Когда я взялась за край его футболки и потянула ее вверх, он убрал ладонь с моей груди и поднял руки. Плавным движением я обнажила его торс и тяжело задышала, любуясь его телом, кожей, которая в свете свечи, казалось, сияла золотом. Но у меня едва ли было время наслаждаться видом: губы Луки снова прижались к моим губам, и мы слились в поцелуе, от которого дрогнуло сердце.
Я услышала скрежет ножек кофейного столика, когда Лука отодвинул его и оказался надо мной. Я положила руки ему на грудь и наслаждалась ощущением тепла его кожи под кончиками пальцев. Я сосредоточенно провела линию вниз до его пупка. Он издал довольное урчание и взял меня за бедра. Его руки задержались там, в то время как мы снова забылись в поцелуе. Я пыталась запечатлеть каждую деталь, чтобы навсегда запомнить это.
Наконец Лука просунул руки под ткань моего топа и дотронулся до груди. Я вздохнула, и он освободил мой рот, чтобы поцеловать шею.
— Знаешь, как часто я это представлял, с тех пор как ты меня оставила в Бринзоне? — спросил Лука хрипло. В его словах не было упрека.
Я застонала, когда его пальцы нашли соски.
— Нет.
— Часто. — Он впился в мою шею. — Слишком часто.
Я кивнула, и этим было все сказано. Я отклонила голову и прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать стон, пока Лука сводил меня с ума пальцами и губами. Каждое его прикосновение было нежным и обдуманным, но я хотела большего. Я нащупала пояс его брюк и взялась за пуговицу. Вскоре я расстегнула ее, а после того, как была расстегнута и молния, я просунула руку в его трусы, прямо к горячей, пульсирующей плоти.
— Сага… — Он застонал, и его бедра вздрогнули.
Я начала медленно его тереть, Лука задрожал. Его рот и руки были теперь неподвижны. Он полностью отдался моим убыстряющимся движениям, и я снова была заворожена тем, что могла вызвать в нем одним прикосновением. Его дыхание было прерывистым, глаза закрылись, а брови хмурились, будто он должен был сильно на чем-то сконцентрироваться.
Я смотрела на него смело и без всякого стыда. У нас был только один этот раз, и я запомню его во всей полноте. Лука был в этот момент в крайнем напряжении, и я бы с удовольствием принесла ему освобождение, которого так ждало его тело. Однако это привело бы отношения к быстрому концу, а я еще не была готова прекратить их. Поэтому я медленно вытащила руку из его трусов, отчего Лука издал стон, который звучал одновременно облегченно и отчаянно. Я быстро прижала губы к его губам, чтобы дать ему знать, что это еще не конец. Еще далеко не конец.
Его руки снова отправились в путь, чтобы изучить каждый сантиметр моего тела, и я спросила себя, знает ли и он, что это прощание? Однако я быстро отогнала эту мысль и отдалась поцелуям Луки и его любопытным пальцам, которые уже прокрались под пояс моих пижамных штанов.
По телу пробежала нервная дрожь, когда он двинулся вниз к пульсирующему месту между ног, которое так желало его. Я раздвинула бедра, и из губ вырвался страстный стон, когда Лука проник пальцами в мою влагу. Медленными круговыми движениями знакомился он со мной. От его движений во мне сжимался каждый нерв.
Я вцепилась в плечи Луки и застонала, на его лице появилась довольная улыбка. Он не только доставил мне удовольствие, но и каждым своим прикосновением показал, что все случившееся между нами не изменило наших чувств друг к другу.
Эта ночь должна была подвести черту под тем, что мы имели, но в этот момент, когда Лука впервые погрузил в меня пальцы, я не знала, что мне делать без близости с ним. Мысль о том, чтобы быть без него, вызвала болезненное ощущение в груди. И речь шла не только о физической близости между нами — о гораздо большем. Еще никогда в жизни я не чувствовала такого полного единения с другим человеком. Словно Лука стал частью меня, когда неосознанно помог мне собрать то, что на протяжении многих лет ломал Алан. А как можно отпустить часть себя? Невозможно.
Я жалобно застонала и крепче обняла Луку. Наш поцелуй стал нервным и неистовым, и, открыв рот, я ощутила соленый вкус на языке. Сначала я не поняла, что случилось, а потом мне стало ясно, что я чувствовала вкус своих слез. Почему я плакала?
Лука, кажется, тоже что-то заметил. Он прекратил свои движения, и я почувствовала перемену в его теле еще до того, как он прервал поцелуй. Я поспешно зажмурилась, чтобы сдержать слезы, которые бежали у меня по щекам, но не могла прекратить плакать.
— Сага? — В голосе Луки слышалось беспокойство, и он вынул из меня пальцы. — Я сделал тебе больно?
Я покачала головой, но губы задрожали.
Лука немного отодвинулся, хотя это было последнее, чего я хотела. Я хотела быть рядом, не только в эту ночь, и именно в этом заключалась проблема.
Я засопела, и он положил мне на плечо руку. В жесте не было ничего сексуального, как и в его поглаживающих круговых движениях на моей спине.
— Все хорошо. Нам не надо этого делать. Я бы никогда тебя…
— Я знаю, — прервала я и посмотрела на него в надежде, что темнота скрыла мои покрасневшие глаза. — Но я хочу этого. Я действительно хочу. — Возможно, слишком.
Лука сжал губы и смотрел на меня пытливым взглядом. Его лицо выражало сомнение. Он не верил мне.
Я снова всхлипнула. Боже, я была ходячей катастрофой. Моя ложь. Наша разлука. Все наши ссоры. А теперь это. Что со мной не так? Почему я это делала? Разве Лука заслужил это? Почему я не могла взять себя в руки? Ответ был прост: потому что я любила его.
Я любила Луку.
Это не было потрясающим открытием, от которого задрожали бы колени, ведь на самом деле я все это время знала о своих чувствах. Только я никогда не осознавала их с такой ясностью, как в этот момент.
Я любила Луку. И каждая клетка моего существа знала это. Как же мне могло прийти в голову, что ночи с ним будет достаточно?
— Тебе лучше уйти, — сказала я и поджала колени к груди, не смотря на Луку, в страхе сдаться под его взглядом.
Однако он не слушал меня, а стал прямо передо мной, так что я не могла укрыться от него. От беспокойства в его взгляде у меня сдавило горло.
— Ты не можешь так думать. — Он внимательно смотрел на меня, и я спросила себя, что он видел. Я не могла точно определить выражение его лица: он повернулся к свече спиной.
— Пожалуйста. Мне нужно побыть одной.
Он покачал головой:
— Забудь об этом. Я ни в коем случае не оставлю тебя одну. Сейчас у нас есть… — Прерывающимся голосом он искал правильные слова и указал наконец на себя, а потом на меня, как будто не знал, как назвать отношения между нами. — И ты хочешь, чтобы я оставил тебя лежащей на полу и плачущей?
Я засопела.
— Я не лежу. Я сижу.
Лука вздохнул:
— Ты знаешь, что я имею в виду. Что случилось?
— Ничего.
— Не ври.
Я молчала.
Он нежно подтолкнул мое колено:
— Ну, скажи мне. Мы можем говорить обо всем.
Не об этом. Я не могла сказать, что плачу, потому что очень люблю его и понимаю, что не вынесу быть с ним лишь единственный раз. Потому что, если я ему это скажу, он либо пошлет меня к черту за лживость при нашем расставании, либо ответит на мои чувства, и тогда я снова должна буду его отвергнуть, так как в моей проблеме с Аланом ничего не изменилось. И я не знала, какая из двух возможностей была хуже.
Глава 23
— Хорошо, если ты не хочешь говорить, я начну. — Не пытаясь снова надеть футболку или застегнуть брюки, Лука сел рядом. Сидя плечом к плечу со мной, он тоже подтянул ноги к груди и обхватил руками колени. — У меня не было секса с Грейс.
— Что? — изумленно спросила я, совершенно не готовая к его признанию. — Но ты сказал…
— Я знаю, что сказал. И это правда. Я спал с другой девушкой, вскоре после Рождества. Я был достаточно пьян, чтобы на время забыть о своих чувствах к тебе, но еще достаточно трезв, чтобы заняться сексом, — сказал Лука, смотря мне в лицо. Чувство, которому я не могла дать название, — отвращение? — омрачило его лицо. — Я думал, если буду с другой, то смогу тебя забыть.
— И это сработало? — спросила я.
Губы Луки дрогнули, словно его позабавил мой вопрос.
— А ты как думаешь?
Я посмотрела на него в мерцающем свете свечи, который образовывал подвижную полутьму. За нашими спинами в небе сверкнула молния, осветившая на долю секунды всю комнату, и я прочитала ответ в его глазах.
— Нет, не сработало.
— Конечно нет, — сказал Лука и теперь действительно улыбнулся. — И я не хочу тебя забывать, Сага. Я жалею, что вообще пытался иметь дело с другой женщиной, да и с Грейс.
— Почему? — спросила я хриплым голосом.
— Ты знаешь ответ.
— Мы… мы расстались. — «Расстаемся», — мысленно исправила я себя.
Лука откинул голову на диван, направив взгляд в потолок.
— Я никогда не хотел этого. — Он вздохнул. — Помнишь серии в «Друзьях», в которых Рэйчел и Росс сделали перерыв в отношениях? Рэйчел готова принять его обратно, но решает воспротивиться этому, когда узнает, что он спал с другой. То же происходит и с нами, и меня это очень беспокоит.
Я должна была прервать Луку, чтобы дать ему понять, что расставание было окончательным, мы не делали паузы в отношениях. Я это я, а он это он. А в причинах нашего расставания, о котором я с Рождества судорожно вспоминала снова и снова, ничего не изменилось. Однако я позволила ему говорить дальше.
— Возможно, уже слишком поздно, но я хотел, чтобы ты знала. Еще больше, чем о встрече на одну ночь, я сожалею об отношениях с Грейс. Я не хотел делать вам больно и не знал, что ты будешь там в новогодний вечер. Но мне нужен был кто-то, я не хотел быть один в Новый год. Я думал, поход с Грейс на вечеринку порадует меня, но этого не произошло. — Он пристально смотрел на танцующее пламя, потом сделал глубокий вдох. — Честно говоря, в последнее время я вообще несчастлив. Без тебя.
Загремел гром, прошло несколько секунд, в течение которых никто ничего не сказал. Я онемела, много слов крутилось у меня в голове, но ни одно из них не могло выразить то, что я чувствовала. Это были вина, грусть, понимание, облегчение, радость и много других чувств. Лука не торопил меня с ответом. Он сидел совершенно неподвижно рядом, как будто боялся спугнуть меня неверным движением. Но он не смог бы этого сделать. Я была пленена не только его взглядом, но и его признанием.