. В лицо ударил аромат горячего, приправленного специями мяса.
Значит, еду принесли только что…
Нарушение порядков армейского общежития требовало осмысления. Но сил не осталось. Хотелось в душ и спать… Еда в списке потребностей стояла на последнем месте.
И все же, приняв душ и накинув на еще влажное тело махровый халат, Нэй съел все, до последней крошки — отдых-отдыхом, но энергию тоже надо восстанавливать.
Простую перловку или рис с тушенкой он съел бы с такой же охотой, но блюда, приготовленный явно не на общей кухне, доставили удовольствие.
— Королева, или отец?
Додумать Нэй не успел: упал на кровать и отключился.
***
— Мне нужно выйти к журналистам, иначе паника…
Канцлер зло кинул папку с документами на стол. Хлопок заставил королеву замолчать. А её собеседник отбросил все церемонии и тяжело опустился в кресло.
— Адель, Деля… — девушка вздрогнула, услышав это обращение, а Канцлер продолжал. — Ты должна уяснить: жизнь и здоровье правителя — собственность нации. И рисковать ими ты права не имеешь!
— Кто бы говорил, — буркнула девушка, оглядывая собеседника с ног до головы. — Вы сами-то давно спали? А ели когда?
Под глазами второго сановника королевства залегли синяки. Лицо осунулось и складки, идущие от носа к губам, казались бездонными. Но он только отмахнулся:
— Не обо мне речь…
— И о вас тоже… Господин Канцлер, Небо оказалось к нам милостивым. Мы не можем тратить его благосклонность на пустые ссоры. И допустить напряжения как внутри страны, так и за её пределами тоже — не можем. Поэтому я просто обязана провести пресс-конференцию. Что будет потом — не важно. Сейчас главное успокоить людей.
— Возможно, вы правы… — Канцлер вернулся в рамки приличий. — Но обещайте: после этого вы возьмете отпуск. Минимум на две недели!
— Долго, — не согласилась Адель. — Трех дней будет вполне достаточно.
Ближайшие полчаса королева и второй человек государства торговались, как продавцы на стихийном рынке. Сошлись на десяти днях.
***
Проснулся Нэй резко — по комнате кто то ходил. Осторожно, крадучись, стараясь не шуметь… Он резко вскочил и замер на месте.
— Ой, разбудила? Простите… — прямо перед ним стояла горничная из Дворца.
Нэй подскочил. Девушка охнула и зарделась. Проследив за её взглядом, мужчина лихорадочно запахнул полы халата.
— Что-то случилось?
— Я ваш мундир принесла из прачечной.
Нэй посмотрел в указанном направлении. На вешалке сверкал золотом ни металлом парадный мундир.
— А лейб-гвардейцев что, обслуживают те же люди, что и королеву?
— Ой, нет, — смутилась девушка. — Просто вы же личный телохранитель, без смены пока. Вот и попросили присмотреть за вами, самому-то по прачечным и столовым бегать некогда будет. Да и уборку делать…
— Благодарю, — Нэй решил быть вежливым. — Но на будущее — не стоит. Я привык сам справляться со своими обязанностями.
— Извините, — девушка потупилась, но весь её вид показывал: бравый лейтенант может говорить что угодно, но вряд ли его послушают.
С трудом выпроводив надоедливую помощницу за дверь, Нэй посмотрел на часы. Он проспал больше десяти часов! И темно в комнате было не из-за задернутых занавесок.
С наступлением ночи Дворец не засыпал. Караульные сменяли друг друга, слуги так же выходили в свою смену: к утру все должно быть выстирано, выглажено, посуда перемыта, серебро начищено… И все залы главного корпуса в любой момент принять хоть единичного посетителя, хоть целую делегацию. В кухне готовили меню на следующий день. Шеф-повар лично проверял все продукты, предназначенные для королевского стола.
Жизнь бурлила, и Нэй вдруг почувствовал себя лишним. В самом деле… он носил звание личного телохранителя королевы. Все остальное отныне зависело только от него. Но казалось почему-то таким неважным.
Жизнь летела в тартарары. И Нэй испугался. Неожиданно мечты исполнились, но каким образом!
И он лихорадочно стал одеваться.
Рубашка, штаны, повседневный мундир застегну на все пуговицы. Кивер — в руку, его он наденет позже, когда подойдет к главному корпусу Дворца. Взглянув в зеркало, лейтенант вышел из комнаты.
У дверей его ждал лейб-гвардеец рангом пониже:
— Господин лейтенант, вам запрещено покидать комнату до утра.
— Я под арестом?
Солдат промолчал, но взгляда не отвел. Пререкаться с ним смысла не было.
Вернувшись к себе, Нэй набрал номер, который отец велел использовать только в исключительных случаях. Два гудка, и трубку сбросили.
— Не хочешь говорить?
Телефон полетел в стену, словно это он бы виноват во всех неурядицах. А Нэй открыл окно.
Узкий карниз, а чуть в стороне — плети декоративного винограда. Спуститься по ним труда не составило. Одернув форму, Нэй направился к главному зданию Дворца.
Зашел как и положено — с черного хода. Тихо пискнул конролер, считав штрих-код с пропуска. Турникет повернулся, открывая проход. Нэй не стал ждать лифт, взлетел на третий этаж по лестнице.
Перед кабинетом, как и всегда, застыли гвардейцы.
— Королева?… — не закончил вопрос Нэй.
— У себя, — ответил младший по званию.
Спальня Её Величества оставалась для лейтенанта неприступной. Но он туда и не рвался. Уселся на стул возле личных покоев и принялся ждать утра.
— Лейтенант Нэй Байю? — тихий голос вывел из задумчивости. Нэй обернулся. За спиной, протягивая трубку радиотелефона, стоял офицер Службы Безопасности.
— Какого черта? — Канцлер даже не думал сдерживать крик. — Тебе ясно сказали — сидеть в своей комнате и не высовываться!
— Но…
— Заткнись и слушай! Немедленно езжай домой, машину я уже выслал. Утром поговорим!
Приняв замолчавший телефон, офицер указал рукой на лифт:
— Прошу сюда. И пожалуйста, без фокусов.
Автомобиль ждал у входа. Сопровождающий открыл Нэю заднюю дверь и сам устроился рядом:
— Приказ господина Канцлера, проводить вас до самого дома.
Нэй вздохнул. Отец опять затеял какую-то игру. Но какую? И на чьей стороне оставаться ему, личному телохранителю королевы? Сыновний долг требовал одного, а вот присяга…
Мама не спала. Выскочила на крыльцо встретить. Шаль, наброшенная на плечи сбилась и Нэй едва успел ей подхватить.
— Пойдем в дом. Холодно.
— Ты поссорился с отцом?
Полный тревоги взгляд резанул по сердцу.
— Нет. Просто нам надо поговорить, вот и все.
Она не поверила, просто повернулась и повела сына в дом.
— Сейчас я приготовлю чего-нибудь. Хочешь банановых блинчиков в кокосовом соусе?
— Я не ребенок, мам, — Нэй подошел сзади, обнял и зарылся лицом в волосы. Пахло детством. — И банановые блинчики…
Она не послушала и вскоре по кухне поплыл сладковатый запах. Нйэ сидел на высоком стуле у бара и его подмывало поболтать ногами, как когда-то, когда они еще не доставали до пола.
Прямо перед ним оказался стакан с молоком и тарелка блинчиков с его любимой сливочной подливкой. И все заботы показались такими далекими, а тревоги — пустыми. И только волнение за королеву не позволяло полностью погрузиться в обман.
Иллюзию оборвал приход отца.
— За мной!
Нэй отодвинул тарелку и направился следом. Тревожный взгляд матери ощущался всей спиной.
Пощечина была полновесной. Щека вспыхнула и зубы заломило. Но Нэй промолчал.
— Что ты творишь, щенок? Тебе что сказали делать?
— Я — личный телохранитель Её Величества. Ты сам меня назначил на эту должность.
— Как назначу, так и сниму! — Канцлер кинул в стакан лед и плеснул туда виски. Совсем немного, на пару глотков. — ты что, не понимаешь, что нужен живой и здоровый? Много от тебя току будет, от уставшего?
— Я отдохнул!
— Отдохнул он! Нэй, пойми, мне некому больше доверять. Королеве нужен отдых, и не во Дворце. Штат телохранителей при этом исключается полностью. Угадай, кто должен ехать с ней на остров?
Нэй опустил голову. Отец говорил чистую правду: перед таким заданием следовало быть отдохнувшим. Он сам гонял курсантов, если они не использовали все выделенное для сна время.
— Я не знал.
— Я тебе пока и не надо было. Это секретная информация. Значит так. Сейчас доедаешь, чего там мать приготовила, и идешь спать. Завтра утром едешь во Дворец вместе со мной. У королевы пресс-конференция, будь готов стоять перед фотокамерами и заслонить её, если что-то пойдет не так. А потом… там будет видно. Ну, чего встал? Иди, — Канцлер одним глотком выпил виски, смешанное с растаявшим льдом и перебрался за стол. — Мать не напугай.
— Пап, — задержался Нэй.
— Чего еще? — голос отца был неприветлив.
— Ты бы тоже отдохнул? Не выдержишь ведь.
— На том свете отдохну. Ступай же! Ты мешаешь.
Нэй тихо прикрыл за собой дверь.
Мама ждала на кухне. Перед ней стояла чашка с недопитым молоком.
— Жалко, остыли, — Нэй отправил в рот недоеденный им же блинчик.
— Подогрею? — подхватилась мама.
— Не надо, и так вкусные. Я съем все!
И они долго делали вид, что все хорошо.
Подниматься пришлось до рассвета. Отец так и не ложился — глаза казались запавшими, да и выглядел он плохо. Но Нэй не сказал ни слова. Позавтракал с родителями, облачился в парадный мундир и занял место рядом с Канцлером в машине.
Королева уже была готова к выходу. Бежевый костюм, жабо блузки украшала старинная камея в форме розы. Волосы подняты в высокую, но спокойную прическу — никаких локонов или заколок. В ушах покачивались жемчужные сережки-капельки.
По мнению Нэя этот образ сильно старил юную королеву, добавляя ей лет десять. Но его не спрашивали. И телохранитель моча занял свое место на полшага позади правительницы. Канцлер встал с другой стороны.
Дверь в большой конференц-зал распахнулась. Вспышки фотокамер на мгновение ослепили, но Адель тут же вязла себя в руки и твердо прошла к своему месту. Секретарь тут же положил перед ней папку с вопросами, которые предположительно, должны были задавать журналисты.