… Первые две недели я был относительно спокоен. Делал то, что положено, что предписывала мне специально разработанная полковником Бегловым инструкция. Но с каждым днем ждать становилось всё тяжелее и тяжелее. И дело было не только в том, что порученное дело казалось мне скучным и неоправданно затянувшимся, но и в том, что я безумно тосковал по Марине…
22
— Ира? — от неожиданности я даже шаг назад сделала.
— Привет, Марина! — бывшая жена Сергея улыбалась. — Ну, да, я. Но вообще-то, ничего удивительного — я пока тут живу. Проходи!
Меньше всего мне хотелось проходить в квартиру. С ужасом подумала о том, что Сергей сейчас, например, телевизор в зале смотрит или ест, приготовленный Ирой суп. Но сразу придумать повод уйти просто не смогла. Пришлось следовать за хозяйкой.
В квартире, к счастью, никого больше не было. Она махнула рукой в сторону дивана, сама уселась в одно из кресел.
— Присаживайся. Тебе, наверное, Сергей нужен? Что-то случилось?
— Ну, да… Нет… ничего такого не произошло, — как же трудно врать. Ничего подходящего просто не приходило в голову! Я замялась. Чувствовала, как стремительно и неудержимо краснею. Ирина внимательно всмотрелась в мое лицо и вдруг громко рассмеялась.
— Маринка, ты с ним… встречаешься, что ли? Ой, не могу! Ловелас хренов! Я тут, понимаешь, страдаю от разлуки, а он…
Как же мне было стыдно! Роль любовницы сама по себе неприятна, а уж играть ее перед женой, просто — верх неприличия! Я молча разглядывала свои коротко отпиленные ногти. Ира продолжала:
— Ой, да ладно, не смущайся! Мы же с ним развелись! Хотя, постой, как давно это у вас? Не из-за тебя ли он развод попросил, а ребенок просто предлогом оказался?
Я, конечно, слабо понимала, о каком ребенке идет речь. Но посчитала, что в данной унизительной для меня ситуации, нет у меня права задавать вопросы.
— Недавно и недолго. Извини, Ира, мне, наверное, лучше уйти.
Я встала и пошла к двери, всем сердцем желая побыстрее оказаться дома.
Ира молчала, стояла рядом, и я спиной чувствовала ее напряженный взгляд.
— Не поняла. Ты же в курсе, что мы развелись?
— Да, знаю.
Я застегнула босоножки, взяла сумку, оставленную на тумбочке, стоявшей у двери и уже взялась за дверную ручку. Не хотела слушать, но Ирина все-таки сказала мне вслед:
— Я думаю, ты знаешь и о причине развода?
Я пожала плечами, не глядя на нее. Не знала. Он ничего не сказал об этом.
— Не хочешь разговаривать? — продолжала она. — Я очень удивлена вашими отношениями. Извини, конечно, я для него уже никто и в квартире нахожусь временно — небольшие сложности с родительским жильем. А ключ он у меня не требовал вернуть. Так вот, что я сказать-то хочу…. Ты — ему точно не пара. Потому что кто-то, а такая как ты никогда не даст Сергею то, что он хочет от женщины. Он — хороший. Он — замечательный муж, и, скорее всего, был бы самым лучшим отцом…
Да она чуть не плачет! Я, вообще, с трудом понимала, о чем она говорит, к чему ведет. И больше всего на свете хотела просто уйти домой. Болела голова, хотелось укрыться одеялом и реветь в подушку. Но больше всего меня испугала мысль о том, что Ира, похоже, ничего не знает о том, где находится Сергей. И вряд ли бы она жила здесь, если бы он вернулся. Где же тогда он есть? Целый месяц в командировке? Я не слушала Иру больше, я думала, а вдруг с ним в командировке что-то случилось? И ведь совсем никто не ищет Сергея. Никому до него нет никакого дела! А вдруг он ранен? Вдруг его, вообще…
Не прощаясь, я шагнула за дверь и бегом побежала вниз по ступенькам, на ходу вызывая такси. Нет, домой ехать рано. Может быть, пора поговорить с Ромой?
Через полчаса я была уже у Авериных. Алька только что вернулась с работы и готовила ужин. Дети с нашей мамой пришли из школы — она забирала их, водила на разные дополнительные занятия, так же, как и в прошлом году, когда двойняшки еще посещали детский сад, а потом к вечеру привозила домой. Благо, что мы жили рядом, а Павел Петрович иногда подрабатывал у них таксистом. Вот и сегодня, доставив детей, бабушка с дедом, как, наверное, с первого дня знакомства, двойняшки называли Павла Петровича, уехали домой. Мы разминулись совсем немного.
— Марина! — дети бросились ко мне, а я, бессовестная, ничего им не принесла. Они, конечно, были немного избалованы вниманием такого большого количества родственников, но все-таки так приятно было видеть их радость, когда жестом клоуна достаешь из сумочки или кармана какой-нибудь небольшой сюрприз! Только сегодня я так спешила, что совсем не подумала о них.
— Здравствуйте, мои хорошие! Как успехи в школе?
Анечка опустила глаза, а Антон хитро заулыбался. Ясно, что сегодня отличилась именно она. Младшие Аверины учились в школе всего-ничего — месяц в первом классе, однако, уже пару раз с ними происходили неприятности.
— Марина, можешь себе представить, — из кухни выглянула Аля. — Наша девочка побила мальчика! И за что! За то, что он обозвал Антона!
— Ну, своих-то нужно защищать! — сказала я и подмигнула явно воспрянувшей духом Анне, которая даже осмелилась поднять глаза.
— Да. Но начинать драку первой нельзя, тем более девочке! Мне даже учительница звонила! Мама Вани устроила скандал!
— Так он же обзывался! — Аня была возмущена до глубины души. — И всего-то у него пара царапин!
— Но его мама так не думает! Она считает, что мальчик сильно пострадал!
— Мама, а папа говорил, что шрамы украшают мужчин! Вот и Ванька теперь украшенный!
— Вот, Марина, их в этом возрасте уже не переспоришь! А что же дальше будет? Ладно, сейчас папа приедет, пусть он выберет для нее наказание!
Анна снова поникла головой.
— Аля, а Рома скоро уже?
— Ну, звонил, сказал, через полчаса будет. А зачем он тебе нужен?
Сказать или не сказать. С одной стороны, очень хотелось поделиться с кем-нибудь, а Алька была моей лучшей подругой. С другой, он, может, обо мне и думать забыл, а я буду расписывать сейчас… Но ведь Рома уже в курсе. Алька рано или поздно все равно узнает. И не простит, что я ничего не сказала ей.
Алька накрывала на стол: ставила тарелки, резала хлеб, помешивала суп на плите, то и дело заглядывала в духовку, откуда умопомрачительно пахло мясом. И при этом странно поглядывала на меня — ждала, когда же я начну рассказывать.
А я следила за ее приготовлениями и думала о том, как бы я хотела тоже вот так ждать кого-нибудь с работы…
— Марина? — она вытащила из холодильника какую-то баночку и помахала ею в воздухе. — Сегодня поужинаешь с нами? Смотри, что у меня есть! Она вскрыла баночку и поставила передо мной. Это были мои любимые мидии в масле! Через секунду одну из них Алька наколола вилкой и засунула себе в рот. Закрыв от удовольствия глаза, стала жевать.
Я же почувствовала тошноту. Причем позыв был настолько сильный и неожиданный, что, не сумев сдержать его, я кинулась опрометью в сторону туалета…
23
Пока меня выворачивало наизнанку в туалете (еле успела!) с ужасом думала: "Это невозможно! Этого не может быть! Презерватив же был всегда!" Или не всегда? В тот раз… я так его хотела, что не помнила совершенно, надевал ли Сергей его. И потом, когда он разбудил меня под утро своими ласками…
Обессиленная, я сидела прямо на полу, прислонившись спиной к стене и, стараясь делать это тихо, плакала. Так больно было вспоминать. Так хотелось увидеть его. Как же я соскучилась! Ведь знала же, что ничего у нас не получится, зачем поддалась ему, зачем впустила его в свою жизнь и в свое сердце! Теперь мучайся, Марина!
Так, если я все-таки беременна… Что делать? От важных мыслей меня отвлекала Алька, которая требовала открыть, запертую мной, дверь.
— Марина, если сейчас же не откроешь, я её сломаю!
Я представила, как хрупкая, маленькая сестра плечом сносит массивную дверь и влетает сюда ко мне и начала смеяться, сквозь слезы. Да, блин, точно — беременная, настроение меняется каждую секунду!
— Марина, я не поняла, ты плачешь или смеешься?
Так, нужно открывать быстрее — в Алькином голосе тревога зашкаливает! С трудом поднялась — слабость во всем теле, мышцы пресса болят… Открыла дверь. Алька тут же кинулась на встречу, подхватила сбоку.
— Аля, я вполне могу сама идти. Все в порядке!
— Марина, ты меня напугала! Давай, я вызову скорую?
— Зачем?
— Ну, тебе же плохо?
— Алька, ты что блюющих людей никогда не видела? Ну, не люблю я больше мидии, что тут такого страшного?
Сестра с подозрением смотрела на меня. Кажется, до нее начинает доходить…
Я, прополоскав рот и умывшись, уселась на диване в гостиной. Алька истуканом стояла в метре и смотрела на меня, как на неведомую зверушку. Из кухни доносился все такой же умопомрачительный запах мяса, только слегка подгоревшего. Это было странно, но мне дико хотелось есть…
— Аля, отомри и иди на кухню — мясо горит!
Она, поколебавшись, все-таки побежала к плите спасать семейный ужин, а я снова задумалась. Да, ситуация — хуже не придумаешь! Мне тридцать восемь лет. Дочери — девятнадцать! Мужа нет. Но зато есть гепатит! И он, наверное, может передаться ребенку! И Сергей тоже теперь заразился… Как же быть? Не заметила, как в комнате появилась моя сестра.
— Марина, ты отравилась?
— Нет. Я беременна… наверное.
Алька рассмеялась.
— Хорошая шутка! И кто он, этот счастливчик?
Не верит. И мысли на допускает!
— Раз уж дело зашло так далеко, думаю, можно и признаться, — я сделала вид, что задумалась, говорит ей или нет.
— Что правда? Серьёзно беременна? Не может быть!
— Нет, ну, елки-палки! Почему со мной этого не могло случиться? Ладно, где там уже твой муж? Мне нужно с ним поговорить и очень серьёзно.
Погруженная в свои мысли, я и не заметила, как моя сестра побледнела и медленно осела на диван рядом со мной.