– Нет, просто у нас в подъезде больше ни у кого нет машины…
– Хочешь, чтобы я тебя подвез? А куда нужно ехать?
– Давайте я расскажу по порядку, – ответила Грейс, стараясь скрыть раздражение.
Если бы она разговаривала с Билли или Рейлин, то и не стала бы ничего скрывать. Просто сказала бы: «Хватит! Хватит перебивать!» Но с мистером Лафферти следовало вести себя осторожнее.
– Извини, – внезапно сказал мистер Лафферти, чем очень удивил Грейс.
– Мне нужен большой кусок дерева из магазина стройматериалов.
– Какого дерева?
– Не знаю.
– Насколько большой?
– Билли сказал, метра полтора.
– А поточнее? Полтора метра в ширину, в длину, по диагонали?
– Хм-м, – ответила Грейс. Рейлин в таких ситуациях всегда отвечала точно так же.
– Схожу-ка я к нему и уточню.
– Не надо! – сказала Грейс. То есть, хотела сказать, но получился громкий вопль. – Нет, пожалуйста, не надо больше стучаться к Билли. Он терпеть не может, когда к нему кто-нибудь стучит.
Мистер Лафферти нехорошо прищурился – Грейс не поняла почему, однако узнала взгляд: с похожим видом он встречал незваного гостя, еще не зная, что на пороге стоит кто-то маленький.
Интересно, почему стук в дверь всех так настораживает? Грейс наоборот обрадовалась бы – новому человеку, приятному сюрпризу. Наверное, все взрослые относятся к таким вещам подозрительно; может, и сама Грейс будет вести себя иначе, когда вырастет.
Мистер Лафферти уточнил:
– Так. Скажи-ка, зачем вам понадобился кусок дерева?
– Ну-у… Для танцевальной площадки. Я учусь танцевать чечетку.
– Ясно, – сказал мистер Лафферти. Грейс сразу вспомнила любимую фразу Билли: «Это много объясняет». – Значит, вам нужна фанера. Большой квадратный лист фанеры.
– Да! – радостно вскрикнула Грейс. – Он так и сказал! Про фанеру полтора на полтора!
– Вот и славно. Я привезу.
– Привезете?
– Да, конечно.
– Ух ты. Вот уж не ожидала.
– Ты думала, что я откажусь, но все равно решила спросить?
– За спрос не бьют в нос.
– А почему босиком? – неодобрительно произнес мистер Лафферти.
– Ботинки остались у Билли. Я переобулась для танцев – Билли разрешает надевать свои старые танцевальные туфли, правда, только у него в гостях, так что мне все равно нужны новые. Практики не хватает, я хочу заниматься еще и дома, и у Рейлин. Да и вообще, туфли Билли мне великоваты, но денег у меня нет, у Билли и Рейлин, наверное, тоже. У мамы и подавно нет ни цента, тут ничего не поделаешь, но если вы привезете фанеру, то я смогу тренироваться. Хотя бы немножко.
– Понятно, – сказал Лафферти. Будто подводя итог разговору.
Грейс мялась на пороге. Хотелось спросить, когда мистер Лафферти поедет за фанерой, но она боялась перегнуть палку. В конце концов, он согласился помочь, что само по себе поразительно. Просить большего – уже грубость.
– Спасибо вам! – наконец сказала Грейс.
И пошлепала в носках по лестнице.
Когда она спустилась на первый этаж, Рейлин как раз выходила из квартиры Билли. Грейс бросилась к соседке с радостным воплем.
– Он согласился!
– Правда?
– Правда! Согласился!
– Чтоб мне провалиться. И когда он поедет в магазин?
– Не знаю, я не спросила.
– Нам придется ему заплатить?
– Не знаю, я не спросила.
– А что ты тогда спрашивала?
– Привезет ли он фанеру. И он сказал, что привезет!
Рейлин положила руку Грейс на плечо. Выглядела она расстроенной. Странно, с работы Рейлин вернулась в нормальном настроении, а теперь внезапно загрустила. Наверное, заразилась унынием от Билли. А Билли подцепил его от Грейс. Опять она во всем виновата.
– Пойдем-ка в дом, – сказала Рейлин. – Надо приготовить что-нибудь на ужин. Сегодня у нас нет денег на пиццу. Одна из моих клиенток не смогла прийти, другая даже не перезвонила…
– Ничего страшного.
– Не знаю, что осталось в холодильнике.
– А если мистер Лафферти привезет фанеру? На нее у нас денег хватит?
– Понятия не имею. Никогда не интересовалась ценами на стройматериалы.
Грейс видела, что с каждой минутой Рейлин становится все грустнее и грустнее.
Они зашли в квартиру, Рейлин обшарила кухонные шкафчики и заглянула в холодильник.
– Либо хлопья, либо яйца.
– Ничего, сойдет, – сказала Грейс.
И опять подумала, что день выдался хуже некуда, хотя, по мнению Билли, все шло как обычно. Но потом Грейс вспомнила про фанеру и решила, что жаловаться тут не на что, – в конце концов, ей пообещали привезти танцевальную площадку, а такое бывает нечасто.
– Может, и то, и другое? – предложила Грейс.
– Давай.
Голос у Рейлин был совсем усталый. Она поставила перед Грейс хрустящие овсяные хлопья и полупустой пакет молока, а потом начала разбивать яйца в миску – однако делала это так вяло и медленно, будто у нее ни на что не осталось сил.
Грейс насыпала полную миску хлопьев – в коробке осталось еще много – и капнула туда чуть-чуть молока, чтобы Рейлин тоже хватило.
Рейлин оглянулась на нее, стоя у плиты.
– Может, нальешь побольше?
– А как же ты?
– Я буду яичницу. Но спасибо за заботу. Это очень мило с твоей стороны.
– Можно выливать до конца? Ты уверена?
– Уверена, – ответила Рейлин.
И больше не проронила ни слова, пока не поставила на стол две тарелки с яичницей.
– А кетчуп есть? – спросила Грейс.
Рейлин молча достала из холодильника бутылку.
– Спасибо! – ответила Грейс и щедро полила кетчупом свою порцию жареных яиц.
– Ого, как много! – прокомментировала Рейлин.
И они снова молча принялись за еду. В кухне повисла тишина.
После ужина, когда Рейлин уже успела помыть и вытереть посуду, в дверь постучали.
Грейс побежала открывать, но на пороге было пусто.
Она вышла на лестничную площадку – по-прежнему без ботинок, зато в трех парах носков. Оглянувшись по сторонам, увидела большой лист фанеры. Очень большой, просто огромный. Даже выше Грейс. Кто-то прислонил фанеру к стене возле двери.
Грейс кинулась в комнату, чтобы поделиться радостными известиями, но тут же врезалась в Рейлин, стоявшую у нее за спиной.
– Быстро он обернулся, – сказала Рейлин.
– Фанера ведь не могла сама к нам постучаться!
– Конечно, не могла. Мистер Лафферти постучал, оставил фанеру и ушел.
– Ой, и вправду. Как я сразу не подумала?
– На радостях ты вообще ни о чем не думаешь. Грейс, ты понимаешь, что это значит?
Грейс не понимала, но, судя по голосу Рейлин, ничего хорошего ждать не приходилось. Совсем, совсем ничего хорошего.
– Нет, а что?
– Он сделал нам одолжение. И теперь нужно его отблагодарить.
– Всего-то?
– По-моему, не слишком заманчиво.
– Хочешь, я схожу одна?
– Нет, я с тобой. Скажу спасибо, ничего со мной не случится. А еще надо будет отдать деньги.
– А если фанера стоила слишком дорого?
– Будем решать проблемы по мере их поступления.
– Опять ты со своей непонятной поговоркой…
Рейлин не стала спорить: просто взяла Грейс за руку и повела вверх по лестнице.
Мистер Лафферти открыл дверь и встретил Рейлин все тем же сердитым взглядом. С хмурым видом прислонился к дверному косяку, излучая мрачное недовольство.
– Мы пришли поблагодарить вас, – сказала Рейлин.
– Мне понравилась идея с чечеткой, – ответил мистер Лафферти. – Девочке нужно больше двигаться. Неплохое хобби, полезное. Не та ерунда, которой нынче занимаются дети. Шаг на верном пути.
– Вы очень добры, – сказала Рейлин. – Так быстро выполнили ее просьбу.
– Да, очень быстро! – добавила Грейс.
Мистер Лафферти смотрел на Рейлин, по-прежнему чем-то недовольный.
Потом добавил:
– Я способен на добрые дела, знаете ли.
Прежде чем ответить, Рейлин глубоко-глубоко вздохнула – будто досчитала про себя до десяти.
– Разумеется, способны. Сколько я вам должна?
– Если бы я хотел получить деньги, то приложил бы чек. И не оставил бы фанеру у вашей двери, а постучался и сказал, сколько она стоит.
Мистер Лафферти явно расстроился, и Грейс никак не могла понять почему. На ее взгляд, все складывалось просто замечательно.
– Большое вам спасибо, – подвела итог Рейлин.
Грейс ее поддержала:
– Да, большое спасибо!
Потом Рейлин снова взяла девочку за руку, и они направились к лестнице. Но прежде чем они успели спуститься, мистер Лафферти крикнул:
– А Грейс передала вам мои слова? Про то, что вы потакаете ее матери? Сказала, что это самое настоящее попустительство?
Рейлин застыла на месте, а Грейс по инерции сделала еще пару шагов вперед, однако потом ей тоже пришлось остановиться, потому что пальцы Рейлин все еще сжимали ее ладонь.
Спустя секунду Рейлин сказала:
– Да, я слышала об этом.
– И что? Вы ей соврали? Сказали, что я не прав?
Снова долгая пауза. Грейс стало немного страшно. Почему-то Рейлин в этот раз медлила с ответом, хотя обычно не лезла за словом в карман.
Молчание длилось слишком долго, но в конце концов Рейлин произнесла всего одно слово:
– Нет.
И они спустились вниз по лестнице.
Грейс постучалась к Билли и тут же громогласно возвестила, чтобы он не нервничал:
– Это Грейс!
Билли открыл дверь. По-настоящему открыл. Безо всяких цепочек – потому что знал, что за порогом стоит Грейс. Даже присутствие Рейлин его не смутило. За последнее время он успел к ней привыкнуть.
Увидев фанеру, Билли широко распахнул глаза.
– Так вот почему вы тут шумели!
– Поможешь нам ее занести?
Взгляд у Билли изменился, стал темным и настороженным.
– Знаю, знаю, – сказала Грейс. – Тебе придется выйти на лестницу… Всего на минутку!
Билли посмотрел на Рейлин. Та сказала:
– Я возьмусь за фанеру с одной стороны. Если ты быстренько выскочишь и подхватишь ее с другого края, мы управимся за пару секунд.
Билли стоял и дышал. Глубоко-глубоко. Будто его накрыли одеялом и воздуха не хватало. Потом досчитал до трех. Вслух.