— Ей нужно побыть одной.
— Все так серьезно? — королева обошла пятно на полу и опустилась на стул.
— Не знаю. Радует, что она понимает проблему. Ну, дорогая, — его величество обнял жену за плечи, зарылся лицом в волосы на затылке, — не беспокойся так. Деля — девочка умная. Она справится.
Королева только вздохнула и отправилась за совком и тряпкой — убрать остатки неудавшегося обеда.
Адель стояла на берегу. Ветер развевал волосы, солнце целовало щеки. Девушка зажмурилась: она забыла нанести крем. Пусть кожа и закалена, но завтра лицо опухнет и будет больно.
Шаг вперед — два назад. Волны набегали на берег, старались коснуться ступней. Адель играла с морем, пока не запыхалась. Потом вздохнула и уселась прямо на песок: отец прав, нужно привести мысли в порядок. А для начала понять, что беспокоит.
Академия. Стоило о ней вспомнить, становилось тревожно. Словно там осталось что-то важное. Что-то, без чего нельзя.
Отбросив все догадки, Адель сосредоточилась на шуме волн. Вдох-выдох, вдох-выдох. В такт природы, в ритме океана…
Память услужливо подсказала: освобождение от занятий. Вот в чем дело! Значит, надо больше заниматься. Пляж есть, бегать по песку ничуть не легче, чем по лесу. Еще можно плавать. И отжиматься в прибое.
Волнение утихало. Вдох-выдох, вдох-выдох… Адель поднялась с песка спокойная, словно в этом мире не осталось ни забот, ни тревог.
— Разобралась? — отец отложил книгу.
Мать спала рядом, уютно устроившись в шезлонге.
— Кажется, да, — Адель подхватила бокал с коктейлем и осушила в несколько глотков.
— Теперь тебе придется принести мне новый, — рассмеялся отец.
— И мне прихвати, — сонно попросила мама.
Адель послала им воздушный поцелуй и убежала в дом.
— Она изменилась, — королева посмотрела вслед дочери.
— Выросла, — вздохнул король, — и стала своевольной. Надеюсь, это не выйдет за рамки.
— Она тебе не рассказывала, как служит?
— Мне? Нет. Я думал, она с тобой поделилась… — король нахмурился, — Неужели что-то скрывает? Тогда понятны все эти… мелочи.
— Не думаю, — королева поправила солнечный очки и снова улеглась, — скорее, хочет отдохнуть от армии. После всех этих хождений строем девочке хочется немного свободы. Не дави на неё.
— Возможно, ты права.
Адель хозяйничала на кухне. Нашла в холодильнике зеленый чай, выжала сок из лимона. На полке обнаружила мятный сироп…
— То, что надо!
В шейкере мягко шуршал лед, перемешивая ингредиенты. А киви бунтовал — никак не получалось нарезать ровными дольками. Адель хмыкнула и нарубила его кубиками:
— Подумаешь, будет новая подача…
И осеклась.
— Дура. Уже сама с собой разговариваешь, — пробормотала, и сама себе не поверила.
Потому что разговаривала она с конкретным человеком. Почему-то присутствие мужчины ощущалось так явственно, и так гармонично. Казалось, лейтенант сидит здесь же, улыбается и так же, как принцесса, наслаждается отдыхом.
— Ой, мамочки… — Адель выхватила из вазочки горсть льда и понесла к лицу. Вода потекла по шее, намочили блузку. Адель не замечала — стояла так, пока пальцы не занемели.
— Деля, ну что ты? Мы с матерью заждались. — На пороге стоял отец.
— Да, уже все готово! — принцесса быстро разлила коктейль по бокалам, — Вот!
Король перехватил у неё поднос. У него получилось донести его до бассейна без приключений.
— Что-то случилось? Ты улыбаешься, — королева взяла бокал.
— А? — встрепенулся король, — Нет, ничего. Просто… наша дочь на самом деле выросла. И, кажется, с ней происходит что-то очень хорошее.
Королева нахмурилась:
— Что ты имеешь в виду? Ой, неужели… Наверное, надо с ней поговорить?
— Не стоит. Если все серьезно, сама расскажет. А нет — нам и знать не надо. Она уже большая девочка, сама разберется.
— И все же…
— Дорогая, она нас когда-нибудь подводила? — поинтересовался король и с разбегу прыгнул в бассейн. Королева взвизгнула — брызги долетели и до неё, намочив одежду.
— Ну, держись! — и она нырнула за мужем.
Адель улыбалась, глядя, как резвятся родители. Она видела их такими только на отдыхе — несколько дней в году. И не стала мешать. Поднялась к себе в комнату.
— Ну, и что думаешь делать?
Отражение в зеркале не ответило.
— Родителям не до меня… И это правильно, и так редко удается побыть наедине… Так что придется с тобой советоваться. Скажи, с чего мне этот лейтенант померещился? Или я по его придиркам соскучилась?
Адель наклонилась к самому зеркалу. Глаза в глаза, так, что видны прожилки в трепещущем зрачке.
Звон прервал беседу. Девушка развернулась, в руке сверкнула шпилька — за неимением другого оружия, сгодилась бы и она.
Но в дом никто не ломился. Просто ветер чуть сильнее качнул колокольчик, и он ударился о фрамугу. Адель аккуратно собрала куски отцовского подарка, стараясь не порезаться об осколки стекла. И повернулась к зеркалу. Голос подрагивал от ужаса, когда она спросила у своего отражения:
— И что теперь будет?
Отражение промолчало. Вместо него заговорил телефон. Адель схватила трубку: звонил брат.
— Привет, малышка. Как вы там? Родители здоровы?
— Родители отлично, вон, плещутся в бассейне, как дети малые, — Адель поднесла трубку к окну, чтобы брат сам услышал.
— Ну, а у тебя все хорошо? Голосок грустный.
Скрыть от брата у Адель никогда ничего не получалось.
— А у меня все ужасно, — выдала она.
— Так, — было слышно, как брат отдает кому-то распоряжение не мешать, — рассказывай.
— Я превратилась в сплошную катастрофу! Когда летела до острова, у пилота давление поднялось. И у охранников.
— Дальше, — потребовал брат. От игривого тона и следа не осталось.
— Вокруг меня все ломается. Посуда бьется. Мама спотыкается. Отец еще держится, но…
— Не знаешь, что делать?
— Делаю! У меня день с медитации начинается. Ею же и заканчивается. От дум уже голова болит.
— А что папа?
— Папа подарил мне колокольчик. Только… он только что разбился.
— Что?
— Ты только не паникуй…
— Какой к черту… — голос на том конце трубки срывался, — Так. Ты сама спокойствие сохраняй. Папе сказала?
— Не успела. Да и прерывать их не хотела. Ой, подожди, там что-то происходит… — с улицы долетели странные звуки.
Адель подошла к окну.
— Кост, ты только не волнуйся…
— Что? — голос принца охрип. — Деля, не пугай…
— Кост, кажется, маму взяли в заложники.
3
Секундное замешательство и — четкий приказ:
— Опиши, что видишь.
— Мужчина… Кост, это один из телохранителей. Он целится в маму и что-то говорит папе, я не слышу, что именно… Так, братик, пожелай мне удачи. И пришли поскорее помощь.
— Деля! Деля, ты что задумала? Де…
Принцесса прервала звонок. Угрожающий её матери мужчина поднял голову и посмотрел на окна. Её он видеть не мог — занавеска скрывала происходящее в комнате. Но предатель знал: в доме, кроме королевской четы, находится их дочь.
— Эй! Проверь комнаты!
Это Адель хорошо расслышала. И начала действовать.
Шпилька в ладонь толщиной. Принцесса давно её не пользовалась, но и не убирала с туалетного столика, ей нравились орнамент и подвески. Сейчас же важным оказался материал украшения — сталь. Когда-то набор подарили в мастерской, производящей холодное оружие. Деля усмехнулась: украшения и мечи. Лучше бы нож для бумаг подарили.
На ногах — сандалии без каблуков. Одежда не стесняет движений. А главное — огромное преимущество перед нападавшими: знание местности. Адель, сколько себя помнила, все каникулы проводила здесь, на Острове. Она знала этот дом едва ли не лучше Дворца, а в окрестностях они с братом играли в прятки. Вряд ли предатели знают местность так же хорошо.
Времени на составление плана не оставалось — на первом этаже уже слышались шаги. Адель метнулась в соседнюю комнату. Там окна выходили на другую сторону дома. Слезть по решетке для цветов было делом минуты. Эти же вьюны сослужили еще одну службу: укрыли от врага. Сквозь просвет между листьями Адель хорошо видела, как бывший охранник высунулся в окно, проверяя окрестности. Он был спокоен. Король в их руках, а принцесса… да что она сделает?
Губы Адель чуть тронула улыбка. Неуместная, но сдержать радость она не смогла: нападающие не знали, что она курсант Королевской Военной Академии. А это уже преимущество. Небольшое, поскольку телохранители сами её заканчивали, но все же… Еще бы оружие достать…
Взгляд Адель переместился на постройки вдали от основного дома. Нужно добраться туда, а потом… Принцесса прислушалась: мужские голоса доносились с противоположной стороны дома.
— Пора!
Адель петляла, как заяц, удирающий от лисы. От куста к кусту, от стола к стулу. Но между ней и постройками раскинулась лужайка. Поливная система еще не отключилась, и веера водяных струй переплетались, образуя сеть. Кое-где в ней запуталась радуга.
Но девушку не интересовали красоты. Светлая одежда делала её хорошей мишенью на зеленой траве. Ни кустика, ни скамеечки — ничего, что можно было бы использовать в качества маскировки.
Адель закрыла глаза и выровняла дыхание.
— Сейчас! — скомандовала себе между двумя ударами сердца. И рванула вперед.
Спринт в школе. Спортивная секция в университете. Бег на время в Академии… Никогда и нигде Адель не выкладывалась так, как сейчас. Летела по прямой, плюнув на маскировку и риск быть обнаруженной. Кровь стучала в висках, и сердце ухало уже не в груди, а у самого горла, словно собиралось выскочить. Но прежде, чем в глазах окончательно потемнело, Адель перекатом ушла за укрытую брезентом скамейку, забилась под складки ткани и долго лежала, пытаясь отдышаться. Кашель рвался наружу, но все, что позволила себе девушка — шумное дыхание.
— Раз, два, три… — считала Адель вдохи и выдохи, подстраивалась под ритм, приводила себя в порядок. И когда исчезла пелена перед глазами, осторожно выглянула.