гонит?
Нет, я не должна так думать. Да, она любит Алана, но меня она тоже любит. И для чего бы мне нужно было выдумывать такую историю? Особенно сейчас, когда я даже не живу в Мэне.
— Сага? — переспросила мама. Беспокойство стерло с ее лица радость от встречи. Она настороженно бросала взгляды на меня и Алана, и я хотела, чтобы она наконец открыла глаза и увидела то, что много лет происходило перед ее носом. Но этого не случится. Я должна произнести слова.
Я сделала глубокий вдох, приготовилась.
— Алан жестоко обращался со мной.
Молчание.
Мама пристально смотрела на меня.
Она открыла рот, но в тот же момент Алан что-то проворчал и попытался дотянуться до меня, чтобы что-то сделать со мной. Однако Лука стал между нами и потеснил Алана на шаг в дом. Только теперь я осознала, что мы все еще стояли у двери. Возможно, нам надо было зайти раньше, но было слишком поздно вместе сидеть с чашкой чая за столом.
— Я ничего не понимаю… — пролепетала моя мама. Она побледнела и вцепилась в свой халат, словно искала опоры. — Что ты хочешь сказать этим… «жестоко обращался»? — Последние слова она произнесла нерешительно.
— Алан плохой человек, — продолжила я. — Он поднимал на меня руку. Много раз. По ночам, когда тебя не было дома, он приходил в мою комнату и…
— Она лжет! — прервал меня Алан, чье лицо покраснело.
— Зачем ей это делать? — спросил Лука, ни на секунду не спуская проницательного взгляда с моего отчима.
— Не вмешивайся! — прошипел Алан так яростно, что из его рта брызнула слюна.
Лука с отвращением вытер щеку тыльной стороной ладони, но не отступил, а стоял как стена между мной и Аланом. Мама апатично покачала головой:
— Я… не понимаю. Когда? Как? Я… — Она запнулась, открыв в шоке рот, как будто разучилась говорить.
— Мама. — Я взяла ее за руки. Мамины пальцы были влажными и ледяными, как мои во время панической атаки. — Мне очень жаль, что я не сказала ничего раньше, но я боялась. Думала, если я уеду из Мэна, это прекратится. Но это не прекратилось.
— Ты же не веришь в эту чушь? — перебил меня Алан. — Я никогда не трогал ее. Я бы не стал этого делать. Ты знаешь это. Я люблю ее, как собственную дочь.
Я резко повернула голову. Он серьезно?
— Как собственную дочь, которой ты тоже угрожал причинить боль, если я не буду держать рот на замке.
— Меня сейчас стошнит, — пробормотала мама. Она прикрыла рот рукой и поспешила в ванную. Вскоре раздались рвотные звуки, и я почувствовала на языке привкус желчи.
— Теперь ты видишь, что сделала, — прошипел Алан.
— Что я сделала? — Разгоряченная от гнева, я сверкнула на него глазами, страстно желая иметь возможность доставить ему боль. Лучше всего — с помощью оружия. В моих глазах он этого заслужил. — Во всем этом виноват лишь ты один!
Он покачал головой:
— Ты могла бы ничего ей не говорить.
— А ты мог бы никогда не прикасаться ко мне. Ты вызываешь у меня отвращение! — Я не знала, откуда вдруг взялись эти слова, но я бы не ставила их под сомнение. Долгие годы я подчинялась его воле и делала вид, будто все в порядке, была незаметной, молчала и вела себя так, словно у меня не было проблем. И в итоге он сделал больно близким мне людям. Я допустила это.
— Ты так не думаешь, — сказал Алан, понизив голос.
— Конечно думаю. Вещи, которые ты со мной делал… Ты болен, Алан.
— Я не болен, — возразил он. — Я люблю тебя.
— И именно поэтому ты больной, — фыркнула я. Кровь шумела у меня в ушах в унисон смыву, который доносился из ванной, и я спросила себя, услышала ли мама что-нибудь из того, что здесь было сказано. — Ни один взрослый мужчина не должен так любить ребенка, как делал это ты.
На лице Алана отразилась злоба.
— Ты тоже меня любила, иначе ты бы не позволила мне делать все это.
— Нет, я никогда не любила тебя. Я боялась тебя.
Выражение его лица еще больше ожесточилось. Он ненавидел меня за то, что я ушла от него, но продолжал верить в ложь, которую внушал себе годами. В его голове она стала правдой.
— Ты лгала мне?
Я обняла себя за плечи. Руки были холодными от страха, тело же разгорячилось от напряжения. Я хотела, чтобы этот разговор наконец закончился.
— Да.
Он ничего не сказал. Один момент мы пристально смотрели друг на друга, и первый раз в жизни я не отвела взгляд. Это было как безмолвное противостояние. Взгляд Алана был упрямым и пронзительным. Он ждал, что я дам слабину, как делала это всегда. Я тоже ожидала, что решительность и мужество покинут меня, — однако этого не произошло. Страх все еще был со мной. Покалывая в конечностях, он учащал пульс, но больше не владел мной. Так же, как и Алан.
— Где Нора? — спросила я еще раз.
Алан фыркнул и сказал, понизив голос:
— Не делай вид, будто ты интересуешься ею. Если бы тебе не было на нее наплевать, ты бы не рассказала своему новому другу обо мне. — Преисполненный презрения, он посмотрел на Луку. — Ты нарушила свое обещание.
— Обещание, которое нельзя было давать.
— Да, но ты вынудила меня сделать это.
— Что? — прошипела я. — Никто не принуждал тебя делать то, что ты делал. Никто не заставлял тебя бить меня. Никто тебе не угрожал и не принуждал замахнувшейся рукой прикасаться ко мне. Никто не прокрадывался по ночам в твою комнату и не грозил избить твою маленькую сестру, если ты не будешь молчать. Я все тебе дала и сделала все, что ты от меня требовал. И я рассказала об этом Луке, потому что ты своим появлением в Мелвью не оставил мне выбора. — Слезы негодования жгли мне глаза. С каждым словом голос становился все громче, и вскоре я почти кричала, но мне было все равно. Пусть все слышат то, что я хотела сказать. Я слишком долго молчала. — Алан, я никогда тебя не любила и никогда не полюблю. Я ненавижу тебя. А Нора и мама тоже скоро сделают это. Никто не может любить такого монстра, как ты.
Алан побледнел. Крепко стиснутые зубы заметно обозначили его челюсти, а в глазах пылала ярость, какой я еще никогда прежде не видела. Это было больше, чем гнев, который он выказывал в разговорах о преступниках на работе. И сильнее, чем злость в те минуты, когда я не хотела ему повиноваться. Он издал рык. На его лбу выступили вены, и он приблизился ко мне.
— Проклятая тварь!
— И не думай. — Лука уперся рукой в грудь Алана.
Однако Алан отодвинул его руку в сторону.
— Не вмешивайся.
Он попытался протиснуться мимо Луки ко мне, но Лука не позволил ему сделать это. Он толкнул Алана, и тот качнулся назад и прижался к стене дома. В глазах Алана появился недобрый блеск, когда он снова выпрямился.
— Ты толкнул меня?
— Да! — И Лука снова толкнул его в грудь.
Алан с воплем прыгнул вперед и кинулся на Луку. Он сбил его с ног, и они, сплетясь в борьбе, скатились по ступеням в сад.
Широко раскрытыми глазами я уставилась на них. Алан лежал на Луке и прижимал его своей массой к земле, одновременно замахиваясь кулаком. Лука прижал обе руки к груди Алана, чтобы отпихнуть его, но это ему не удавалось, и Алан нанес ему первый удар в челюсть. Я вздрогнула. У Луки изо рта пошла кровь, как будто он прикусил язык.
— Прекратите! — крикнула я.
Не думая ни о чем, я кинулась на отчима. Краем глаза я увидела, что из машины вышел водитель такси, а потом схватила Алана за ворот и попыталась стащить его с Луки. Но я была слишком слабой и больше разозлила Алана своей смешной попыткой остановить его. Одним движением руки он отбросил меня в сторону, словно я была надоедливым насекомым. Я упала спиной на траву. Почувствовала тупую боль в копчике, но едва обратила на нее внимание.
Лука использовал свой шанс и выскользнул. Однако Алан схватил его за ногу, и, прежде чем смог встать, Лука упал. Он отбивался ногами и умудрился сильно ударить Алана. Тот застонал и отпустил Луку. Лука вскочил и бросил Алана на землю. Драка на холодной сырой земле началась заново. Мелькали кулаки и наносились удары. Ругательства и оскорбления наполнили пространство.
Я в панике соображала, как мне разнять их, но ничего не приходило в голову. Однако было кое-что, что я могла сделать.
Я вскочила на ноги и побежала к дому, где скрылась за дверью и поспешно сделала экстренный вызов.
Женский голос ответил после первого гудка.
— Что у вас случилось?
— Драка, — хрипло сказала я в трубку, задыхаясь от волнения. На самом деле я хотела сказать гораздо больше, но для этого еще будет время, когда приедет полиция.
Женщина задала мне несколько вопросов и спросила адрес.
Я назвала.
— Отправляю наряд… — Она на мгновение замолчала. — Как я вижу, к вам уже выехала полиция. Кто-то сообщил о происшествии раньше.
Мама. Возможно ли это?
Я положила трубку, прежде чем женщина смогла сказать что-то еще, и снова бросилась на улицу. Я облегченно вздохнула, когда увидела, что Луке удалось одолеть Алана. Он сидел на его спине и крепко держал его руки. Оба выглядели изрядно помятыми. Губа Алана треснула, и правая бровь была разбита. Лука выглядел не лучше. Кровь и земля прилипли к его щекам, но он слабо улыбался мне, когда я спустилась по лестнице и подошла к нему.
— Как ты? — спросила я, оглядывая его, но при этом сохраняя надлежащую дистанцию с Аланом.
— Отлично. — Кровь окрасила зубы Луки в розовый цвет.
Я не поверила ему, но и сделать для него в этот момент ничего не могла; оставалось только стоять рядом и ждать полицию. Я обхватила себя руками, все еще не совсем понимая, что произошло, когда услышала вдали завывание сирен. Коллеги Алана, должно быть, поспешили, когда поняли, что вызваны к его дому. Вскоре перед нашей дверью остановились две полицейские машины и из них выскочили четыре сотрудника в темно-синей форме.
— Руки вверх! — закричал один из них, уже держа руку на поясе с пистолетом.
Лука медленно поднял руки. Совершенно неподвижно я наблюдала, как полицейские вошли на участок.
— Офицер Вильсон, с вами все в порядке? — спросил самый молодой из сотрудников.