В полчетвертого, по обычному расписанию, на пороге появилась Грейс.
– Ой, ты в пижаме? А я уже привыкла к нормальной одежде. Все в порядке? Сейчас туфли надену – и сразу тренироваться. Надо как следует отработать тройные повороты. Как там они называются?
– Буффало.
– Это в честь города или в честь бизонов?
– Точно не знаю, – сказал Билли. Бурлящая энергия Грейс ошеломляла сильней, чем обычно. – Для бизона такой прыжок сложноват, так что, скорее всего, в честь города.
– Для меня он тоже сложноват. – Грейс уже завязывала шнурки. – Постоянно вылетаю на ковер. Вот отрепетирую его как следует, и танец будет совсем готов.
– Надо поработать еще над парой моментов.
– Как всегда. Конца не видно, да?
– Ты же хочешь, чтобы получилось красиво? Хочешь выступить с блеском?
– Ага. И что?
– Надо расслабить туловище. Чтобы со стороны движения не казались скованными. И обязательно улыбайся.
– Обязательно?
– Да. Таков профессиональный этикет.
– Билли, говори по-человечески!
– Это непреложное условие для публичных выступлений.
– По-человечески!
– Надо и все тут! Но сначала отработай повороты. А я пока прилягу на диван и понаблюдаю.
Грейс осторожно прошаркала в спальню и принесла плед, лежавший в изножье кровати. Укрыла Билли, ласково поцеловала в лоб.
– Я постараюсь улыбаться. А ты смотри!
Вскоре Билли заснул, убаюканный привычным пощелкиванием туфель.
Разбудил его голос Грейс:
– Рейлин опаздывает.
– Наверное, клиент задержался, – пробормотал он, стараясь говорить бодрее.
– Это вряд ли. – Грейс присела на диван под боком у Билли. – Я слышала, как она пришла домой. Целых двадцать минут назад.
– Хм. Возможно, Рейлин решила поговорить с Джесси.
– Зачем ей говорить с Джесси? Она его терпеть не может.
– Жизнь не стоит на месте.
Грейс приподняла брови:
– Я что-то пропустила?
– В некотором роде. Мы с Рейлин как раз об этом беседовали.
– Ты все исправил! – радостно завопила Грейс. – Билли, ты волшебник!
– Ничего я не делал, – отрезал он. – Мы просто беседовалли.
– Здорово! Поскорей бы узнать, до чего они договорились. Прямо не терпится! Нет, не могу сидеть, пойду еще потанцую. Повторю эти самые буффало. А ты следи, чтобы я приземлялась куда надо и не забывала улыбаться. Не вздумай опять заснуть.
Билли сел прямо, изображая заинтересованную аудиторию.
Грейс вновь заскользила по ковру к танцевальной площадке, встала в исходную позицию. Но прежде чем она успела поднять ногу, раздался стук в дверь.
– Это Рейлин! – Грейс ринулась к порогу, оскальзываясь на ходу.
Дверь распахнулась, но из-за Грейс Билли ничего не мог разглядеть.
– Это не Рейлин, это Джесси! Привет, Джесси! – Короткая пауза. – Билли, он хочет с тобой поговорить!
– Я в пижаме, – попытался возразить он. Не сработало.
Грейс ухватила его за локоть и поволокла за собой. Он поспешно пригладил волосы свободной рукой: не хотелось предстать перед соседом в затрапезном виде. Но было уже поздно. Билли очутился на пороге, и Джесси встретил его мягким и радостным взглядом.
Он ждал, пока Джесси заговорит.
Но тот просто шагнул вперед и крепко его обнял. Стиснул из всех сил. Билли почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы, будто его из них выжимали. Так же неожиданно Джесси шагнул назад.
– Надо бежать, – сказал он. – Собираться. Спасибо вам.
Он помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и скрылся из виду.
– Чего это с ним? – Грейс подергала Билли за штанину.
– Не знаю.
– Такой счастливый.
– Ага.
– Думаешь, у них с Рейлин свидание?
– Возможно.
– Эх, хоть бы так. Но тебе все равно придется посмотреть на мои повороты!
Билли закрыл дверь и устроился на диване, снова готовясь выступить в роли внимательного зрителя. Грейс притопнула ногой… В дверь постучали.
– Черт побери! – рявкнул Билли. – Почему мне нельзя вернуться к прежней спокойной жизни?
– Тебе точно хочется к ней вернуться? – спросила Грейс, направляясь к двери. – Не похоже на Рейлин. Не фирменный стук.
– Она иногда про него забывает, – сказал Билли, – если переживает о чем-нибудь своем.
Грейс распахнула дверь и снова перегородила Билли обзор.
– Рейлин! Билли, она пришла с тобой поговорить!
Билли вздохнул – кажется, уже в сотый раз за день. Надо было собраться с силами и встать с дивана. Он поднялся, хотя усталость брала свое.
– Я только на пару слов, – сказала Рейлин. – Тороплюсь, надо собираться. Присмотри за Грейс, хорошо? Ты же предлагал утром. Вот, возьми.
Она вложила ему в руку двадцатидолларовую купюру.
– Деньги не нужны, я и так за ней присмотрю.
– Да нет, что ты, я не поэтому… Просто у тебя с продуктами туговато – закажи пиццу за мой счет.
«Ну надо же», – подумал Билли. Рейлин и вправду страшно торопилась: говорила с такой скоростью, словно собиралась поставить новый рекорд.
Из глубины квартиры донеслись радостные вопли Грейс, превозносившей прелести пиццы.
– Она может заказать пиццу с моего телефона, – продолжала тараторить Рейлин. – Меня не будет дома, но у Грейс свой ключ. Только предупреждаю сразу: не разрешай ей самой выбирать начинку. Скажи, что она хочет пиццу с сыром и пеперони – и точка. Иначе двадцатки тебе не хватит. Спать она ложится в девять. К тому времени я уже, наверное, приду домой. А если не успею, постели ей у себя в гостиной, утром я ее заберу. Хорошо?
Прежде чем Билли успел что-нибудь ответить, Рейлин обняла его и поцеловала в щеку.
– Пора бежать. Спасибо… Наверное.
– Все будет хорошо, – сказал Билли ей вслед.
Он глубоко-глубоко вздохнул и закрыл дверь. Грейс посмотрела на Билли.
– Они идут на свидание?
– Судя по всему.
– Ура-ура-ура! – пропела она и изобразила победную пляску: запрыгала на месте, размахивая руками над головой. – У нас будет пицца, а у них будет свидание! Я счастлива, и это мой веселый танец! – голосила она. Потом поскользнулась и плюхнулась на пол.
– А финальное движение – из грустного танца, да?
– Точно! – Грейс потерла ушибленный зад. – Ты волшебник, Билли! Не волшебный волшебник, а человеческий, как Джесси. Ты умеешь творить чудеса. Вот, свидание сотворил!
– Я ничего не делал. Только выслушал. Рейлин надо было высказаться.
– И что? Вот поэтому они и пошли на свидание. Самое настоящее волшебство!
– Мы изучали звезды в школе, – сказала Грейс. – Космос там, Солнечную систему, черные дыры и всякое такое. Жуть полная. Столько странностей.
Они лежали у Билли на веранде и смотрели на звезды. По крайней мере, на тот десяток бледных точек, который был виден, несмотря на смог и городские огни.
– А что странного в звездах?
От усталости и бессилия Билли слегка размяк, его охватила сладостная сонливость. Он лежал и блаженствовал: ночной ветерок гладил лицо, паника отступила.
– Во-первых, учительница говорила, что у космоса нет конца. Но это же невозможно!
– Почему?
– Потому что!
– Вполне возможно, просто наш разум не в состоянии постичь такую идею. Вот представь себе: ты летишь на космическом корабле. Все дальше и дальше. Ищешь край космоса. Место, где он заканчивается.
– Ага. Должно же оно быть. Хоть где-нибудь.
– А что тогда на другой стороне? За краем, где космоса больше нет?
Пару минут они лежали в молчании.
– Пустота, – сказала Грейс, когда Билли уже решил, что она уснула.
– Космос – это и есть пустота. Огромное ничто. И если по другую сторону пустоты остается только пустота, значит, это все еще не конец. Значит, космос все еще продолжается.
– А-а-а! – взвыла Грейс. – Билли, ты сломал мне мозг! Хорошо, допустим, у космоса нет конца, хотя это бессмыслица какая-то. Но моя учительница говорила, что там миллиарды звезд. Биллионы или типа того. И вот мы сейчас смотрим в небо. И где они все?
– Городское освещение заглушает. Если бы мы сейчас были в пустыне или в горах, ты бы увидела гораздо больше.
– Я никогда не уезжала из города. А ты? Был когда-нибудь в горах или в пустыне?
– Был. И там, и там. – Издалека доносилась музыка. Она играла с самого начала, но Билли только теперь ее заметил. Что-то восточное. Кто-то устраивал вечеринку. Жизнь шла своим чередом. Даже у Билли. – Я много путешествовал, когда занимался танцами.
После паузы Грейс спросила:
– Билли, что случилось? Что с тобой произошло?
Он не стал отбиваться от вопросов. В конце концов, рано или поздно ему пришлось бы рассказать о своем прошлом, – почему бы не этим вечером?
Билли долго молчал, собираясь с мыслями.
– Трудно объяснить. Но я постараюсь. У меня всегда были панические атаки. Причин не знаю: у меня были, у других нет, вот и все. Возможно, точная причина вообще никому неизвестна. Я вырос в странном жутковатом доме, однако многие люди растут в странных домах и не страдают от этого паническими атаками. А у меня они начались… ох, не помню… примерно с твоего возраста. Первый или второй класс. И дальше становилось хуже. Танцы помогали справляться или хотя бы держать их под контролем – во всяком случае, пока я занимался регулярно. Но через некоторое время все полетело под откос: паника оставляла меня только тогда, когда я танцевал, а потом накатывала с новой силой. В дороге, по пути в театр. Во время поклонов после выступления. Я перестал ходить на прослушивания. Потом заметил, что дома паники не было. И стал сидеть в четырех стенах целыми днями. Помнишь, я говорил тебе, что это превратилось в зависимость? Стремишься избавиться от текущих проблем и не думаешь о будущем. Глупое решение… Люди часто так поступают. Это и есть зависимость – когда ты размениваешь свое будущее на сиюминутный покой. Вот что сейчас происходит с твоей мамой. И вот что произошло со мной. И со многими другими.
Интересно, поняла ли Грейс хоть что-нибудь из того, что он ей наговорил? Ничего, она умная девочка. Схватывает самую суть.