плейс». Я ведь работала в двух местах и после смены в доме престарелых являлась на смену к Гейнорам, хотя работу у них сменой не называла. Смена – это когда работаешь в организации, а в семье – совершенно иное. Так вот, после смены в «Дэвидсон-плейс» я села на автобус и поехала к Гейнорам. У меня есть ключ, но я всегда звонила в дверь. Так требует вежливость. Нельзя просто так ломиться в частный дом. Но в тот раз на звонок никто не ответил. Я подумала, что миссис Гейнор, может быть, вышла – ходит по магазинам или еще где-нибудь. Или в ванной, или меняет Мэтью подгузник и не может сразу открыть. В таких случаях я открываю своим ключом.
– И вы вошли в дом?
– Да. Только дверь оказалась незапертой. Я позвала хозяйку. Решила, что она все-таки дома, потому что дверь не закрыта на замок. Крикнула несколько раз, но она не ответила. И тут я вошла на…
Сарита опустила голову и отвернулась к окну. Ее плечи подрагивали. Я ее не торопил. Свернул налево, затем направо – этот путь вел нас в центр. Наконец она подняла голову, но, когда заговорила снова, в мою сторону не смотрела.
– Я вошла на кухню. Она лежала там, и повсюду была кровь. Хотя я очень испугалась, но коснулась ее – вдруг она не умерла, вдруг дышит, вдруг у нее бьется сердце? Но она умерла.
– Как вы поступили?
– Я… я…
– Полицию вы не вызвали.
Сарита покачала головой:
– Нет. Я не могла. Я в этой стране нелегально, меня никто не знает официально. На таких, как я, полиции наплевать. Могут что угодно повесить. Или правда решить, что я убила миссис Гейнор. Вот я и позвонила Маршаллу, чтобы он меня вытащил. – Она помолчала. – Так вы спрашивали, кто, по-моему, это сделал?
– Да.
– Я задала себе вопрос: уж не мистер ли Гейнор?
– Почему?
– Ну, он мог узнать, что жена его раскусила. Стала понимать, что он во всем ей врет. Может, они поссорились, и он сильно на нее разозлился? Но, понимаете, пусть он мне не нравится – никогда не нравился, – он не тот человек, который мог убить.
– Сарита, вы о чем?
– Это все моя вина, – проговорила она и расплакалась. – Если случилось то, что я думаю, целиком виновата я. Я должна была молчать. Нельзя было ничего говорить.
Мы ехали из города на север. Поток машин поредел, и мне стало легче сосредоточиться на ее словах, но никак не удавалось сообразить, о чем она толкует.
– Говорить о чем?
– Я знала о Марле, – ответила Сарита. – Знала о вашей двоюродной сестре. О том, что случилось в больнице.
– О том, что она пыталась украсть младенца?
Мексиканка кивнула.
– У меня есть подруги, которые работают в больнице и в то же время в доме престарелых. Они рассказывали о девушке, которая пыталась стащить новорожденного. У нее помутился рассудок, потому что несколько месяцев назад умер ее собственный ребенок. Еще я от них узнала, что врач этой помешанной – доктор Стерджес.
– Так вы знаете доктора Стерджеса? – спросил я.
Сарита снова кивнула:
– Он семейный доктор Гейноров. Они с мистером Гейнором давнишние друзья.
Я посмотрел в зеркало. В нем маячил черный седан, который был очень похож на тот, что я видел несколько минут назад. По виду отнюдь не полицейский автомобиль.
– Они много разговаривали, – продолжала Сарита.
– Что вы имеете в виду?
– Когда доктор Стерджес являлся, они уходили в кабинет мистера Гейнора – у мистера Гейнора дома есть кабинет, – закрывались и шушукались.
– О чем?
Она пожала плечами:
– Не знаю. Я слышала только обрывки. О деньгах. Мне кажется, у мистера Гейнора была проблема. И у доктора, наверное, тоже.
– Какая?
– Игра на деньги. У обоих была эта проблема. Миссис Гейнор – она иногда со мной делилась – жаловалась, что, хотя муж хорошо зарабатывает в страховой компании, они, случается, сидят без денег, потому что он любит делать ставки. И доктор Стерджес тоже. Тот еще хуже.
Хотя я верил кое-чему из того, что говорила Сарита, меня не покидало чувство, что она не вполне откровенна. Невольно казалось, что няня вовлечена в эту историю больше, чем признается. И я вернулся к своей прежней теории о том, что Марлу подставили.
Быть может, доктор Стерджес и Билл Гейнор, планируя убийство, искали козла отпущения, на кого свалить вину. В таком случае Марла – прекрасный кандидат. Джек Стерджес знал ее историю и как ею воспользоваться.
Но каким образом ребенок оказался у моей двоюродной сестры?
И вдруг меня осенило.
– Как вы одевались? – спросил я у Сариты.
– Простите?
– Во что вы были одеты, когда приходили на смену в дом престарелых? Носили форму?
– Да.
– И иногда в той же форме шли на работу к Гейнорам?
– Да, – снова кивнула она. – Часто так и шла, а в свою одежду переодевалась в их доме.
– Опишите, – попросил я.
– Что?
– Опишите вашу форму.
Сарита покачала головой, не понимая либо вопроса, либо куда я клоню, задавая его.
– Брюки, туника. Все просто.
– Белые брюки и белая туника?
Она моргнула.
– Да, все белое.
Ангел.
– Это вы подбросили Мэтью Марле?
– Я, – не отказалась она. – Когда я нашла мальчика – наверху, в детской, живого, – то захотела унести его из дома. Схватила Мэтью, что-то из его вещей, коляску, выбежала на улицу и заперла замок.
– Вы оставили на двери Марлы пятно. Измазали ее дверь кровью Розмари Гейнор.
Сарита медленно пожала плечами.
– Не помню. Но такое возможно. Моя рука была в крови. Я, должно быть, чего-то коснулась, только не сохранилось в памяти. А когда добралась до Марлы, чуть не потеряла сознания от того, что недавно увидела, и, чтобы не упасть, схватилась за косяк.
Я решил, что только что избавил двоюродную сестру от пожизненного заключения.
Но мне требовалось узнать еще больше.
– Вы мне не все рассказали. Вы были с ними заодно.
– Не понимаю, о чем вы говорите? Я не имею никакого отношения к убийству миссис Гейнор. И никак не связана ни с ее мужем, ни с доктором. Вот… мой приятель – другое дело.
– Что?
– Маршалл очень, очень глупый. Он пытается выудить из мистера Гейнора деньги. Это большая ошибка, но он не хочет меня слушать. Не знаю, что с ним случилось. Он должен был возвратиться домой, но не отвечает на телефонные звонки. Мне не удалось с ним связаться.