Юджин смотрит, как она собирает вещи, и ему становится жаль Мулю.
– Переночуй хотя бы, – говорит он. – Куда на ночь глядя-то.
– Не могу, – кривится Муля, как от гадкого лекарства. – Вот правда не могу. Прости.
Юджин остается один.
Выпить, что ли, думает он. Нет, имею я право или не имею. От меня, в конце концов, женщина ушла.
В одиннадцать вечера Юджин звонит Марку.
– Марк! – кричит он в трубку. – Ты был прав тогда! Крутить твою через колесо! Ох, как я виноват! Друг, прости все, приезжай, а? Марк!
– Ты что, пьян? – недовольно отвечает Марк.
– Не! Я только начал, блин! Приезжай, а?
– Я спать ложусь, – заявляет Марк. – Мне завтра на работу.
– Тебе эта мегера запретила, я знаю! А еще друг…
Марк кладет трубку.
В три часа ночи Юджин звонит Муле.
– Ты с ума сошел? – ее голос так и режет ему барабанные перепонки. – На часы смотрел?
– Мул-ля! – проникновенным тоном начинает Юджин. – Мул-ля! А знаешь, ты всегда была противная. У тебя лицо коня. И коленки коня. И скрипку я твою не-на-ви-жу. Это был приворот, Мул-ля! Я тебя никогда не…
Муля кладет трубку.
Наутро Юджин не является к себе в офис.
Через неделю к нему домой приходит верный Санек с банкой рассола.
– Это мне жена дала, – признается он, поднося к губам Юджина стакан с пряной соленой жидкостью. – Выпей, босс. И плюнь на эту стерву, все они суки.
– Сандро, – говорит Юджин. – Хочешь, я исполню три твоих желания?
– У меня одно желание – чтобы ты из запоя вышел, – грустно улыбается Санек.
Через месяц Юджин пробует кодироваться.
Через полгода он выходит из квартиры, спускается, держась за перила, и пешком добредает до ближайшей станции, где останавливаются электрички. Идти приходится долго, но денег на метро у Юджина нет и выбора, кажется, тоже. Он перелезает через ограждение, дожидается поезда, заходит в него и идет по вагонам.
– Граждане, подайте на опохмел бывшему магу, – приговаривает он, протягивая перед собой грязную черную шапку.
Граждане сыплют в шапку мелочь.
В последнем вагоне Юджин видит двух мирно выпивающих мужиков.
– Третьим буду, – решительно заявляет он, усаживаясь рядом. – А ну-ка налейте мне.
Мужики переглядываются и наливают Юджину.
Через год к сидящему в электричке Юджину подсаживается некто.
– Дорогой, – говорит некто. – Тебе налить?
– А то! – вскидывается Юджин. И тут же подозрительно прищуривается: – А что тебе за это надо?
– Да самую малость, дорогой. Исполни три моих желания.
– Милый! – кричит Юджин. – Да запросто! Заказывай! Нет, погоди, дай я тебя расцелую, ты ж моя радость! Ра… дость…
Юджин берет незнакомца за впалые щеки, долго рассматривает. Незнакомец смотрит на него с печальной улыбкой. Глаза у незнакомца зеленеют болотными гнилушками.
– Ты! – кричит Юджин на весь вагон. – Ты! Пошел вон! Изыди! Да я лучше… – он вытаскивает из-под сиденья пустую бутылку. – Да я лучше всю жизнь буду из нее пить, чем служить тебе! Она была права, а ты чудовище! Пошел отсюда, нечисть!
Юджин замахивается на незнакомца бутылкой. Незнакомец отшатывается. Юджин запрокидывает голову и ловит ртом капли, вытекающие из бутылки.
Алик. Пойди туда – не знаю куда
– Вы уверены, что вам нужен именно этот студент?
– Абсолютно.
– Видите ли, у нас есть более способные…
– У него имеются как раз те способности, в которых я заинтересован.
– И он только перешел на второй курс. Вы же всегда предпочитали иметь дело со старшекурсниками, говорили, что у них как раз пробуждается что-то… как это… отдаленно напоминающее интеллект.
– Вы действительно считаете, что я забыл, с кем предпочитаю иметь дело?
– Нет-нет, прошу прощения, конечно… А еще он, как бы это сказать… В общем, летом он в общежитии не жил, но нам известно, что к себе на родину он не ездил, а тут жилья не имеет. Ходят очень странные слухи о том, где он жил летом и чем занимался.
– Вы вправду думаете, что я не навел соответствующих справок? Разумеется, он не уезжал к себе на родину, там у него тоже с жильем проблемы. И разумеется, ему нужно где-то жить и чем-то зарабатывать, ведь у него нет ни дома, ни родителей. Я, в отличие от вас, имею представление о том, чем занимается ваш студент, причем не только летом. Уверяю вас – ничем предосудительным, просто зарабатывает себе на жизнь. Уверен, впрочем, что работа в моей клинике по выходным позволит молодому человеку отказаться от такого вида заработка.
– А что он все-таки делал летом?
– Юноша счел нужным скрыть это от деканата. Я уважаю его решение и не стану раскрывать его тайн. Но можете поверить, что ничего дурного он не совершает.
– Ну… что ж… и все-таки ваш выбор…
– Полагаю, я достаточно сделал для вашего учебного заведения, чтобы мой выбор уважали.
– О, что вы! Такие превосходные инструменты, я уж не говорю о ремонте! Без вас бы мы…
– Уверяю вас, остаться без меня вы не рискуете. Я ценю изящные искусства и заинтересован в том, чтобы юные музыканты получали должное образование. Так как же насчет моей небольшой просьбы?
– Да, разумеется, конечно! Как только закончатся занятия, я переговорю с молодым человеком и направлю его к вам.
– Я бы предпочел пообщаться с ним лично. И чем скорее, тем лучше.
– Так это ты у нас, значит, мастер играть на дудуке.
– Э, нет, простите, уважаемый, я флейтист. А не на этом… как вы сказали?
– Напрасно стесняешься, этот инструмент нынче входит в моду. И не только в пригородных поездах.
– Каких поездах, я ничего не понимаю, слушайте! Нет, правда! Ну ладно. Что так смотрите, я пошутил. Как вы узнали, скажите. Любите в электричках кататься, да? А так и не похоже!
– Пошутил – это хорошо. Мне нравится иметь дело с шутниками. Конкретно к тебе, шутник, у меня деловое предложение.
– Не позорить честь любимого вуза?
– Отчего же. Позорь. Но только не по субботам. По субботам ты будешь играть в холле моей клиники. Поднимать настроение пациентам.
– Вы вот так уверены, что буду, да?
– Я вот так уверен, что ты хочешь завести банковский счет и с годами накопить на скромное, но свое собственное жилье в нашем недешевом городе или его ближайших окрестностях. Я также вот так уверен, что ты не хочешь вылететь из института с нехорошей характеристикой и вплотную познакомиться с доблестными представителями тех органов, что берегут почтенных граждан от нежелательных лиц. Порой такие знакомства бывают не слишком приятными.
– То есть либо зарабатывать у вас приличные деньги, либо за шкирку и вон из вуза? Да еще и штраф влепят, так?
– Ты это сказал, не я.
– А вы тоже шутник, да?
– О да. Правда, мои шутки не всем кажутся смешными.
– Вот это странно, я уже весь обхохотался. А чего я-то сразу? Других сложнее прижучить?
– Поверь, многие бы душу продали за возможность у меня поработать. Я очень прилично плачу.
– Так раз прилично, я, пожалуй, позорить институт могу и перестать, да?
– Не можешь.
– Думаете, я так прикипел всей своей туземной душой к стуку колес, запаху креозота и тычкам под ребра?
– Думаю, разъезжая в пригородном транспорте, ты можешь встретить кого-то очень интересного. Там много колоритного народа. Взять хотя бы ту девчонку, которую ты с завидным упорством провожаешь до входа в общежитие одного симпатичного медвуза. Ты ведь встретил ее на вокзале, так?
– Вы-то откуда знаете?
– Глупых вопросов не задавай. К делу: мне нужно, чтобы ты и дальше давал свои кочевые концерты – только в поездах того направления, которое я укажу. Трогать там тебя не будут, я об этом уже позаботился. Рано или поздно ты наткнешься на нужного мне человека. Приметы я тебе дам. Ты попросишь его выполнить три твоих желания.
– Опять шутите, да?
– Когда он выслушает твою просьбу, тебе точно будет не до шуток. Будь готов к тому, что он попытается выбросить тебя из поезда или придушить. Это весьма вспыльчивый джинн. Особенно когда пьян или с похмелья, то есть практически всегда.
– Чудесная перспектива. И что мне тогда делать? Я все-таки музыкант, а не сотрудник спецназа. Я драться не умею.
– Ну-ну, не преуменьшай свои таланты. Мне известно, какие из них помогали тебе выживать на улице. Скрутишь его аккуратненько и дашь понять, что действуешь сам по себе, меня не знаешь, никогда не видел, вообще представления не имеешь, что я живу на свете. Он непременно заподозрит, что тебя подослал я. Скажешь, что это неправда. Что до самих желаний – я тебе сформулирую их позже.
– А, понял. Это будут ваши желания.
– Нет. Твои.
– А тогда не понял. Вам-то что за выгода? И кстати, откуда вы знаете, чего я могу желать?
– Говорил же, не задавай глупых вопросов.
– Слушайте, уважаемый, это закономерные вопросы. Втягиваете меня в какую-то мутную ерунду: джинны, желания… Я понимаю, что это, видимо, какой-то бандитский шифр, что дело темное…
– Тогда тебе тем более нужно знать как можно меньше, верно? Целее будешь.
– А если я не хочу ничего такого делать?
– Искренне советую согласиться. Мне бы не хотелось делать больно ни тебе, ни твоей… как ее там? Таня, Тая, Тася? А я, видишь ли, могу. Кстати, попробуй только ей заикнуться о том, что знаешь о моем существовании.
– Ну вы и…
– Тихо, тихо, не буди лихо. Нам с тобой нужно не ссориться, а сотрудничать. Согласен?
Талия. Студентка
Я иду с лекций домой. Ну как домой – в общагу. Я зарываюсь кроссовками в сухие листья, пинаю их, они взлетают темно-желтыми фонтанчиками. Прохладно, моросит дождик. Я подставляю ему лицо.
Мои сокурсники идут группкой поодаль и не смотрят в мою сторону. Они и на лекциях меня не особо замечают. Я есть, и меня вроде как нет. Меня это более чем устраивает.
Мои портреты украшают газеты и столбы. Я знаю, что Малика ищет меня, чтобы расправиться со мной. После смерти отца она устроила целое представление, каким-то чудом убедив представителей власти, что это из-за меня он умер. Что якобы я пробралась в клинику и отравила его. Мало того – что я украла у нее какие-то драгоценности. Меня ищет полиция, обо мне пишет пресса, из-за меня разгораются виртуальные драки в сети. Вика, моя школьная подружка, даже выступила в одном популярном ток-шоу и горестно призналась ведущему, что, будучи ужасно обманутой, помогла бежать такой преступнице, как я, и теперь у нее на душе неспокойно. После чего другие участницы программы начали, словно обезумевшие куры, клевать Вику за отсутствие чутья на дурных людей.