– Юлиус, старина! Что это ты так поседел?
Господин Зибценрюбель лукаво улыбнулся:
– Чему тут удивляться? Я так сильно переживал за вас!
– Что же происходило в наше отсутствие? – спросила фрау Хуберт. Она с недоумением разглядывала мягкие полки. – Почему тут всё такое мятое?
– Это долгая история, – засмеялся Немо.
– А вы вообще-то кто? – Господин Хуберт повернулся к детям.
– Мы расскажем вам потом, когда вы нам сообщите, что случилось на Стенпустоборге, – сказала Ода.
– Не сейчас, – остановил её Хубси. – Сначала я хочу немного побыть со своими родителями. Нам предстоит многое наверстать. А в выходные я приглашу вас всех ко мне… э-э… к нам, – радостно поправился он. – На яблочный пирог со взбитыми сливками.
– Типпи-топпи! – воскликнула Ода.
Фред солидно кивнул.
– Всё ясно. – Немо был тоже согласен. В конце концов, ему предстояло сделать ещё кое-что важное…
Глава 24. Немо спасает Кази
Слишком долго Кази оставался один без Немо. Хотя клетчатый ленивец много спал – почти всё время, – но вполне могло случиться, что в отсутствие мальчика он совершит набег на холодильник. Или, что ещё хуже, думал Немо, его обнаружат родители.
Наверняка они давно дома, потому что, когда Немо свернул в Чёртов переулок, уже стемнело. Подходя к дому, Немо прикидывал, как бы ему ухитриться и сделать так, чтобы отец обнял господина Сырнобрюха и не заметил этого.
«Привет, папа… бабушка Фреда сшила подушку, которая как две капли воды походит на Кази. Она суперская, очень удобная. Попробуй-ка! Ляг на неё, раскинув руки!»
Нет, это глупо.
Немо открыл садовую калитку и прошёл мимо рекламного плаката. К счастью, после появления Кази он так обвис, что реклама с попой была едва различима.
«Привет, папа… давай поиграем в жмурки. Ты водишь. Ого, ты поймал диванную подушку».
Нет. Немо покачал головой. Это ещё глупее!
Он толкнул мягкую резиновую дверь, не трудясь достать ключ, сбросил с ног кроссовки и в одних носках побежал в гостиную. С раскрытым ртом остановился в дверях. Его отец прыгал вместе с Кази на пружинящем диванном столике.
– Привет, Немо! – радостно крикнул господин Пинковски. – Представь себе, я нашёл Казимира Сминавского Сырнобрюха! Он лежал здесь, где лежит всегда: на диване перед телевизором. Только теперь он огромный и живой. Кази утверждает, что это из-за него Нудинг сделался таким супермягким.
– Ага, – подтвердил Немо.
– Я совсем забыл, как я его люблю. – Господин Пинковски повернулся к Кази и хотел упасть в объятия своего любимца.
– Подожди! – Немо кинулся к ним. – Я ещё хочу быстро попрощаться.
– Попросяться? – спросил Кази. – Но вить я никуда не уезжаю. Или ты меня тоже сунешь в шкаф, как Хопси и Топси?
– Конечно, нет, – поспешно ответил Немо. – Ты будешь всегда сидеть у нас на диване. А потом ты поселишься у моих детей, внуков и правнуков. Из поколения в поколение… – Он улыбнулся. – А Хопси и Топси я достану из шкафа. По-моему, взрослым тоже не стыдно держать у себя любимые игрушки.
– Верно! – кивнул его отец. – Возраст тут ни при чём.
Немо подошёл и обнял Кази:
– Побикаби! Мнебе былылобо с томибой чубидебисно!
– Чао-мяу! – ответил Кази.
Немо кивнул отцу:
– Теперь ты тоже можешь обнять его.
Господин Пинковски прижал к себе любимую игрушку.
– Ах, как прекрасно! – вздохнул он со счастливой улыбкой. – Как будто меня обнимает баба Магоша. Мне кажется, Кази даже пахнет чуточку как она.
– Как бабулиська? – Кази скептически покачал клювом.
Господин Пинковски радостно улыбнулся.
– Да-да, травами, холодной спальней и овощным супом. – Он блаженно вздохнул: – Спасибо, что с тобой я снова ненадолго стал ребёнком.
– Я тоже был узасно рад. – Кази поклонился. Немо показалось, что он уже немного уменьшился. – Мы хоросо…
Ку-кууууууууууууууууууууууууууууу…
Внезапно из часов выскочила деревянная кукушка и шлёпнулась на ковёр. Шнур потолочной лампы растянулся, как жвачка, и абажур лёг на обеденный стол. Немо огляделся в гостиной. Началось! На краткое время всё сделалось ещё мягче, чем было.
– Ю-ху! – Господин Пинковски прыгал как сумасшедший на эластичном диванном столике.
– Прыгай с нами! – весело крикнул он сыну.
– Папа, осторожнее! – предупредил его Немо. Он озабоченно наблюдал, как съёживался маленький господин Сырнобрюх. – Сейчас всё снова станет твёрдым.
Но отец не слушал его. Господин Пинковски ввинтил своё полное тело в воздух и поджал ноги.
– Сальто мортале!
Через пару секунд он упал на твёрдый стол и, застонав, вытянул руки и ноги. Клетчатая игрушка приземлилась ему на живот. Кази стал теперь не больше плюшевого медвежонка.
– Я же говорил тебе, – вздохнул Немо.
– Что у вас происходит? – В комнату вошла мама.
Она радостно посмотрела на охающего мужа.
– Ах, Людвиг, ты нашёл Кази! Где же он был? – Мама взяла игрушку на руки и потёрла чёрное пятно, которое слёзы Хубси оставили на клетчатой ткани. – Ой, бедняжка такой грязный. По-моему, его надо положить в стиральную машину.
– Нет!
Немо с отцом подскочили к ней, выхватили Казимира и посадили на спинку дивана.
– Кази останется таким, как есть, – решительным тоном объявил Немо.
– Верно, – подтвердил его отец. – Иначе он больше не будет пахнуть детством.
Глава 25. Яблочный пирог со взбитыми сливками
В субботу наконец-то Немо, Ода и Фред вновь встретились с Хубси и его родителями. Метеоролог сдержал обещание – пригласил друзей на яблочный пирог. Был прекрасный солнечный день, достаточно тёплый, чтобы сидеть на улице. Проходя в садовую калитку, ребята с удивлением заметили, что она уже не скрипит. Маленький дом больше не казался таким неухоженным, как прежде, оконные рамы были покрашены, сорная трава возле дома выполота. На красиво накрытом столе под яблоней гостей ждали пирог и кувшинчик со взбитыми сливками.
Вскоре друзья сидели за круглым столом, весело болтали с семейством Хубертов и господином Зибценрюбелем и наперебой рассказывали про свои невероятные и опасные приключения. Взрослые с удивлением слушали ребят.
– Сначала у нас появился оживший йети, – рассказывал Немо, – и среди лета в Нудинге пошёл снег. Айси вырос огромный и с аппетитом уминал пиццу.
– А Слайми всё время мазал меня слизью, – рассказывала Ода. – Потому что считал меня своей мамой. Но его слизь лечила морщины и прыщи.
– Это было классно, – подтвердил Фред. – Но ещё более классной я считал Вампираню – суперскую девочку-вампира.
– Она была не очень опасной? – поинтересовался господин Хуберт.
– Не-е, – Фред покачал головой. – Она не пила кровь, а предпочитала есть наши пухлики.
– А вы помните дракониху? – спросил Немо. – В городе стало невыносимо жарко, и мы летали над Нудингским лесом.
– О да! – Ода хихикнула. – А слюна Драги лишала всех памяти.
– Неужели игрушки приобретали магические свойства? – заинтересовался господин Зибценрюбель.
– Не все. – Глаза Немо оживились и сверкали при таких воспоминаниях. – Но вот Единорог Мэджик мог дарить тебе вещи, о которых ты мечтаешь…
– …и тогда они пропадали где-нибудь в другом месте, – проворчал Фред. – Мне больше нравился Бип. Маленький робот изменил гравитацию Земли, и я смог неожиданно прыгнуть в длину на восемь метров.
– Весь Нудинг стоял тогда на голове, – усмехнулась Ода. – Но лично мне больше всего нравились малипусечки. Всё-таки при них с неба падали леденцы.
Немо поддержал её.
– Во всяком случае, это было лучше, чем буря, начавшаяся при Аркасе.
– А мы и не подозревали, что меняется погода, когда оживает игрушка, – удивилась фрау Хуберт. – Когда Хубси в детстве откусывал кусок от чёрной луковицы, он оживлял Шнуффеля, но тут же снова обнимал его.
– Значит, тогда погода не успевала сильно перемениться, – пробормотал Немо. – И Шнуффель сразу превращался в игрушку.
– Потом опять оживал и опять становился игрушкой, – сказал отец Хубси. – Пока Хубси наконец не успокоился.
– Поэтому со мной случилось дежавю! – воскликнул Хубси и стал разливать всем кофе и чай.
– А теперь мы хотим узнать о вашей экспедиции на Стенпустоборг, – заявила Ода. – Вам удалось узнать секрет чёрной луковицы?
– Отчасти мы уже поняли его, наблюдая за нашим сыном, – ответила фрау Хуберт. – Тот, кто откусит кусок чёрной луковицы, будет плакать чёрными слезами, если он одновременно грустит и радуется. Когда слёзы падают на игрушку, она превращается в живое существо. Но, впрочем, для нас стало новостью, что магия действует и в обратном направлении.
– Точно, как я и предполагал! – воскликнул Немо. – Когда чёрные слёзы падают на людей, они превращаются в кукол.
– Совершенно точно, – Господин Хуберт кивнул. – И вы можете себе представить, к чему это могло привести? К каким ужасным последствиям? Поэтому жители Стенпустоборга хотели, чтобы их тайна была забыта навсегда. Последний житель острова решил унести её с собой в могилу. Понятно, что он был не в восторге, когда мы вдруг появились на острове.
Фрау Хуберт вздохнула:
– Хоть мы и обещали ему, что сохраним всё в тайне, он не отпускал нас домой.
Фред побелел, как сливки на его пироге:
– Тот почтальон, чей скелет мы нашли?
– Возможно. – Отец Хубси сделал глоточек кофе. Ребята заворожённо его слушали. – Сначала он был очень любезен и всё нам объяснил. Но потом решил превратить нас в кукол и продать в какой-нибудь лавке игрушек.
– А как он мог плакать чёрными слезами? – спросил Хубси. – Неужели он тоже бывал одновременно печальным и счастливым?
Фрау Хуберт кивнула.
– Печальным, потому что ему было нас жалко. А радовался он тому, что тайна сохранится навсегда. – Накрыв ладонью руку сына, она нежно её погладила. – Но мы хотели обязательно вернуться к тебе и упросили его, чтобы он отправил нас в нудингскую лавку игрушек.