Выглядит он ужасно, весь синий и перебинтованный. Его внешний вид моментально отвлекает меня от собственных душевных терзаний.
— Привет, — взмахиваю рукой и прохожу вглубь помещения. Беру для себя стул и ставлю его рядом с койкой, на которой лежит Мейхер. — Как тебя так угораздило?
— Майя? — Марат хмурится, после чего издает тихое шипение, видимо, от боли. — Ты что тут…
— Я следователь. Ты должен мне все рассказать. Как это произошло?
— Точно. Арс что-то такое говорил. Как? Шел, попросили закурить…
— Тебя привезли в восемь. Уже не так темно было, да и на работу люди идут. Значит, должны быть свидетели, — улыбаюсь.
Правда, улыбка моя гаснет буквально за миг, потому что дверь в палате открывается, являя миру Арсения. Он заваливается сюда как к себе домой. Замечаю за его спиной несколько мужчин в черных костюмах. Они, естественно, остаются за дверью.
Арс бегло оценивает ситуацию и, почесав затылок, выдает:
— Пи*дец ты красавчик!
Крепче сжимаю пальцами край папки, лежащей на моих коленях. Арс тем временем проходит вглубь палаты, упирается ладонью в изголовье кровати Марата. Наблюдаю за тем, как Мейхер рассматривает своего перебинтованного брата, и считываю на его лице тотальнейшее раздражение.
— Мне… — Нервно постукиваю носком туфли по полу. — Нужно задать Марату пару вопросов.
— Потом, — отрезает Арс. — Ему сейчас не до ментов, то есть, — осекается и ловит мой взгляд. — Можешь выйти минут на десять. Выпей кофе, ладно? Нам бы парой слов перекинуться. Тебе же нужно просто все записать? Я уже позвонил, это дело у вас заберет прокуратура, так что особо стараться смысла нет, Май.
Смотрю на Арса, потом перевожу взгляд на Марата и медленно поднимаюсь со стула: спорить нет никакого смысла. Арс прав, дело у нас все равно заберут, а все записать я успею, даже если сейчас схожу за кофе. Правда, выпрямившись, ни единого шага сделать не успеваю, потому что Марат произносит:
— Пусть она останется здесь. Это ее работа, и я в состоянии отвечать на вопросы.
— Маратик, — Арс давит голосом, чуть склоняясь над братом.
— Я буду отвечать на ее вопросы, — настаивает Марат и смотрит на меня.
Прижимаю попу к стулу и, глянув на Арса, пожимаю плечами, мол, хозяин барин.
— Начнем тогда? — беру ручку.
Марат кивает, а Арс разваливается в кресле неподалеку, принимая максимально открытую и расслабленную позу хозяина жизни. Чувствую себя в его присутствии неуютно, но борюсь с этим. Я все же здесь по работе и должна ее выполнить.
— Скажи, пожалуйста, где именно на тебя напали? Будет хорошо, если вспомнишь время и какие-то особые приметы нападавших. Может быть, шрамы или дефекты речи? Татуировки? Примерный возраст?
Марат облизывает свои сухие пораненные губы, сглатывает, отчего его кадык дергается, бросает, такое ощущение, что зашуганный, взгляд на брата и произносит:
— Их было трое. Среднего телосложения. Ну, ростом, может, как я, один чуть выше. Шрамов и тату не было, речь тоже нормальная. Все трое до двадцати пяти лет точно.
— Почему ты решил, что именно до двадцати пяти?
— Они между собой про универ говорили, что, если спалятся, отчислить могут.
— А то, что могут посадить, их не волновало? — бормочу, пряча улыбку. — Хорошо. Что еще говорили?
— Да ничего, закурить попросили. Стандартно все. Я сказал, что не курю, ну а потом вот, — касается своей перебинтованной головы.
— Они что-то взяли?
— Наличку. У меня с собой тысяч пять было.
— Это все? А телефон? Часы? — смотрю на его запястье, на котором красуется «Ролекс».
— Я его дома забыл. А часы — нет, — встряхивает рукой, — не взяли.
Киваю, подмечая, что кольцо и цепочку у него тоже не забрали.
— Где это было?
— Недалеко от дома. У нас там магазин есть круглосуточный, я вышел за…
Марат замолкает. Выглядит это так, словно он придумывает, за чем пошел.
— За чем? — упираюсь стержнем ручки в листок.
— За…
— Сигаретами, видимо, — хмыкает позади Арс.
Поворачиваю голову и просто не могу не закатить глаза от этих дурацких подколок. Мейхер на это только ухмыляется, чуть приподнимая брови. Типа, а что такого?!
— Там продают алкоголь. Круглосуточно, — чуть тише произносит Марат, и я снова сосредотачиваю все свое внимание на нем. — Я вышел, чтобы купить коньяк. По закону запрещено же продавать так рано, вот я и не знал, стоит ли говорить.
— Понятно, — киваю и делаю себе заметку проверить наличие внешних камер у этого магазина. — То есть ты считаешь, что это просто хулиганы какие-то? Они тебя узнали?
— Вряд ли. Я в кепке был и капюшоне. Уже год так на улицу выхожу, чтобы не приставали.
— Ясно, — поднимаюсь на ноги. — Отдыхай и выздоравливай. Как сказал Арс, этим и правда будет заниматься прокуратура, так что в ближайшие дни к тебе приедет другой следователь и снова будет задавать вопросы. До свидания.
— Был рад тебя увидеть, Майя, жаль, что вот в такой ситуации, — бормочет Марат, а потом отворачивается.
Киваю и выхожу за дверь. Странно это все. Утром, когда все идут на работу, Марат зачем-то идет за алкоголем, и на него нападают студенты. Забирают только деньги, оставляют часы за несколько миллионов, но тут ладно, тут можно спалиться на их перепродаже. Но вот кольцо, цепочка — все на месте. Все на нем. И все это уже миллионов не стоит. Странно. Постановкой это не выглядит, избит он по-настоящему, тогда что?
Врет однозначно…
— Май…
Слышу голос Арса за спиной и притормаживаю. Поворачиваюсь, и больничный халат слетает с моего плеча. Поправляю и прижимаю папку к груди.
— Разговор есть, — Арс касается ладонью моей спины и подталкивает к окошку. Как только мы оказываемся не по центру коридора, убирает руку.
— Какой?
— Что думаешь по этому поводу? — Мейхер прищуривается и кивает на дверь палаты Марата, расположившейся в нескольких метрах от нас.
— Ничего. Этим делом буду заниматься не я, поэтому…
— Если бы занималась, что бы сказала?
Вздыхаю, коснувшись взглядом своей обуви, и выпрямляю спину. Теперь смотрю на Арса.
— Он врет. Это не гопники. Возможно, он лично знает, кто на него напал. Это не похоже на ограбление, это предупреждение… По-хорошему, нужно посмотреть камеры, если они там есть. Но я думаю, что вряд ли.
Арс кивает и убирает руки в карманы брюк.
— Предупреждение? — прищуривается.
— У него проблем не было никаких в последнее время? Вел себя так же? Может быть, нервничал?
— Да нет. Все как обычно. Ну если только, — Арс замолкает.
— Что?
— Так, — тут же идет на попятную. — Не бери в голову.
— Ладно. Мне, в общем-то, все равно.
— Непривычно слышать подобное от тебя. Тебе — и все равно?! — наклоняет голову вбок.
— Поверь, так иногда бывает.
— Поверю. Слушай, я на самом деле еще извиниться хотел. Тупо вышло. Я не хотел всего, что тогда произошло в кабинете. Я урод, конечно, но не настолько…
— Ладно, — киваю. — Хорошо. Я спешу, Арс, — делаю шаг, а он притормаживает меня, преградив собой путь. — Что ты?.. — запрокидываю голову.
Мы оказались слишком близко, и по-другому заглянуть ему в глаза из-за разницы в росте не выйдет.
— Давай поговорим. Нормально. У меня есть, — смотрит на часы, — минут двадцать, так что я тебя сильно не задержу.
— А у меня эти двадцать минут есть, Арсений? Не хочешь спросить?
Мейхер растерянно шлепает губами, а потом, потупив взгляд, смотрит на дверь палаты Марата. Все это за секунды буквально. Когда снова сталкиваемся глазами, Арс расплывается вроде и в наглой, но если честно, то больше нервной улыбке.
— Отпечаток работы, — поясняет, хмурясь. — Так у тебя будет минут двадцать?
— Ты сказал: «Если только». Что это значило?
— В смысле?
Слышу усмешку в его голосе.
— Ты понял. Я о Марате. Что с ним случилось? И я не про сегодня, конечно.
— А говорила, что тебе все равно, — Арс ухмыляется и, крутанувшись на пятках, делает шаг в сторону лестницы. — Расскажу, если ты найдешь двадцать минут в своем плотном графике.
Переминаюсь с ноги на ногу. Сама себя сейчас раздражаю. Какая мне разница, что там с Маратом? Ну вот какая? Но она есть…
Он точно вляпался в неприятности. Вряд ли я смогу ему помочь, но знать, что скрывается за этим «если только», мне сейчас будто жизненно необходимо.
— Ладно, — морщу себе под нос и срываюсь с места за Мейхером. — Пятнадцать минут у меня найдется. Рассказывай, — подстраиваюсь под шаг Арса, вынуждая себя торопиться из-за этого.
— Я еще не завтракал. Если ты не против, то давай где-нибудь присядем.
— Это точно лишнее! — выпаливаю отрывисто и даже грубо.
— Тебя есть я не заставляю.
Мы выходим на улицу, а зависшие в небе тучки уже плачут дождем. Пока еще мелким и почти неощутимым. Кошусь на свою машину, поправляю висящую на плече сумку и уверенно произношу:
— Спасибо и на этом, но думаю, что нам лучше поговорить в моей машине. А потом, ты можешь хоть завтракать, хоть обедать.
Достаю из сумочки ключ и направляюсь к своему автомобилю. Идет ли Мейхер следом, не проверяю. Сегодня все точно будет на моих условиях.
Дура, конечно. Зачем я вообще с ним общаюсь? Зачем реагирую на его слова, просьбы эти глупые? Все это никому ведь не нужно. Он вот так, с ходу, придумал предлог для общения, а я, получается, подыграла. Подыгрываю.
Нажимаю кнопку и забираюсь в салон. Сумку и папку тут же бросаю на заднее сиденье, параллельно наблюдая в лобовое стекло, как Арс огибает капот моей машины и вскоре оказывается в пассажирском кресле.
— Давно водишь?
— Третий год, — обхватываю пальцами руль, отрывая спину от кресла. Расправляю плечи и поворачиваю голову. Смотрю на Арса. — Так что с Маратом?
— С баблом у него проблемы. Все просаживает подчистую на пару со своей Таей.
— Ты по-прежнему о ней не самого лестного мнения?!
— У меня на это есть причины.
— Ладно. Допустим. И что, прям вот все-все деньги исчезают?