Рейлин рассмеялась. Так легко и искренне, что Билли заслушался. Мелодичный звук разлетелся по комнате, невесомым облаком поднялся к потолку – яркий и чистый, как звон медной чаши Джесси.
Она порывисто обняла его и долго не отпускала. Стиснула слишком крепко, но Билли не стал возражать.
– Ты такой славный!
– Спасибо. Кстати, ты не забыла, что у меня живет кошка?
– Черт! – вскинулась Рейлин. – О чем я только думала? Решила, что это от слез. Надо бежать. Можно я кофе с собой возьму? Не помешает взбодриться. Чашку обещаю вернуть.
Она чмокнула его щеку и убежала.
Билли вздохнул и снова улегся в кровать.
Удалось ли ему в итоге задремать, он так и не понял.
Примерно полпервого к Билли постучалась миссис Хинман.
Тихо-тихо, будто за стеной скреблась мышь. И сразу позвала его через дверь. «Родственная душа, – подумал Билли, – тоже не любит встречать на пороге нежданных гостей».
– Это миссис Хинман, ваша соседка сверху, – сказала она.
Билли вздохнул, выбрался из кровати и натянул халат. Пошел открывать дверь.
– Господи, извините! Я вас разбудила? Прошу прощения. Но раз уж вы встали, можно к вам зайти на минутку?
«Что-то тут не так», – подумал Билли. Миссис Хинман обычно не искала поводов для встречи. Да еще так вежливо. Наверняка у нее есть какое-то дело.
– Проходите. – Билли шагнул назад и распахнул дверь.
Спорить не было смысла. Можно долго оплакивать тот факт, что твоя мирная обитель превратилась в место паломничества всех соседей, но тут уже ничего не поделаешь. Остается только вздохнуть, открыть дверь и выслушать все, что им надо сказать. Так проще.
Миссис Хинман проковыляла в гостиную, прижимая к груди сверток ткани.
Билли указал на кресло, однако она не приняла приглашения.
– Я сшила это для Грейс, – сказала старушка. Сверток оказался просторной туникой голубого цвета, который так нравился Грейс. К тунике прилагался пояс.
– Ей понравится, – заметил Билли.
– Думаете? Очень хотелось бы. Я сама выбрала выкройку: решила, что она очень в ее духе. Можно носить как платье, можно с джинсами, а еще хорошо будет смотреться с лосинами. Мне кажется, и для танцев отлично подойдет – даже для школьного выступления. Или туда нужен специальный костюм? Вы уже обсуждали наряд для сцены?
– К сожалению, нет. Со мной Грейс обсуждает только хореографию.
– Я сейчас вяжу для нее свитер. А то старый совсем износился, ходит в нем почти каждый день. Страшно смотреть. Не замечали?
– Такое трудно не заметить. Локти протерлись до дыр.
Повисла неловкая тишина; миссис Хинман по-прежнему стояла посреди комнаты, игнорируя кресло, и не словом не обмолвилась о цели своего прихода.
– Тунику можно отдать ей вечером, когда Грейс вернется из школы.
– Да, конечно, вы правы, – ответила миссис Хинман, но с места не сдвинулась.
Когда молчание стало совсем невыносимым, она, наконец, произнесла:
– Я хотела с вами поговорить.
– Я так и понял. Присаживайтесь. Сварить вам кофе?
– Нет-нет, спасибо. Я очень рано ложусь спать. Если пью кофе после полудня, то потом уснуть не могу.
– Тогда хотя бы присядьте, – сказал Билли, мучаясь от взаимной неловкости.
– С этим тоже не все так просто. Колени совсем не слушаются. Присядешь, а встаешь с таким трудом, что лучше вообще не садиться.
– Я с радостью вам помогу.
– Что ж, спасибо. – Она осторожно шагнула в сторону дивана. – Не люблю просить о помощи. Да и не умею. Но раз уж вы сами вызвались…
Она села – так осторожно, что Билли сочувственно поморщился. Он опустился на другом конце дивана.
– Хотела спросить, как вы умудрились столько лет не выходить из дома? Мне нужно понять, как с этим справиться.
Билли инстинктивно отодвинулся подальше. В комнату неторопливо вошла кошка, и миссис Хинман вздрогнула.
– Господи, вы все-таки забрали его себе? Не люблю кошек.
– Она здесь живет, – ответил Билли. Получилось очень прямолинейно: обычно он старался сглаживать острые углы, но усталость брала свое. – Если хотите, могу подержать ее, пока вы у нас в гостях.
Он прищелкнул пальцами, подзывая кошку, и подхватил ее на руки.
– Так о чем это я? – спросила миссис Хинман, хотя Билли сомневался, что она успела забыть о предмете разговора. – Ах да. Про то, что вы не выходите из дома.
– Дело в том, – осторожно начал Билли, – что это уже в прошлом. Более или менее. Я тренируюсь. Вот, например, сегодня утром уже выходил. Прогулялся до школы Грейс. Несколько кварталов отсюда.
– Чудесно, – ответила она. – Просто замечательно. Но я все равно хотела спросить про то время, когда вы сидели дома.
Билли глубоко вздохнул и подобрался, готовясь поступить неслыханным образом – ответить собеседнику грубостью.
– Я бы предпочел воздержаться от этой темы. Слишком личное. Не люблю, когда меня осуждают, с такими проблемами очень трудно справляться. А теперь прошу меня извинить…
Он поднялся с дивана, придерживая кошку одной рукой. Вторую руку подал соседке.
– Пожалуйста, выслушайте меня. – Она старательно отводила глаза от протянутой руки. – Вы меня не так поняли, позвольте объяснить еще раз. Я не хотела вас обидеть, даже в мыслях не было. Возраст у меня уже не тот, ноги начинают подводить, а живу наверху – и в один прекрасный день просто не смогу спуститься по лестнице. Может, в запасе еще есть год-другой, а может, всего пара дней – второе больше похоже на правду. И что со мной будет потом? Умру от голода? Не смогу даже до магазина дойти… А как оплачивать счета, проверять почту? Как выбрасывать мусор?.. Потом я вспомнила про молодого человека с первого этажа, который не выходит из дома много лет подряд и до сих пор жив. Вот и пришла попросить совета, не обессудьте. Вопрос жизни и смерти, можно сказать.
Билли снова сел на диван, на этот раз чуть поближе к старушке.
– Не такой уж я молодой, – тихо произнес он. – Тридцать семь.
– Очень молодой. – Миссис Хинман слегка успокоилась. – Даже представить себе не можете, какой молодой. Так как вы покупаете продукты?
– Заказываю через курьера. В Лос-Анджелесе много разных служб доставки, привезут что угодно. Правда, не все соглашаются работать в таком районе. Приходится доплачивать дополнительную сумму.
– Дорого, наверное?
– Дорого. Но если есть поменьше, то можно сэкономить.
– Какой ужас, – вздохнула мисси Хинман. – Я и так мало ем, куда уж дальше. Извините, можно еще вопрос? Это, конечно, совершенно не мое дело, и вы имеете полное право вытолкать меня отсюда за такую наглость…
– Родители. Каждый месяц выписывают чек на небольшую сумму. Прямой перевод на счет.
– Вот оно что… Тогда понятно, почему вам не надо ходить в банк. Знаете, я поначалу думала, что вы получаете государственное пособие для тех, кто не в состоянии работать из-за… нервов.
– Полагаю, пособие мне дали бы, стоило только заявку отправить. Но родители великодушно избавили меня от унижения – или себя, кто их знает.
– А как вы выносите мусор?
– Отдаю курьеру, который привозит продукты. За чаевые.
– Ясно. Но вам же наверняка приходилось обращаться к врачу?
– Нет. Повезло. За все эти годы ни разу не болел.
– А мне врач точно понадобится.
Билли не стал спорить – да и что тут скажешь?
– Врач – это еще не самое страшное, – признался он. – А вот от стоматолога никуда не деться. У меня начал ныть зуб, дальше будет хуже. И если в наши дни еще можно найти врача, который согласится приехать на дом, то со стоматологом такое не пройдет.
– Хм-м. А как оплачивать счета?
– Какие счета? Все коммунальные услуги входят в арендную плату – можно установить автоматический ежемесячный платеж.
– Телефон не входит.
– У меня нет телефона. Раньше был, потом стало слишком дорого. И приходилось вести отдельный счет в банке. Так что теперь я никуда не звоню, а заказ на продукты просто отдаю курьеру.
– Ох, господи, – встревоженно вздохнула старушка. – Как же я без телефона? Не то чтобы я часто им пользовалась, но вдруг что-нибудь случится?
– Миссис Хинман, вы забываете одну важную вещь, – заметил Билли, и она перевела на него беспомощный взгляд. – У вас есть соседи. Думаю, Фелипе и Рейлин с радостью сбегают за продуктами в супермаркет. А если что-нибудь случится, можно постучать в пол, и мы обязательно прибежим вас проведать. Полагаю, кто-нибудь даже согласится поменяться квартирами, чтобы вы могли еще пару лет обходиться без посторонней помощи.
Миссис Хинман заломила покрытые старческими пятнами руки; туника смялась под ее пальцами.
– С чего бы им меняться со мной квартирами?
– Ну, мы же соседи.
Старушка недоверчиво рассмеялась.
– Что-то я раньше такого не замечала. Никто никому не помогал.
– А теперь помогаем.
Долгая тишина. Казалось, миссис Хинман была изрядно озадачена идеей добрососедских отношений.
– Что ж, не буду вам мешать, – наконец сказала она. – Мне так полегчало, словами не передать! Места себе не находила, а теперь думаю: что за глупости? Надо было догадаться, что Грейс не даст мне пропасть. Хотя про всех остальных и в голову не пришло бы. Послушайте, не рассказывайте никому о нашем разговоре. Не люблю просить о помощи и стараюсь не показывать свою слабость. Пусть все останется между нами.
– Как пожелаете, – ответил Билли.
Встал с дивана, подал руку миссис Хинман, и она с громким кряхтением поднялась, едва не опрокинув его на себя. Он проводил старушку к двери.
Уже на пороге миссис Хинман заметила:
– Грейс все изменила, да?
– Изменила – не то слово, – откликнулся Билли.
– Ложитесь-ка спать.
– Так и сделаю.
– Спасибо. Не знаю, как вас отблагодарить. Вы очень славный молодой человек.
Она прошаркала к лестнице.
– Помочь вам подняться?
– Пока не надо. Но спасибо, что спросили. Еще немного продержусь.
Билли закрыл дверь, отпустил кошку и снова улегся спать.