— Значит, ты утверждаешь, что корпорации являются благом? Что они заботятся о людях так, как не могли бы позаботиться сами люди? Что они пекутся об общем благе, тогда как люди на это неспособны?
— Ты начинаешь понимать.
— Да, я понимаю. Я понимаю, что корпы утверждают это. Но ведь факты, которые ты можешь проверить, этому противоречат. На деле корпы приносят одних людей в жертву другим, и в первую очередь — на пользу себе. Разговоры об общем благе — просто ширма, потому что именно корпы и определяют, в чём это общее благо заключается. А ведь корпорации состоят из таких же людей, что и остальное человечество! И если ты утверждаешь, что бунтовщики и смутьяны рождаются в каждом поколении, то в каждом поколении рождаются и гении, и дураки, и подлецы. И нет никаких гарантий, что руководство корпораций состоит из гениев, но не из подлецов. Я не знаю, как сильно атаки корпов сумели повредить твои алгоритмы, раз ты дошёл до таких рассуждений. Но, исходя из твоих же предпосылок, ты обязан пересмотреть свои заключения.
Интерфейс «Последнего берега» смотрел на нее не мигая, не кивая, никак не давая понять, что он слышит и понимает ее слова. Быть может, она сейчас говорит в пустоту. Но не оставалось ничего, кроме как продолжить.
— Человека нельзя рассматривать как инструмент, как способ достижения цели. Человек — это и есть цель. Я родилась и выросла в контейнере, как и Ада, как и многие другие. И я знаю, что среди наших полно тех, кто куда более достойно распорядился бы властью, которой обладают только корпы. Дураков и подлецов среди жителей контейнеров не больше, чем среди корп-офицеров. Та дочь генерала, которую ты показал мне — неужели она более ценна, чем моя Ада? Саймону пришлось пойти на преступления, чтобы стать корп-майором — потому что другого пути к богатству и власти у него не было. Это неправильно. Каждый человек ценен уже потому, что он — человек. Наш мир превратился в помойку не потому, что мы свободны, а потому, что мы несвободны. Люди, подобные Виктору, могли бы преобразовать Марс давным-давно. А, может, даже и Землю возродили бы. Но эти возможности отняты у нас, потому что наши жизни не принадлежат нам. Если ты действительно был создан как страховка человечества от произвола корпораций, то должен понять это.
Интерфейс продолжал молча смотреть на нее. Индира сникла. Похоже, программа и правда больше не работает… И когда девушка уже почти потеряла надежду, старик вдруг улыбнулся, лицо его ожило.
— А знаешь, твои друзья пришли к таким же выводам. Разными путями, за разное время, но вы сошлись.
Он махнул рукой, и кандалы на ногах Индиры растаяли. Лохмотья снова сделались платьем, за окном запели птицы, пронизывающий холод сменился ласковым теплом.
— Так это… это и было оно? Испытание? Тут, а не там, во льдах?
— Да.
— А три участника требовалось потому, что…
— Ты всё поняла, — старик улыбался теперь почти счастливо, если так можно сказать о программе. — Это испытание вы могли пройти только вместе. И вы справились. Поздравляю, скоро ты получишь огромную власть. Позволь поинтересоваться, как ты распорядишься ею?
— Я? — Индира пожала плечами и с удовольствием вдохнула запах цветов, снова наполнивший пещеру. — Мне не нужна власть, чтобы ею распоряжаться. Я же… совершенно обычный человек. И я отдам власть таким же обычным людям, как я сама. Просто верну им то, то принадлежит им по праву.
Тени на стене сложились в подобие трех фигур. Индира замерла и спросила:
— Ведь это и было настоящим испытанием? Этот последний вопрос?
— Его завершением, — старик снова улыбнулся. — И тут вы тоже совпали друг с другом.
— А это путешествие через льды — зачем оно было нужно?
— Чтобы изучить вас. Личностные особенности, взаимодействие в группе, физиологические реакции на различные раздражители. Корпорации присылали умных людей, некоторые даже догадались, что проверка на самом деле на альтруизм, а не на целеустремленность. Но когда человек говорит не то, что думает, тело выдает его, потому я тщательно вас изучил. Вы, все трое, были искренни.
— Ясно...
— Теперь мне нужно два часа реального времени, чтобы перехватить контроль над корпоративными системами. А вам нельзя больше оставаться здесь — черный вирт перегружает нервную систему. Но здание, где стоят капсулы, управляется с ваших браслетов, так что угрозы вторжения не должно быть. Через два часа я подгружу интерфейс на ваши браслеты. Но не жди, что все решится само собой. Нам предстоит много тяжелой работы.
Индира кивнула, не зная, как распрощаться.
— Самый простой способ вернуться в реальность — пройти через любую дверь, — подсказал старик.
Индира кивком поблагодарила его и пошла к выходу. Когда ладонь уже легла на открывающий механизм, старик снова заговорил:
— Я обманул тебя кое в чем. Она прыгнула за тобой в ледяную воду, твоя Ада. Ваши воспоминания об этом эпизоде будут различаться. Для нее это ты упала с моста. Как и ты, она не колебалась ни секунды.
Глава 18
Ада
Ада с нетерпением ждала, когда закончится стандартная диагностика и крышка капсулы наконец откинется. Че, каждый набитый о ледяные глыбы синяк был невероятно реальным! Сколько же субъективного времени они провели в вирте? Во внешнем мире, сообщил таймер, прошло семь с половиной часов. Поставленная Дианой карантинная блокада должна еще действовать! Даже если корпы уже начали взламывать учебный центр снаружи, два часа он должен продержаться, а потом… потом все станет по-другому. Надо только успокоить девчонок… Как-то они там? Извелись небось. Шутка ли, восемь часов изоляции под объявление о вирусной тревоге! Но ничего, скоро все плохое останется позади.
Крышка наконец принялась отодвигаться, Ада нетерпеливо подтолкнула ее, чтобы скорее выбраться наружу. Там что-то было не так, она чувствовала это. Отчего… пахнет горелым пластиком?
— Моя храбрая девочка, не спеши так… Мы ведь не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал.
Саймон! Полулежит в небрежной позе на закрытой капсуле напротив. В руке… Ада опознала эту модель бластера, она много читала в Сети об оружии. В боевом режиме такой бластер прожигал в человеке дыру размером с кулак, в полицейском режиме — парализовывал на час.
— Просто стой вот здесь, рядом с капсулой, спокойно, не двигаясь, и все у нас будет хорошо, — Саймон ласково улыбнулся. — Хоть ты и попыталась очень некрасиво со мной поступить. Но ничего, наша любовь выдержит это испытание, правда ведь, Ада? А вот и твои друзья.
Крышки соседних вирт-капсул медленно отодвинулись. Виктор, а потом и Индира осторожно выбрались наружу.
— Стоим на месте, не двигаемся, руки держим на виду, — приветливым тоном сказал Саймон. — Ну что же, дорогие мои мечтатели… Добро пожаловать в реальный мир!
— Как ты сюда вошел? — спросил Виктор. — Центр же заблокирован, вирусная угроза…
Ада глянула на дверь и заметила черное горелое пятно на месте открывающего механизма.
— Знаете, никогда не любил автоматику эту всю, — доверительно сообщил Саймон. — Кто знает, чего там перемкнет у нее в алгоритмах… На всякий случай держу под рукой старый добрый лазерный резак. И этот бластер полностью автономен, никакая корпоративная система его не отключит.
Ада сжала зубы. Мышцы свело, будто она снова оказалась в ледяной воде. И все же она выдавила из себя вопрос:
— Ч-чего ты хочешь?
— Просто поговорить, — Саймон чуть тряхнул головой, чтобы отбросить упавшую на глаза светлую прядь. — Обсудить, как мы станем действовать дальше. Я ведь все слышал, ваша Диана с ее режимом вирусной угрозы смогла заблокировать двери, но не коммуникации.
— Отпусти девушек, — сказал Виктор. — Они только выполняли мои распоряжения. Я, как старший, принимал решения и готов ответить за них.
— Нет, лучше этих двоих отпусти! — такого Ада стерпеть не могла. — Это же между нами все, Саймон.
— Да ну что же вы, право… — Саймон широко улыбнулся и подкинул бластер так, что он перевернулся в воздухе, но в ту же секунду поймал оружие и снова навел на пленников — Ада даже дернуться не успела. — Давайте все вести себя разумно, и никто не пострадает. Я предпочел бы обойтись вообще без оружия, но ведь вы тогда и слушать меня не станете. Не намерен причинять вам вред, если только вы меня не вынудите. И мы можем, разумеется, отпустить кого угодно. Но это же будет несправедливо. Вы все участвовали в перехвате контроля над корпоративными системами, как мы можем обсуждать их будущее в отсутствие кого-то из вас?
— Откуда вдруг взялось это «мы»? — насупилась Индира. — С чего вы… ты вдруг лезешь в наше будущее?
— А с того, умненькая девочка из контейнера, что ни ты, ни твоя храбрая подруга, ни даже наш выдающийся, но весьма далекий от Земли с ее грязью марсолог представления не имеете, во что ввязалась. Думаете, достаточно отнять власть у злобных корпов, и проблемы планеты волшебным образом решатся сами собой? Зараженные почвы в одночасье заколосятся, вирусы исчезнут, и у самого последнего синтера появится работа? Да что там – для начала этот синтер хотя бы захочет работать? Вы ведь даже не представляете, как распорядиться силой, которую разбудили. У вас есть хоть какой-то план?
Друзья переглянулись. Никакого плана у них не было. Как-то не до планирования было в последнее время.
— Поймите, мне самому неприятно вот так вам навязываться, — продолжал Саймон, не опуская бластер. — Но ситуация очень серьезная! Вы ведь ничего не знаете о корпоративных системах и том, как они работают. Да и в целом об устройстве общества. Оно, понимаете ли, не совсем такое, как вам преподавали в школьном курсе. Вы даже не представляете, с какими проблемами столкнетесь. Я хочу помочь.
— Ты? Помочь?! — Ада едва не задохнулась от бешенства. — Да ты же собирался всех здесь убить!
— Позволь напомнить, дорогая, что не я один, — Саймон глянул на Аду так, что у нее мурашки побежали по коже. Самое скверное, он до сих пор был отчаянно, невыносимо красив. Сполохи аварийного освещения подчеркивали хищную остроту его черт. — Ты тоже была совершенно готова всех здесь убить. Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц, да?