Дежурные отдали команду: построение в полной выкладке.
Лу тихо ругалась, подгоняя рюкзак. Кара соглашалась: бежать ночью, с тяжелым рюкзаком за плечами и в тяжелом бронежилете — то еще удовольствие. Особенно, после хорошо проведенного дня. Но спорить нельзя.
Девушки выскочили на плац в числе первых и перевели дух: если отряд и накажут, то не из-за них.
Лейтенант, навьюченный не меньше курсантов, стоял с секундомером. Но отряд уложился в точно отведенное время.
— Отлично! Приготовьтесь к марш-броску на сорок километров. Дежурные, раздать сухие пайки! Всем проверить экипировку! Чтобы ничего не болталось, не гремело и не натирало!
Курсанты получали сухпаек, укладывали его в рюкзаки и старательно выполняли приказ. Все уже знали, чем грозит плохо подогнанная экипировка на марш-броске. А лейтенант имел обычай за провинность одного изводить весь отряд. Быть причиной наказания не желал никто.
— Готовы? За мной!
— Какого черта, — ругалась Лу, когда ботинок пробивал тонкий лед в замерзших лужах, — Он что, специально где погрязнее выбирал?
— Не удивлюсь, — пыхтела рядом Кара, — но ты помалкивай, дыхание береги.
Вскоре уже не то, что разговаривать, а и поднимать голову, чтобы посмотреть, что впереди, сил не осталось — лейтенант задал слишком быстрый темп.
— Шевелите будками! Враг ждать не станет! Курсант-рядовой Глен, перечислите части общевойскового защитного комплекта, а так же нормативы одевания!
Задыхаясь, курсант дал ответ. Но лейтенант не унимался:
— Курсант-рядовой Хань, виды боевых противогазов, отличие фильтрующего от изолированного. Быстро!
Кара едва легкие на дороге не оставила, перечисляя. Лу достались отличия гражданских противогазов от военных.
Неожиданный экзамен затронул всех! Лейтенант безжалостно «минусовал» не только за ошибки, но и если курсант не мог ответить из-за сбоя дыхания. И только, погоняв всех по теории, командир дал приказ остановиться:
— Пятнадцать минут на отдых. Время пошло!
Курсанты попадали, где стояли. Кто-то припал к горлышку фляги, кто-то просто сидел, уставившись в одну точку, кто-то пытался отдышаться.
— Это он мстит так! — прошипела Лу, стараясь, чтобы не услышал никто, кроме Кары.
— За что?
— Да за сорванный выходной. Вот представь: мужик уже настроился расслабиться, выпивки, девочки… А тут — мы, такие все красивые. Вот и озверел.
— Бред, — голос кары хрипел от напряжения, — остальные же не при чем. Хотел бы отомстить…
— Ага. Забыла его кредо? «Все за одного»? Вот теперь «все» и отдуваются.
— Да брось, — Кара протянула подруге флягу с водой, — скажи лучше, ты уже от своей любви излечилась?
Ответом ей был тяжкий вздох:
— Если бы! Какой он вчера был, в этой обтягивающей футболке!
— Какой?
— Сэксуальный, — Лу мечтательно закатила глаза.
— Мда, — Кара закрутила крышку и убрала флягу на место, — горбатого могила исправит. Видно, дурь марш-бросками не лечится…
— Да ну тебя! — обиделась Лу, — Лучше…
Договорить она не успела. Зычный голос лейтенанта прервал отдых. Курсанты поднимались на ноги и становились в строй: впереди маячил тяжелый день.
С шага переходили на бег, потом опять шагали. Обед «из баночки», разогретый на специальной горелке оказался не слишком противным. А может, это голод постарался, известно же, что он — лучшая приправа. К концу марш-броска отряд едва ноги волочил, и даже у лейтенанта на лице появились светлые дорожки — ручейки пота проторили их на покрытой пылью коже.
Возвращались, предвкушая отдых. Но командир дал лишь полчаса на то, чтобы привести себя в порядок и собраться на плаце.
— Как самочувствие? Живы?
— Так точно! — ответили хором, стараясь, чтобы эхо от крика разнеслось как можно дальше.
— Готовы к тренировкам?
— Так точно!
Прозвучало лихо, но челюсти у курсантов свело — мечты об отдыхе накрылись.
— Тогда сейчас — командная работа!
Длинные скакалки закрутились, задевая размякшую за день землю. Армейскме ботинки вязли в ней и с чавканьем вырывались на волю — курсанты старательно прыгали. Сложность заключалась в том, что прыгали не по одному: лейтенант разбил отряд на пятерки. Стоило хоть одному запнуться, и из соревнований выбывала вся команда. А проигравшие в эту ночь заступали на дежурство. Победителям же накидывалось полчаса личного времени.
Группа Кары и Лу зацепилась за скакалку третьими. И, усевшись в сторонке, девушки с интересом наблюдали, кто же победит. А потом дружным строем, под пение марша отправились в столовую.
Еды в глубоких подносах-менажницах хватило бы на троих. Но старшие по званию бдительно следили, чтобы курсанты не оставили ни кусочка:
— Эта еда не вами заработана! Имейте уважение к труду налогоплательщиков! Благодаря им вы можете обучаться в Академии и жить на всем готовом!
С ними не спорили. Тем более, что физические нагрузки требовали энергии. Съедалось все до крошки, до крупинки. Некоторые даже добавки просили. Им не отказывали — голодный солдат много не навоюет. А курсанты в первую очередь являлись солдатами.
После отбоя у подруг даже сил не хватило поболтать. Обе не заснули — отрубились, едва добрались до кроватей. И утреннюю побудку встретили не только стонами и жалобами, но и крепкими выражениями.
Но на зарядку явились без опозданий.
Пробежка. Разминка. Завтрак. А после занятий в аудитории отряду велели явиться в тир.
Длинные столы с аккуратно разложенным оружием тянулись вдоль стен.
Первая пятерка, выйти вперед!
Курсанты выполнили приказ. И получили маски, полностью закрывающие глаза:
— Разобрать оружие!
Детали одна за другой ложились на белый пластик столешницы. Когда на него опустилась последняя, последовал следующий приказ:
— Поменяться местами! Маски не снимать! Собрать оружие!
Бедолаги заволновались: они не знали, что именно лежит перед ними. Пытались что-то понять, ощупывая детали, но безуспешно.
— Маски снять! Собирайте!
С открытыми глазами все справились неплохо. Но лейтенант остался недоволен.
— Дай сюда, — забрал маску у ближайшего подчиненного, — смотрите и запоминайте!
Он двигался вдоль стола, разбирая нова собирая. Иногда оставлял детали лежать, и двигался к следующему. Потом возвращался. Но апофеозом стало, когда он сгреб все в ону кучу, а потом спокойно рассортировал снова.
— Вы должны уметь на ощупь определить, что пере вами: пистолет, охотничье ружье, обрез, автомат или снайперская винтовка. И работать с тем, что имеется. А теперь, первая группа — на линию огня!
Девушки отстрелялись не хуже, не лучше остальных. Разве что выстрелы Кары ложились кучнее, чем у подруги, да ближе к центру, чем у основной массы курсантов. Лейтенант долго рассматривал её мишень, потом отложил в сторону:
— Неплохо. На сегодня все, возвращайтесь в аудитории.
— Господин лейтенант, разрешите задать вопрос!
— Задавайте.
И курсант осмелился задать вопрос, который мучил всех уже несколько месяцев:
— Господин лейтенант, почему вы так рветесь в Лейб-Гвардию? Разве быть наставником тех, кто туда попадет, не почетнее?
— Кру-гом! Шагом марш на занятия!
Опасаясь получить еще и нагоняй, курсанты сдержали вздох разочарования. Но теорий меньше не стало: от банальной жажды славы и денег, до «следования высокой цели».
— Он же сын сановника! Думаете, ему нужны деньги?
Девушки помалкивали, Кара — потому, что не любила обсуждать людей за спиной, а Лу просто слушала, не желая пропустить ни слова о своем обожаемом лейтенанте.
— Лу, это мезальянс! — посмеивалась над ней подруга, — Он дворянин, причем высшего эшелона!
— Настоящая любовь не знает преград! — вздыхала Лу.
— Любовь то да… Но думаешь, твой лейтенант осмелится жениться вопреки воле родителей? Милая, у них там все не как у людей!
— Да знаю я, знаю! — взрывалась девушка, — Но что я могу поделать?
— Они тоже — ничего. Ты же знаешь, благополучие страны зависит от высшего дворянства.
— Он, не надо! От королевской семьи оно зависит! От остальных — постольку-поскольку. Вот если король не уследит, тогда да, всем конец придет.
— Думаешь, они этого не знают? Потому и следят, чтобы не оступиться. Потерять все мало кто хочет. Поэтому… не мечтай о несбыточном.
— Но Кара… — Лу никак не желала остановиться, — Если все это правда… то противиться влюбленным — значит нарушать гармонию семьи, не так ли? Думаю, Его величество не захочет это делать. Если подать прошение…
— Лу! — голос Кары ударил, как хлыст, подруга даже отшатнулась, — Думай, о чем говоришь! Лейтенант тебя даже замечать не желаешь, а ты уже прошение решила подавать. Это раз. В два… он, хоть и дворянин, но к королевскому роду отношения не имеет. Его поведение на стране не отразиться. По крайней мере, она это переживет.
— Вечно ты так, — решила обидеться Лу и до конце дня Кара не услышала от неё ни слова.
Но к выходным оттаяла окончательно.
— На свидание пойдешь?
— Опять? — Кара даже отжиматься перестала.
— А что? Пока молодая, надо и о будущем позаботиться!
— А как же лейтенант? И твоя любовь неземная?
— Любовь любовью, а обед по расписанию. Кстати, Рой сам удивился, что именно нашего лейтенанта на свидание притащил. Прощения просил.
Кара уселась на полу, скрестив ноги:
— Даже так?
— Ага. Говорит, он его давно знает… Представляешь, у нашего командира до сих пор девушки нет!
— А ты удивлена? Думаешь, будь он с девушкой, пошел бы на свидание?
— Да я не об этом, — отмахнулась Лу, — Он еще ни разу не встречался ни с кем дольше месяца! Не выдерживают подруги. А знаешь — почему?
— Ну, почему? — Кара вернулась к тренировке.
— А потому, что он кроме своей службы ни о чем думать не может! Ну какая девушка это выдержит? Ну вот и я подумала-подумала, и решила: у своего мужчины я должна быть на первом месте. Я, а не работа!
— Не пожалеешь? — хихикнула Кара?