Двери лифта открываются, и Мейхер тут же делает широкий шаг назад.
***
— Я вылетела оттуда пулей, — подвожу черту в своем рассказе о ночных приключениях и глушу двигатель.
Честно, весь день мысленно там. В том чертовом лифте, рядом с Мейхером. Это наваждение какое-то. Сумасшествие. Так не бывает, не должно быть, но я о нем думаю. Весь сегодняшний день только о нем и думаю. В голову вечно лезут мысли из прошлого. Воспоминания о нас. Хорошие. Конечно, только хорошие, такие, от которых сердце нежностью щемит.
Ругаю себя за эту слабость, но сделать ничего не могу. Штормит дико. А еще реветь хочется, в голос, как никогда этого не делала.
— А он? — спрашивает Лерка, и я реагирую на ее голос поворотом головы.
— Не знаю, я, когда уезжала, в зеркала видела, как он на улице курил стоял…
Вздыхаю и передергиваю плечами, потому что перед глазами мгновенно эта картинка появляется. Ночь, дождь и Мейхер. Совершенно спокойный, в отличие от меня. Его вся эта ситуация явно забавляла, а я, ну я, как всегда, показала себя с лучшей стороны. Ага. Дурой полной.
— Что думаешь делать? — Лера упирается виском в полголовник кресла и смотрит на меня.
Поджимаю губы, рассматривая полупустую парковку возле Леркиного дома. Иконникова старше меня на семь лет. Мы вместе работаем и дружим, с весны. У нее машина в ремонте, вот я и подкинула ее сегодня.
— Я не знаю, Лер. Я даже не могу сказать, что запуталась, потому что прекрасно ориентируюсь в своих ощущениях.
— Расскажешь?
Сжимаю руль и наблюдаю, как белеют костяшки. Прежде чем собраться с мыслями и ответить, сосредотачиваюсь на том, как меняет цвет кожа.
А что отвечать-то?
Я все еще люблю Мейхера? А Вэл? Как же Вэл? Он так много для меня сделал, был рядом, когда мне сдохнуть хотелось… Я не могу поступить с ним плохо. Не могу вот так предать. Кем я тогда буду?
Дрянью. Ужасным человеком. Той, кем быть не хочу. Не умею. Не привыкла.
У меня смелости не хватит рассказать Вэлу все, что я чувствую сейчас. Все, о чем думаю и чего хочу. Нет… Не смогу.
Мне самой себе-то страшно сознаться в том, что после всего случившегося мое сердце хочет быть с Мейхером. Голова-то понимает, какой это бред, а сердце вот… Глупое.
— Май?
— Я так его и не забыла, — бормочу себе под нос. — Не смогла. Столько лет, другие люди вокруг, жизнь другая, — раздраженно бью ладонью о руль, — но я все равно не смогла…
Нос начинает зудеть от подступающих слез, они скапливаются во внутренних уголках глаз, но я сразу же вытираю их кончиками пальцев.
— Значит, так надо.
— Кому? — спрашиваю у Леры, стараясь не смотреть на нее своими красными глазищами.
— Кому-то точно надо, Май. Мейхер твой — тот еще персонаж, конечно, но смысла бегать я не вижу. В конце концов, лучше сделать и жалеть, чем… Ну, ты поняла.
— Нет, ни за что. Это плохая идея. Я и Арс снова — это самая ужасная идея. Да и не могу я вот так вот с Вэлом.
— Да он сам уже все понял. Не идиот вроде.
— Нет, — отрицательно кручу головой.
Я не смогу. Нет…
— Решать тебе, но я бы на твоем месте рассказала.
— Нет, я просто… Просто он. — Замолкаю на секунды, а потом выдаю взволнованно: — Он сам меня должен бросить. Понять, какой я ужасный человек, и бросить. Да. Точно!
— То есть ты хочешь переложить эту ответственность на него, правильно понимаю?
— Я не хочу причинять ему боль. Вот и все. Вот и все, — повторяюсь уже тише.
Лера вздыхает и неодобрительно качает головой. Не реагирую. В конце концов, это моя жизнь, и мне решать, как поступить.
Вэл поймет, что я ужасный человек, и сам меня бросит. Ему так будет лучше потом. Проще, потому что он этот выбор сам сделает. Да, верно. Это оптимальный вариант в моей ситуации.
Ну а Мейхер пусть катится в ад.
Поворачиваю голову, наблюдая за тем, как Лера заходит в подъезд, и завожу машину. Пока еду домой, звонит Арс. Я это понимаю, лишь когда отвечаю на звонок по громкой связи. Хочется выжать тормоз прямо посреди дороги, когда слышу его голос, льющийся из колонок машины.
— Не занята? Привет.
Вцепляюсь в руль, будто меня к нему приклеили, и смотрю на дорогу, притормаживая на перекрестке. Сейчас загорится зеленый в дополнительной секции, и мне нужно будет свернуть влево.
— Привет. Говори, чего хочешь, или я вешаю трубку, — начинаю сразу же с нападок. Ну не могу я на него спокойно реагировать, хоть убей. Как только вижу или слышу, вот этот разгон от «обнять» до «выцарапать глаза» за секунды происходит.
— У тебя месячные, что ли?
— Мейхер! — ору на него его же фамилией, на что Арс только ржет.
— Короче, мне нужна твоя помощь.
— Я не буду тебе помогать. Ни за что.
— А если я скажу, что знаю, кем был аноним?
— Мне плевать, — сбрасываю звонок.
Почему-то первые секунды думаю, что Арс перезвонит, но он этого не делает. Естественно.
Плевать ли мне на то, что он сказал? Нет, конечно. Просто я так на него зла. И чем больше его становится в моей жизни, тем сильнее я злюсь. Еще немного, и можно будет вызывать санитаров.
Пока еду в лифте, не могу перестать думать о том, правда ли он узнал, кто этот аноним. Хотя что это даст сейчас? Ничего.
Как только оказываюсь в своей квартире, снимаю форму и надеваю спортивный костюм. Жду Вэла. Днем еще договорились, что он приедет ко мне. Сегодня точно. Хожу из угла в угол в ожидании Кудякова и места себе найти не могу. Все из рук буквально валится. Телефон уже уронила, чашку, пульт, чуть браслет не порвала, когда расстегивала.
Вэл приезжает минут через сорок. До сих пор слегка помятый. Вчерашний загул выдает его взгляд и то, как он иногда морщится от громких звуков.
— Может, тебе таблетку?
— Полпачки уже сожрал. Паленку они там, что ли, толкать начали?! Ты меня за вчерашнее прости…
Вэл подходит ко мне со спины. Обнимает. Закрываю глаза, пытаясь разобраться в своих чувствах. Отвращения у меня нет, но и радости тоже. Бесчувственно как-то.
— Я все понимаю. Правда. — Поворачиваюсь к нему лицом, кладу ладони на плечи, а потом слегка приобнимаю за шею. — Ты же помнишь, как попал домой, да?
— Арс привез, — выдает нехотя.
— Арс… И как посидели в баре? О чем болтали? Мне косточки перемывали? — прищуриваюсь и не могу не улыбнуться.
Вэл напрягается. Чувствую, как его мышцы под моими ладонями реагируют на все эти вопросы.
— По-моему, вот такой тон. — Аккуратно отлепляет от себя мои руки и делает шаг назад. — Должен быть у меня, Майя.
— А я что-то сделала, чтобы у тебя был такой тон? — тут же защищаюсь, выпуская иголки.
Кудяков ухмыляется, а потом резко сокращает расстояние между нами. Сталкиваемся взглядами, пока он вжимает меня в себя и целует.
Буквально на мгновение теряюсь, а потом пытаюсь его оттолкнуть. Упираюсь ладонями в его грудь, мычу в губы, чтобы отпустил, и он отпускает. Резко так, я даже хватаюсь за спинку стула, чтобы сохранить равновесие.
Смотрю на него во все глаза. Вэл же вытирает свои губы тыльной стороной ладони и снова ухмыляется.
— Второй раз уже сделала, — припечатывает словами и смотрит. Смотрит как на самую настоящую предательницу.
Я никогда не была плаксой. Никогда! Но сейчас, кажется, на грани и вот-вот разревусь. Отворачиваюсь, совершаю парочку глубоких успокаивающих вдохов. Рассматриваю привезенные мамой контейнеры с едой. Она звонила еще в обед, сообщила, что заглядывала ко мне на квартиру и привезла.
Моя мамочка. Самая лучшая на свете. Она всегда меня поддержит и поймет. Обхватываю свои плечи и понимаю, что сейчас больше всего на свете хочу оказаться рядом с мамой, чтобы она меня обняла, чтобы сказала, что все будет хорошо.
Слезы сами брызжут из глаз. Всхлипываю. Вэл реагирует мгновенно и подходит ко мне сзади. Обнимает. Одной ладонью касается моего живота, второй — щеки. Я оказываюсь в его теплых объятиях и плачу уже громче.
Что же я натворила? Что же…
— Я не хотел тебя обижать. Просто… Просто психанул, — шепчет Кудяков. — Извини. Ты права, конечно, мне не в чем тебя обвинять. Ты ничего не сделала.
«Сделала! Еще как сделала!» — вопит внутренний голос, но мой рот остается закрытым. Вэлу я не сознаюсь. Не сейчас. Не сегодня.
Я предала его в своей голове, когда допустила мысль, что мои чувства к Арсу не утихли.
Вытираю слезы, а они все катятся и катятся по щекам. Меня будто околдовали. Всхлипываю, хватаю ртом воздух, чтобы хоть чуть-чуть унять свою истерику, но выходит скверно.
Когда в дверь звонят, мы с Вэлом реагируем одинаково. Смотрим в сторону прихожей.
— Ты кого-то ждешь?
— Нет, — бормочу и чувствую, что он ослабил объятия. — Открою.
Аккуратно отдаляюсь от Велия, а когда оказываюсь в прихожей, тру свои плечи ладонями, будто мне стало очень и очень холодно.
Отпираю дверь, понимая, что Вэл стоит где-то позади. Он тоже здесь. В прихожей.
Тяну ручку и вижу перед собой курьера с огромным букетом цветов.
Медленно поворачиваю голову. Смотрю на Вэла. Это от него же, да? Сюрприз? Хотя, судя по его выражению лица, я ошибаюсь.
— Распишитесь за доставку, — просит парень в синей кепке, и я на автомате подписываю подсунутый им листок.
Цветы оказываются в моих объятиях, а дверь захлопывается.
— Это не от тебя… Видимо…
— Не от меня.
Вэл подходит ближе и быстрым движением руки вытаскивает из букета карточку.
— Хочу тебя обнять, — читает, кривя губы.
Ежусь вся, а перед глазами картинка из лифта. Я. Арс. Мои неправильно обутые ноги. Его прикосновения. Мои мурашки.
Зачем же он так? К чему этот букет?
Сжимаюсь неосознанно. Готовлюсь к буре, и, судя по тому, как смотрит на меня Вэл, она уже на пороге.
— Подписи нет, — продолжает Кудяков с едкой усмешкой. — Но отправителя мы и так знаем. Да?
— Все не так, — мямлю и делаю шаг назад. Упираюсь спиной в шкаф, все еще продолжая держать букет в руках. Он тяжелый, но у меня пальцы закостенели, я их, кажется, разжать от нервов не могу.