Махнув рукой, дама в кофте бросилась в центр зала, Копейкина последовала за ней. Люди стояли так плотно, притиснувшись друг к другу, что протолкаться через толпу почитателей Офелиной было практически невозможно. Долговязый парень наступил Катке на ногу и, не соизволив извиниться, попытался пролезть дальше.
Ката обвела взглядом присутствующих, в основном это были девочки-подростки, женщины средних лет и дамы, чей возраст явно перевалил за отметку «шестьдесят пять». Правда, встречались и представители сильной половины человечества. Вот, например, мужчина, на вид – лет пятидесяти, с книгой Офелиной в яркой обложке, подошел к писательнице и с трепетом в голосе произнес:
– Дорогая Магдалена Станиславовна, подпишите, пожалуйста, книгу для Олега. Я являюсь вашим самым ярым поклонником.
Улыбнувшись, Офелина одним взмахом шариковой ручки поставила автограф.
Катарина внимательно вглядывалась в лицо писательницы. Определенно, в жизни она выглядит намного лучше, чем на экране. Офелина, помимо писательской карьеры, вела ток-шоу на дециметровом канале. В телевизоре Магдалена казалась слегка полноватой, а сейчас Копейкина не без удивления отметила: женщина слишком худая, можно даже сказать – хрупкая. На ее безукоризненном лице с не менее безупречным макияжем играла едва заметная улыбка. Большие, чуть раскосые бледно-зеленые очи наивно смотрели на людей, подходивших за автографами.
– Интересно, она делала пластику? – услышала Катка разговор двух стоявших недалеко от нее женщин.
Теткам было слегка за пятьдесят, и они с нескрываемой завистью смотрели на свою ровесницу Магдалену.
– Наверное, делала, я помню ее два года тому назад, она выглядела старше. Кожа такая морщинистая была, а теперь, посмотри, натянута, как у младенца.
– Ничего она не делала! – вступилась за автора девчушка лет тринадцати.
– Тебе-то откуда знать, соплюшка?
– Знаю, и все!
– Ты бы лучше сидела дома и делала уроки, а не шлялась по магазинам.
– Сегодня выходной, что хочу, то и делаю.
Ката усмехнулась: похоже, девчонка решила отчаянно защищать любимую писательницу. От негодования лицо подростка покрылось красными пятнами.
– Вы так говорите, потому что вам завидно! – выпалила она. – Так всегда бывает, люди, которые за собой не следят, ненавидят тех, кто уделяет своей внешности хоть какое-то внимание.
– Какая профурсетка, а уже хамит старшим!
– А вы ядом не плюйтесь, – подала голос какая-то старушка, вертевшая в руках книгу Офелиной.
– А что, собственно, я сказала, просто она…
Катарина вдруг осознала, что поступила крайне по-идиотски. Пока она, развесив уши, стоит и слушает перепалку женщин, время-то идет.
Копейкина метнулась к прилавку с книгами Магдалены. Подбежав, начала выискивать глазами свой любимый роман «Горячий песок страсти». Данное произведение считалось счастливым, именно оно помогло Катке в трудный период жизни и с тех пор стало для нее чем-то вроде талисмана, а с автографом автора вообще принесет удачу.
Катарина встала в очередь за молодой парой.
– Это не она, – говорила девушка, – посмотри на волосы, у той они короче.
– Она, говорю тебе! – настаивал парень.
– Нет!
– Да!
– Не спорь!
– Сама не спорь!!!
Девушка повернулась к Катке.
– Извините, вы не скажете, кто там дает автографы?
Катарина подняла брови. Вот это да, у каждого стоящего в очереди имеется книга, и, куда ни поверни голову, в глаза бросалось – «Магдалена Офелина», надпись на корешках.
«Может, у них со зрением проблемы?»
– Ну так кто, или вы сами не знаете?
– Это Офелина, Магдалена Офелина.
– Вот видишь! – радостно закричала девушка. – Я тебе говорила, так нет, заладил: Даниэла Стил, Даниэла Стил.
Копейкина чуть не поперхнулась:
– Мне всегда казалось, что Даниэла Стил живет в Америке и при всей любви к своим читателям вряд ли приедет в Москву для раздачи автографов.
– Вот! – снова заорала девушка. – А я что говорила?
– Ну ладно, – забубнил парень, – ошибочка вышла.
– Тогда пошли отсюда, за фигом мне автограф какой-то Офелиной?
Катарина смотрела вслед удаляющейся парочке.
«Чего только не услышишь… Даниэла Стил, похоже, у молодых людей с головой явные проблемы».
В этот момент к Магдалене подошла та самая девчонка, которая спорила с тетками, посмевшими оскорбить Офелину.
– Ой… Магдалена Станиславовна, – защебетала она, – я так рада, так рада, что увидела вас снова! Вы должны меня помнить, я приезжала на прошлую встречу с вами, меня зовут Тася. Я тогда еще спрашивала вас, как научиться писать любовные романы. Вспомнили?
Офелина виновато улыбнулась и хотела ответить, но Тася не дала ей и рта открыть.
– Ну как же, Магдалена Станиславовна, я была в таком черном свитере с попугайчиком…
– С попугайчиком? С живым?
– Да нет же, – рассмеялась девочка, – с вышитым, а потом я подарила вам розу…
– А-а-а… – протянула писательница, – теперь вспомнила.
– Правда? – Тася захлопала в ладоши. – Вот здорово!!!
– Что тебе написать?
– Напишите так: «Дорогой Таисии…» Ой, нет-нет, – она покачала головой. – Лучше так: «Моей самой любимой поклоннице Таисии…» Опять не то…
– Эй ты, Таисия, – закричала стоявшая сзади девушка лет двадцати, – давай отваливай, не одна здесь.
– Сама отвали!
– Че сказала?
– Девушки, не надо ссориться, – Магдалена попыталась загасить назревающий конфликт. – Я напишу просто: «Таисии от Магдалены, с наилучшими пожеланиями». Устроит такой вариант?
– Да-да, еще как… только подпишите: дорогой Таисии.
Получив вожделенный автограф, Тася отвалила. Встав метрах в пяти от Офелиной, она, не отрываясь, смотрела на своего кумира.
Теперь соловьем запела вторая девушка.
– Магдалена Станиславовна, у меня к вам вопрос, я тоже написала любовный роман, что мне с ним делать?
– Сожги, – пробурчала стоящая рядом бабулька.
– Заткнись, кошелка старая!
– От такой слышу.
Магдалена дотронулась до виска, было заметно, что встречи с поклонниками сильно выматывают женщину. Это на первый взгляд кажется – нет ничего проще, сидишь себе спокойненько на стуле и подписываешь собственные книги. На самом же деле, общаясь с большим количеством людей, Офелина чувствовала некий дискомфорт. Люди разные, и отношение к Магдалене у каждого свое, одни ее люто ненавидят, другие возводят до статуса бога. И никому не приходит в голову, что она в первую очередь – простая женщина, которой ничто человеческое не чуждо. Она так же устает, и у нее так же, как и у других, может разболеться голова или подскочить давление. От каждого человека исходит положительная или отрицательная энергетика, а ей приходится пропускать все через себя.
– Так что вы мне посоветуете сделать с рукописью?
– Попробуйте отнести ее в издательство.
– А в какое?
– Их много в Москве, посмотрите по справочнику.
– А вы куда бы мне посоветовали? У меня очень хороший роман получился, просто мировой шедевр!
– И я тоже пишу, – закричала девчонка в цветастом платье, – у меня уже исписана целая тетрадь, восемнадцать листов!
– Я тоже! Я тоже! – неслось отовсюду.
– Знаете, я пишу очень быстро, – продолжала вещать девушка, – примерно за неделю. Всем моим родным и друзьям нравится, я…
Катарина искренне сочувствовала Офелиной. Ей, наверное, каждый раз приходится выслушивать подобные заявления.
Внезапно крик девчонок перекрыл громовой возглас:
– Где Офелина, где она, покажите мне?
Катка повернула голову. Через толпу пыталась протиснуться внушительных габаритов высокая брюнетка. В руках женщина держала хозяйственную сумку, доверху набитую продуктами. Как только она оказалась перед Магдаленой, стоявшие позади люди закричали:
– Эй, куда без очереди прешь?
Не обращая на них внимания, тетка подошла к столу, за которым сидела писательница.
– Как вам не стыдно, – заголосила она, – что вы себе позволяете?
– Я вас не понимаю.
– Ах, она не понимает, я имею в виду твое творчество, как можно писать такие книги, там же одна порнография.
– Порнография? – Магдалена начала теребить ручку. – Вы, наверное, меня с кем-то спутали, я пишу любовные романы.
– Я спутала? Не смеши меня. – Она поставила сумку на пол и, порывшись, извлекла из нее книжку. – Ты написала?
Взглянув на яркую обложку, Офелина кивнула:
– Я.
– Там же один секс, читать невозможно, посмотрите, кто в основном покупает ваши книги, соплюшки четырнадцатилетние, а вы позволяете себе описывать эту грязь!
– Послушайте…
– Нет, это ты послушай, моя дочь подсела на твою писанину, как на наркотики, читает запоем, уроки забросила, целыми днями мечтает о сказочном принце на белом коне.
– На голубом коне! – выкрикнул кто-то из толпы.
Тетка, не поворачивая головы, прогремела:
– Это точно, сейчас настали такие времена – даже кони голубыми стали!
К ней подошел охранник и попросил отойти в сторону:
– Вы мешаете.
– Я не сдвинусь с места! – бушевала баба. – Пусть немедленно прекратит развращать молодежь своими книгами. Что ни страница, то проститутки или мат-перемат.
Охранник подхватил ее под руки, пытаясь отвести к выходу. Скандалистка сопротивлялась из последних сил, но вовремя подбежавший второй парень сумел утихомирить грубиянку.
Магдалена побледнела.
– Я приношу свои извинения за произошедший инцидент, – сказала она, виновато наклонив голову.
– Бросьте, Магдалена Станиславовна, не обращайте внимания на сумасшедшую, мы вас любим, не расстраивайтесь!
Глаза Офелиной наполнились слезами. Невероятным усилием воли ей удалось взять себя в руки, чтобы прилюдно не разреветься.
Катка качала головой. Ну что за люди, никакого уважения! Устроила скандал, оскорбила, почти довела до слез, и все из-за того, что ей, видите ли, не нравится, как пишет автор. Ну, не нравится тебе книга, не читай, на свете много других писателей, чьи произведения лежат на полках книжных магазинов. Так нет, упорно продолжают читать и не менее упорно поливают авторов грязью. А все – пресловутая зависть. Катарина не раз слышала, как ругают писа