Не от мира сего
Кто-то ударил Алену острым локтем в плечо. Она оглянулась и посторонилась, чтобы мужчина прошел у нее за спиной и протащил следом огромную сумку. Пассажир благополучно пробрался, хорошенько наподдав Алене сумкой по ногам. Она молча сжала зубы, пожелав попутчику пропасть пропадом. Вспомнился бородатый анекдот: пациент на приеме у психиатра. «Доктор, у меня проблема: меня никто не замечает…» — «Следующий!..» Анекдот приходил Алене на ум всякий раз, когда на нее не обращали внимания.
В детстве Алену никогда не приглашали поиграть. Она могла часами стоять рядом с играющей компанией сверстников. Ее не гнали и не обижали, но никогда не звали, даже если игроков не хватало. В школе учителя вызывали Алену к доске только тогда, когда в конце четверти с удивлением обнаруживали в журнале единственную пустую строчку — напротив ее фамилии. Продавцы в магазинах и официанты в кафе никак не реагировали на появление Алены. Ловить попутную машину стало так же бесполезно, как когда-то на уроках тянуть руку. Никто не уступал дорогу, не сторонился, чтобы избежать столкновения, наоборот, каждый норовил задеть Алену плечом, наступить на ногу, или вот, как вариант, пнуть сумкой… И ладно бы еще в переполненном вагоне. А то ведь свободного пространства сколько угодно.
Очередной сильный толчок в спину едва не сбил Алену с ног. Она обернулась и едва успела шагнуть в сторону. Хватаясь грязной рукой за блестящий поручень, рядом с ней оседал на пол неряшливо одетый и нечесаный подросток-попрошайка. Его глаза закатились, пальцы разжались, и он рухнул на пол вагона. Стоящие вокруг пассажиры услужливо расступились, давая парню распластаться посреди прохода.
— Больной что ли? — брезгливо скривилась пожилая тетка, сидевшая с края скамьи.
— Наркоман! — пояснил ее сосед, перекрикивая шум в вагоне. — Развелось тут… Прохода от них нет, от шпаны… того и гляди, сопрет что-нибудь.
Алена на всякий случай проверила, на месте ли содержимое карманов. А то кто знает, может попрошайка и впрямь горазд прикидываться.
— … «Поезд прибыл на конечную станцию «Проспект Просвещения». Просим не задерживаться при выходе из вагонов. Не забывайте свои вещи в вагонах и на станциях метрополитена…»
Люди устремились на платформу. Пассажиры старательно обходили упавшего парнишку, внимательно глядя себе под ноги. Алена тоже осторожно шагнула к двери.
— Помогите мне, пожалуйста… — жалобно проговорил замарашка, пытаясь приподняться.
— Наширяются, а потом «помогите», — проворчал кто-то, спеша на выход.
Алена взглянула на лежащего повнимательнее. Глаза его закатились, да и дышал парень тяжеловато. Если он и прикидывался, то весьма искусно. Состояние на вид просто плачевное. Алена наклонилась над парнишкой.
— Пожалуйста, помогите мне, — прошептал он, пытаясь сконцентрировать взгляд на Алене.
— Пожалуйста, помогите мне, — прошептал он, пытаясь сконцентрировать взгляд на Алене.
— Ты встать можешь? — она потрепала его за рукав.
Вместо ответа парень беспомощно закрыл глаза.
Она огляделась. Вагон уже опустел, только в дальнем конце, на последней скамейке в углу, вольготно откинувшись назад, крепко спал молодой крепкий парень. Алена кинулась к нему.
— Извините! Вы не поможете мне?!
Крепыш, встрепенулся, выпрямился, захлопал глазами. Несколько секунд он тупо смотрел на пустеющую платформу, потом в его заспанных глазах проявилось осознанное выражение.
— Вот же блин! Конечная! — с чувством констатировал он и вскочил, явно собираясь немедленно покинуть вагон, но Алена схватила его за локоть:
— Прошу вас!.. Там человеку плохо!
— Чо? — опешил парень. — Чо такое?
— Там человеку плохо! — Алена повысила голос. — Помогите, пожалуйста!
Он нахмурился, бросил на Алену неодобрительный взгляд и передернул плечами.
— Ну быстро давай… Некогда мне, — недовольно проворчал он.
Алена махнула рукой туда, где беспомощно лежал чумазый паренек.
Пассажир направился к бедолаге. Не задавая лишних вопросов, он подхватил парнишку под мышки и даже приподнял, чтобы вытащить на платформу, но в этот момент двери с тихим шипением закрылись, и поезд плавно тронулся с места.
Алена бросилась к дверям, но поезд, медленно покачиваясь, вполз в тоннель.
— Ну дела, блин…
Алена обернулась. Парень, оставив в покое попрошайку, смотрел на нее, набычившись.
— Ну чо, коза… Влипли. Из-за тебя все, — мрачно проговорил он. — Я, между прочим, опаздываю.
— Из-за меня? Надо же… — раздраженно буркнула Алена. И в досаде своей невольно переняла тон хамоватого крепыша. — Сам все равно проспал бы.!
Парень хмыкнул, сел с края на скамью, широко и сладко зевнул и, поерзав, удобно устроился, вытянув ноги.
— И что теперь? — неуверенно спросила Алена.
— Если ему опять на линию, то пройдем стрелку и двинем в обратный путь. А если ему в депо, то сначала получим от тамошних мужиков по шее, потом нас выведут наверх, — равнодушно отозвался ее товарищ по несчастью. — Время мы, считай, потеряли. По любому.
У Алены слезы на глаза навернулись. Угораздило же оборванца завалиться именно в этом вагоне!
Алена снова наклонилась над парнишкой:
— Эй, ты живой?
Тот хватанул губами воздух, но ничего не ответил.
Тот хватанул губами воздух, но ничего не ответил.
Поезд качнулоя, проходя стрелку, и Алена взмолилаоь, чтобы он все же двинулся в обратный путь. Но вмеото того, чтобы затормозить, ооотав ощутимо прибавил скорооть.
Алена предотавила себе, в какие подземные дебри теперь ее занесет. Впредь наука — нечего спасать бомжей. Совсем загрустив, Алена села на скамью напротив зевающего крепыша. Состав дернуло сильнее прежнего, и он начал резко ускоряться. Даже слишком резко. Алена ухватилась за поручень, но ее все равно неудержимо тянуло в сторону, противоположную движению. Сердце Алены тревожно екнуло. Когда-то давным-давно она видела фильм, в котором злодей разогнал поезд метро до запредельной скорости. Люди пытались удержаться за поручни, но их отрывало и, словно в гигантской аэродинамической трубе, уносило в конец вагона и плющило о стену…
Скорость стремительно нарастала, а вместе с ней все громче становился стук колес, вой воздуха в решетках вентиляции и противный подозрительный лязг. Аленин попутчик, тоже вцепившийся в поручень, что-то прокричал ей, но она не расслышала ни слова. Поезд шел все быстрее и быстрее, и казалось, что он внезапно преодолел какую-то горную вершину, и теперь без тормозов летит по крутому склону вниз в бездонную пропасть, и ничто не может его остановить.
Парень вдруг встал с места. Его чуть отнесло в сторону, но он перехватился за верхний поручень, подобрался к Алене и присел перед ней.
— Давай на пол!
— Зачем? — растерялась Алена.
— Говорю тебе, на пол! Ну, давай! — выкрикнул он, и, схватив девушку за плечо, дернул.
Алена не смогла ни возразить, ни вырваться.
— Что это такое? — крикнула она, растянувшись на полу рядом с попутчиком.
— Лежи и не дергайся, а то покалечишься! — проорал тот.
В вагоне погас свет. В полной темноте гул и грохот, нараставшие до этого момента, вдруг прекратились. Словно Алене кто-то запихал в уши вату, набив череп под завязку. Всего за несколько секунд тишина стала абсолютной. Уже теряя сознание, Алена почувствовала навалившуюся на нее тяжесть.
Очнулась она на полу между сиденьями. Было светло. В ноздри настырно лез запах плохо выделанной кожи. Это попутчик в вонючем кожаном пиджаке лежал рядом вниз лицом. Навалившись плечом на Алену, он крепко прижимал ее к полу.
— Эй… — она потрепала его за локоть. — Эй, мы вроде… приехали.
Парень вздрогнул, шевельнулся, но ничего не ответил и не попытался подняться. Алена осторожно сдвинула его руку и села.
Подул свежий ветер и растрепал ей волосы. В окна вагона светило багровое закатное солнце, а сверху, сквозь изодранную крышу виднелось чистое спокойное небо.
«Теракт», — первое, что пришло Алене на ум. Но она тут же с досадой одернула себя. Телевизор надо меньше смотреть. Ничего себе теракт, поднять на поверхность поезд, измочалить крышу, но нисколько не задеть случайных пассажиров!
Алена с опаской поднялась на ноги и осмотрелась.
По одну сторону за окнами вагона тянулась не то степь, не то пустыня. По другую прямо за стеклом поднималась неровная кое-где покрытая мшистым налетом скала. Словно кто-то втиснул одинокий вагон в расщелину.
Алена с трудом перевела дыхание.
Только сейчас она заметила, что немытого попрошайки и след простыл. На полу вагона осталась только замызганная красная бейсболка.
Крепыш в кожаном пиджаке снова зашевелился, промычал что-то и медленно перевернулся на спину. Открыв глаза, он некоторое время сосредоточенно разглядывал небо над собой, потом покосился на Алену и уточнил:
— Ты цела, коза?
— Да, вроде бы, — прошептала Алена, чувствуя, что паническая дрожь все сильнее пробирает ее. — Где мы?
— Чо я тебе, Пржевальский? — он стал подниматься, схватился за голову, охнул, присел на скамью. — Мы не в депо, это точно. А этот-то где, который тут валялся? По дороге выпал?.. А, точно, вон он! — попутчик кивнул куда-то за окно, а потом присвистнул. — Ух ты! Картина Репина, блин…
Алена проследила за его взглядом. Парнишка стоял довольно далеко, метрах в тридцати от вагона, видимо, глазел на необъятные просторы. А посмотреть там было на что. Песок переливался на солнце бордовыми, рыжими и зеленоватыми сполохами. Вид завораживающий, просто взгляд не оторвать.
— Вылезать будешь?
— Что? — Алена рассеянно повернулась к попутчику.
— Вылезать будешь или в вагоне останешься?
Алена покосилась на развороченную крышу. На краях пролома лохматился покореженный металл. Алене стало не по себе:
— Нет, здесь я не останусь.
— Тогда давай, коза, шевелись, — раздраженно махнул рукой крепыш.
— Слушай, ты, — взвилась Алена. — Сам козел!