Билли снова покачал головой. Очень, очень осторожно.
– Ладно, – сказала Грейс. – Ничего страшного. На первый раз хватит.
Они разжали пальцы одновременно, не подозревая о том, что Билли превратился в воздушный шар, и только их руки удерживали его на земле. Когда теплая тяжесть ладоней исчезла, Билли остался один, далеко от надежных стен родного дома. О чем он вообще думал, когда согласился на это?
Он бросился бежать.
До крыльца можно было домчаться всего за несколько секунд, однако время тянулось обманчивым мороком. «Игра воображения, только и всего», – убеждал он себя. Но какая яркая, какая страшная. Казалось, стремительный бег продлился около четверти часа: наконец Билли взлетел на крыльцо, отчаянно дернул ручку и попытался толкнуть дверь. Она не поддалась.
Еще толчок. Заперто.
Паника вспыхнула с новой силой: словно кто-то выплеснул масло в бушующее пламя.
Билли постарался взять себя в руки и сделал глубокий старательный вдох.
– Эта дверь не запирается, – сказал он вслух. Надо же, голос вернулся – значит, у него получилось себя успокоить. – Мы просто поворачиваем ручку не в ту сторону.
Еще одна попытка. Нет, дело не в ручке. Дверь действительно заперта.
Можно попробовать догнать Грейс и Рейлин. Тогда снова придется отойти от дома. Билли оглянулся, чтобы крикнуть им в спину, но их уже и след простыл. Исчезли из виду. Должно быть, повернули за угол… За какой угол, в какую сторону, Билли не знал.
Значит, чтобы попасть в дом, придется привлечь внимание соседей.
«Только не Джесси», – подумал он.
Билли постучал по стеклянной двери сразу двумя кулаками.
– Фелипе! Я не могу войти! Открой мне дверь, пожалуйста!
Подождал. Ответа не было.
Он посмотрел вверх. На улицу выходили окна той квартиры, где жил Фелипе, так ведь? Те окна, которые видно с крыльца? Или все-таки Джеси? Билли понятия не имел, потому что ни разу не поднимался на второй этаж.
– Миссис Хинман! – завопил он.
Спустя несколько отчаянных мгновений окно на третьем этаже открылось, и миссис Хинман выглянула наружу.
– Господи, – воскликнула она, – почему вы так кричите?
– Я не могу войти в дом! – Билли почувствовал, что на глаза наворачиваются горячие слезы.
– Боже мой, зачем поднимать такой шум! Почему вы не взяли с собой ключ?
– Я взял ключ! От квартиры! Дверь в подъезд не запирается!
– Запирается! Иначе вы бы там не стояли.
– С каких пор? С каких пор на этой двери есть замок?
– Уже лет десять.
Билли сел на бетонное крыльцо, привалившись спиной к двери. Оттуда не было видно миссис Хинман – пожалуй, так даже лучше.
– Или восемь-девять, по меньшей мере.
Сил не осталось. Билли прижался к двери, чувствуя себя измученным и опустошенным.
– Вы не могли бы спуститься и открыть мне дверь? – Голос прозвучал совсем слабо.
– Спуститься-то я могу, но от лестницы страшно болят колени.
– А вы не могли бы поторопиться?
– Я же сказала, у меня болят колени! Как тут поторопиться?
Билли зажмурился, почти смирившись со своей участью: он вышел из дома и застрял в аду. Вот что бывает, если покинуть квартиру. Ты перестаешь контролировать происходящее. Выходишь за пределы безопасной территории, – и тебя затягивает в водоворот событий. Ничего не поделаешь, остается только ждать. Вот что бывает, если…
Дверь за спиной Билли неожиданно распахнулась, и он повалился назад, в холл. Сверху на него смотрел Джесси.
– Как вы тут?
Черт побери.
– Я не мог открыть дверь, – сказал Билли. Получилось совсем жалобно и по-детски. Черт. Черт. Черт. Весь в слезах, парализован от паники, да еще и эти белые кеды. Угораздило же попасться на глаза Джесси именно в таком виде. Черт. – Я не знал, что здесь установили замок. Вышел на улицу и не смог попасть обратно.
Джесси протянул ему руку.
Билли долго разглядывал предложенную ладонь, прежде чем за нее ухватиться. Потом все-таки позволил поднять себя на ноги. Руки дрожали, и Джесси наверняка это заметил.
– И все-таки вы вышли наружу, – сказал он. – Это уже хорошо.
Ох, господи. Он знает. Обо всем.
– Надо тренироваться, – ответил Билли срывающимся голосом.
Они вместе дошли до квартиры Билли. Джесси положил руку ему на плечо: судя по всему, новый сосед неплохо разбирался в воздушных шарах. И знал, что их надо держать как можно крепче.
Трясущимися пальцами Билли вытащил из кармана ключи и отпер дверь.
Стоило очутиться в коконе привычных стен, как все чувства исчезли. Все. Паника, способность двигаться, говорить, думать – не осталось ничего. Он превратился в пустую оболочку, полую ракушку на песчаном берегу: моллюск, живший внутри, давным-давно умер.
Билли рухнул на диван и поднял на Джесси равнодушный взгляд.
– Знаете, я удивился, – сказал Джесси, – когда вы объявили, что пойдете на школьный концерт Грейс. Подумал: ничего себе! Серьезный подвиг для агорафоба.
«Все потеряно, – мелькнуло в голове у Билли, – Джесси знает». К счастью, сил на переживания не осталось.
– Я подумал, мне просто нужно тренироваться, – едва слышно прошептал он.
– Хорошая мысль. – Джесси сел рядом. Близко, слишком близко.
– Отличная выдалась тренировка.
– Завтра будет лучше. Я сделаю вам дубликат ключа от общей двери.
Кошка вошла в комнату с громким мяуканьем, и Билли крепко прижал ее к себе, зарывшись пальцами в теплый мех, слушая раскатистое мурлыканье. По лицу снова потекли слезы. Хотя какая разница, от Джесси уже ничего не скроешь.
– Мне нужно успокоиться. Одного дня не хватит.
– Хорошо. Тогда послезавтра.
– У меня не получится, – ответил Билли, уткнувшись лицом в кошачий мех.
– Нужна помощь?
Билли поднял взгляд; шерсть налипла на ресницы.
– Какая помощь?
– Хотите, схожу с вами? Вдвоем будет легче.
– Я был не один. Мы шли в сторону школы вместе с Рейлин и Грейс. Потом я вернулся, а они отправились дальше.
– А я вернусь вместе с вами.
Нет, это уже чересчур. Невыносимо, совершенно невыносимо. С одной стороны, при мысли о ежеутренних прогулках с Джесси сердце начинало радостно колотиться в груди. Но… идти с ним вот так? Как с заботливой нянькой? Слишком много эмоций за один раз, Билли не мог с ними справиться.
– Мне стыдно, – сказал он.
– Почему? Чего тут стыдиться? У меня был дядя, который страдал агорафобией и паническими атаками. Он даже не пытался выйти из дома, сколько я себя помню. А вы попытались.
– Попытался, – бессмысленно повторил Билли. – Попытка не удалась.
– И что теперь? – ответил Джесси. – Подумаешь. Попробуете еще раз.
Глава 22. Грейс
Они поднимались к Джесси, и Билли держал Грейс за руку.
На нем был красивый белый свитер и джинсы; Рейлин сделала Билли стрижку и высушила волосы феном, так что теперь они лежали мягкими пушистыми прядками. Билли выглядел как вполне обычный человек. А еще он поднимался по лестнице к Джесси – как и все остальные. Наверное, понедельничная прогулка помогла ему немного освоиться. Хотя с тех пор прошло уже четыре дня, и Билли еще ни разу не вышел наружу. Так что, может, и не помогла.
– Хорошо, что ты сегодня с нами, – сказала Грейс. Ее учительница всегда говорила, что прежде чем сделать замечание, надо обязательно сказать человеку что-нибудь приятное.
– Спасибо, – ответил Билли. За пределами своей квартиры он становился очень неразговорчивым.
– Ты ведь попробуешь пройтись с нами до школы еще раз?
– Хм… Хм, да. Точно. Обязательно. Завтра. Завтра я пойду с вами.
– Завтра воскресенье. Ты уже целую неделю пропустил. Сегодня суббота, потому что сегодня мы все вместе собираемся у Джесси для окуривания. Ты сам все прекрасно знаешь.
– Знаю. Просто стараюсь об этом не думать.
Грейс хотела с ним поспорить, но затем передумала. В конце концов, ответ был честный.
Они уже подошли к бывшей квартире мистера Лафферти. Грейс слегка нервничала: здесь постоянно происходило что-нибудь странное, хотя в последний раз все закончилось появлением чудесной кошки. Билли чуть крепче сжал ее руку – тоже нервничал, наверное, хотя вряд ли по той же причине. А вот по какой – Грейс не знала.
– В следующий раз Джесси пойдет с нами, – сказал Билли.
– Зачем?
– Для моральной поддержки.
– А что, нам не хватает морали?
– Не морали – боевого духа. Если хочешь поддержать чей-то боевой дух, то приходишь в качестве моральной поддержки.
– Билли, иногда я тебя вообще не понимаю.
– Знаю. Удивительно, как ты меня терпишь.
– Хорошо. Приводи с собой Джесси. Он мне нравится. Вот только Рейлин разозлится.
– Это точно.
Дверь широко распахнулась.
– Соседи! – воскликнул Джесси.
Он долго рассматривал Билли, потом взял за плечи и повернул сначала в одну, потом в другую сторону. Как будто хотел разглядеть все-все подробности.
– Вы подстриглись!
– Рейлин постаралась, – смущенно сказал Билли.
– Хорошо получилось. Она молодец.
– Все время твердила, что это не ее специальность. Что стрижками занимается Белла. Но я ей сказал, что любая стрижка будет смотреться лучше, чем мой старый хвост. В итоге, вышло неплохо.
– За эти годы у вас отросли длинные волосы.
– Да, теперь кажется, что голова совсем легкая.
– Надо отдать срезанные волосы…
Грейс догадалась, что он собирается сказать, и радостно закончила фразу:
– …туда, где делают парики для больных раком! Рейлин тоже об этом подумала. Забрала биллин хвостик с собой на работу.
– Рейлин очень предусмотрительна, можно не сомневаться.
От белого шалфея у Грейс щекотало в носу и постоянно хотелось чихнуть. Листья были свернуты в большую трубку на манер здоровенной сигары, но вместо обертки трубка была перемотана толстыми белыми и зелеными нитками, которые горели вместе с шалфеем. Джесси долго держал зажигалку у конца этой трубки, и Грейс наблюдала, как тонкая струйка дыма поднимается к самому потолку квартиры, где раньше жил мистер Лафферти.