– А вот и нет! – сказала Грейс. – Там живет Билли.
– Как ты с ним познакомилась?
– Познакомилась и все тут. Мы просто разговаривали. Я много чего про него знаю. Он раньше был танцором. И певцом, и актером, а теперь больше ничем не занимается. И его зовут Билли Блеск, правда, мама назвала его по-другому. То ли Рональд, то ли Дуглас, а фамилия у него Флейнстин, но он решил ее сменить, потому что фамилия Флейнстин не подходит для танцора. Понятия не имею, откуда он знает, что подходит, а что нет. Говорит, такие вещи чувствуешь сердцем. Билли хороший.
Фелипе посмотрел на Рейлин, Рейлин посмотрела на Фелипе, а Грейс уставилась на них обоих. Дураку понятно: эти двое никак не могли решить, верить ей или нет. Да, она знакома с Билли. И что тут такого?
– Кажется, у Грейс очень бурное воображение, – сказала Рейлин.
– Ой, да, точно, – согласилась девочка. – Мне это все говорят. Прямо как ты.
– В любом случае, – обратилась Рейлин к Фелипе, – мы еще не до конца разобрались с нашим планом. Но о Лафферти не беспокойся, я с ним поговорю.
– Ладно. Расскажешь потом, что он ответит. Вы уж извините… Мне пора собираться.
– Прости, мы уходим. Не будем тебе мешать.
– Пока, Фелипе! – крикнула Грейс.
– До встречи, – добавила Рейлин. Гораздо, гораздо тише.
Он закрыл за ними дверь.
Грейс принялась рассуждать, спускаясь по лестнице:
– По-моему, у Фелипе нет никакой аллергии. Хотя кто его знает… Мне кажется, ему было очень грустно, и он плакал, а нам соврал про аллергию, чтобы мы ни о чем не догадались.
– Может быть, – рассеяно согласилась Рейлин.
– Мне тоже не нравится, когда кто-нибудь видит мои слезы. Ну, кроме мамы, перед ней я ревела с самого детства. А вот в школе – у-у-у, страшное дело, терпеть не могу. Так что если я начну плакать, и кто-нибудь заметит, то я возьму пример с Фелипе и совру. Отличный способ. Надо запомнить. Аллергия.
А Рейлин сказала:
– Давай решим, где ты подождешь, пока я разговариваю с Лафферти.
– С Джейком, – поправила ее Грейс. – Его зовут Джейк. А почему мне нельзя с тобой?
– Потому что разговор будет неприятный.
– И что? Можно подумать, я раньше неприятных разговоров не слышала.
Рейлин почти не обращала внимания на ее слова, глубоко погрузившись в свои мысли. Со взрослыми часто так бывает: не слушают других, особенно детей.
– Надо придумать, кто будет присматривать за тобой после школы.
– Давай попросим Билли! – снова предложила Грейс. Сколько бы она ни твердила про Билли, Рейлин пропускала ее слова мимо ушей.
– Не очень хорошая идея.
– Он славный! И точно будет дома. Он вообще всегда дома.
– С этим не поспоришь.
– А я знаю, почему миссис Хинман и Фелипе не хотят за мной присматривать, – заявила Грейс. – У них, конечно, свои отговорки, но я-то понимаю, в чем дело. Я им просто не нравлюсь.
Они как раз спустились на первый этаж и направились к квартире Рейлин – нужно было где-нибудь обосноваться, пока она не решит, брать с собой Грейс для разговора с мистером Лафферти или не брать. Но после этих слов Рейлин застыла на месте.
Она по-прежнему держала Грейс за руку – правда, девочка не понимала зачем: не дорогу же переходят, в конце-то концов. В подъезде нет никаких опасностей – во всяком случае, Грейс ничего не заметила. Наверное, Рейлин просто расстроилась и решила, что Грейс тоже должно быть грустно, хотя девочка даже не думала вешать нос. Или ей просто хотелось взять кого-нибудь за руку, а кроме Грейс поблизости никого не оказалось.
В общем, Рейлин резко остановилась и посмотрела на девочку, будто та ляпнула нечто совершенно ужасное. Какое-нибудь плохое слово или еще что похуже. Грейс быстро прокрутила в голове последние реплики, но плохих слов там не обнаружила.
– Почему ты так говоришь?!
– А разве не правда?
– С чего ты взяла, что ты им не нравишься?
– Я многим не нравлюсь. Потому что я громкая, например. Все так говорят. И это многих раздражает. А еще некоторые любят чужих детей, потому что с ними не нужно возиться постоянно – сказал пару слов, потом отправил обратно к маме. А меня теперь к маме так просто не отправишь. Вот поэтому я им и не нравлюсь.
Она рассуждала, глядя прямо Рейлин в лицо, и видела, что соседка смотрит на нее с ужасом. Будто от каждого слова у нее сердце кровью обливается. Хотя что тут особенного? Грейс ведь ничего не выдумывала.
– Тебя все любят, поверь мне.
– Не-ет, далеко не все, – начала Грейс, но потом решила сменить тему. Больно уж несчастный вид был у Рейлин. А Грейс старалась не расстраивать людей. – Вот скажи, я тебе нравлюсь?
Выпалив вопрос, Грейс поняла, что, несмотря на благие намерения, тема осталась прежней.
– Ну конечно!
– А что во мне хорошего?
Рейлин не сразу нашлась с ответом.
– Мы еще плохо друг друга знаем. Вот когда познакомимся поближе, я точно смогу сказать, что мне в тебе нравится. Целый список составлю, длинный-длинный.
– Вот видишь, значит, я тебе ничем не нравлюсь. Пока что. Я тебя просто не раздражаю.
– Нет, ты мне нравишься! Определенно. Только мне нужно время, чтобы сформулировать причины.
– А ты мне нравишься. И я точно знаю почему. Потому что ты разрешила заказать пиццу! – Грейс подумала, что сейчас не помешает лишний раз напомнить про пиццу, а то вдруг Рейлин о ней забудет. – И еще потому, что только ты стала мне помогать, хотя все остальные тоже видели, как я сижу на улице.
Грейс ждала. Однако Рейлин ничего не сказала в ответ. Даже с места не сдвинулась. Они просто стояли на лестничной площадке, взявшись за руки. Как будто все слова, которые вертелись на языке, сдуло страшным порывом ветра.
Но кто-то должен был прервать молчание. Поэтому Грейс предложила:
– Пойдем, поговорим с Билли.
Рейлин наконец отмерла.
– Да. Конечно, пойдем. Познакомишь меня со своим приятелем.
– А потом закажем пиццу, – добавила Грейс.
– Да, – согласилась Рейлин, – как же без пиццы.
Глава 5. Билли
– Ох, господи! – выдохнул Билли. И застыл на месте в смутной надежде, что это короткое восклицание все исправит.
Но в дверь постучали снова.
– Кажется, к нам кто-то пришел, – сказал он тихим голосом и тут же похвалил себя за способность сохранять присутствие духа.
В дверь иногда стучали. Само по себе это событие не выходило за рамки возможного. Такое случалось. Но только в те дни, когда приезжал курьер с продуктами. Сейчас Билли никого не ждал.
– Ох, господи, – повторил он, когда в дверь постучали в третий раз.
Стук был вежливый. Разве грабители и прочие злоумышленники стучат так вежливо? Возможно, вполне возможно. Отличный способ усыпить подозрения и успокоить жертву.
Билли быстро проскользнул к двери, словно одинокий разведчик под прицелом у снайпера, и привалился к ней спиной.
– Кто там? – крикнул он, стараясь говорить твердо. Увы, все усилия пошли насмарку: голос сорвался на середине вопроса, как у подростка в пубертатный период.
– Это ваша соседка из квартиры напротив. Рейлин. И Грейс. Вы же знаете Грейс, да? Она говорит, вы знакомы.
– Да, мы… Да, я знаю Грейс, – ответил Билли уже спокойнее. Затем пробормотал себе под нос: – Но тебя-то я не знаю. Наблюдать из окна и думать, что ты держишься с большим достоинством, – это одно. А вот говорить с тобой – это совсем другое.
– Простите, – сказала Рейлин, – у вас, наверное, сейчас гости. Может, нам заглянуть попозже?
Хороший вопрос. Попросить зайти в другой раз? Тогда они точно придут к нему снова. А он, Билли, будет целыми днями мучиться от угрозы, нависшей над ним, как топор палача. Неприятная перспектива. Чтобы не страдать в ожидании, лучше разобраться со всем сразу.
Билли открыл два замка и осторожно выглянул наружу, не снимая цепочку.
Он посмотрел на Грейс, и та радостно помахала ему в ответ. Потом Билли перевел взгляд на Рейлин – точнее, на ее живот, примерно на уровне Грейс. Он никак не мог заставить себя поднять голову и посмотреть соседке в лицо: вдруг она заглянет ему в глаза или совершит еще какой-нибудь невыносимый, принятый среди людей жест?
– Привет, Билли! – завопила Грейс. Точнее, по собственным меркам она говорила спокойно. А вот для всякого непосвященного человека эти слова точно сошли бы за крик.
– Здравствуй, Грейс.
– Мы хотим попросить тебя об одолжении!
Билли наклонился к девочке поближе, уперевшись руками в колени. И сказал сквозь приоткрытую дверь громким театральным шепотом:
– Кажется, мы с тобой это уже обсуждали.
– Ага, я знаю. Но теперь все по-другому! – Грейс старательно копировала его шепот, так что в итоге получилось не слишком громко, почти как в обычном разговоре.
– И что же изменилось?
– Теперь мне помогает Рейлин. А ты будешь помогать Рейлин, помогать мне! Так гораздо проще.
– Вообще-то я все еще тут, – сказала Рейлин, и Билли вздрогнул от неожиданности. – И я прекрасно вас слышу!
– Ох, как же я тебя понимаю! – сказала Грейс. – Взрослые все время так поступают – говорят обо всем при мне, будто я ничего не слышу. Даже ты, Рейлин, так делала. И миссис Хинман. По-моему, это глупо. У меня очень хороший слух, я все-все слышу. Ну, только если стою не слишком далеко. Слух, как у собаки! Правда, у нас дома нет собак, так что я не проверяла… Мама говорит, что у нее полно хлопот со мной, куда еще собаку заводить.
Рейлин вздохнула и повернулась к Билли.
– Можно мы зайдем?
Билли резко втянул воздух и попытался унять заколотившееся в панике сердце.
– Тут страшный бардак. Некогда навести порядок.
– Сочувствую, – сказала Рейлин. – У меня та же проблема. Домработница взяла отпуск, а дизайнер отвратительно справился с оформлением интерьера. Так что я разделяю ваши переживания… А если серьезно, то в этом доме все квартиры обшарпаны одинаково. У нас очень важное и срочное дело, иначе я бы не стала затевать разговор. Не волнуйтесь, мы вас не осудим. Обещаю.