— Почему? — удивилась я.
— Потом расскажу, сейчас и так погано на душе, а воспоминания о прошлом меня вообще в депресняк вгонят. Ты нам лучше расскажи, как у вас с Маратом дела обстоят?
— С переменным успехом. Оказалось, он замечательный отец. Если бы вы видели, с какой нежностью и любовью он смотрит на Алису, а она словно растворяется в нём. Я когда увидела их вместе, рыдала. И он мне любви признался, — продолжила описывать достижения джигита, — старается работать над собой, сегодня два кейса с драгоценностями подарил, пытается мне уступать — коряво, правда, но прогресс виден. Правда, проблема нарисовалась.
— Какая? — одновременно спросили девчонки. Ну, я им и рассказала о приступе ревности.
— Юль, — начала Соня, — зря ты на него злишься, это происходит из-за неуверенности в тебе, так что припадки будут до тех пор, пока он не убедится в искренности твоих чувств. Хотя… — вдруг она замолчала и тут же продолжила, — не факт — есть тип мужчин, которые жуткие собственники, и тут остаётся смириться с этим недостатком, и не давать ему повода. И все же смягчить крутой нрав Марата можно. Так что тут многое зависит от тебя, и не дуйся на него, а попытайся с ним поговорить, он же не дурак, есть большая вероятность, что услышит и попытается задавить в себе это чувство.
— Не спорю, в твоих словах есть зерно истины.
— Юль, ты так и не рассказала, почему Алиса попала в больницу, — неожиданно поинтересовалась Люда.
Пришлось им вкратце поведать то, что знаю о прошедшем, и о подозреваемых.
— Немыслимо! Каким нелюдем нужно быть, чтобы осознанно навредить малышке?! — со слезами на глазах запричитала Соня.
— Так, слёзы отставить, нужно придумать, как помочь Юле. Я могу, пока работу не нашла, проследить за этой тварью.
— Люд, может, не стоит рисковать, и Марат сам всё решит? — испугалась я последствий нашей самодеятельности.
— Не думаю, что это правильное решение, пусть Марат капает по своим каналам, а мы займёмся слежкой, вдруг они что-то упустят.
Сомнения мои длились недолго, тем более я и сама не прочь, как выяснилось, шпионажем заняться, и к концу нашего общения поняла, что в нас погибли оперативники. Мы настолько увлеклись разработкой планов нашей деятельности, что вернул нас в реальность Марат.
— Барышни, чего так бурно обсуждаем? — оборвал нас на самом интересном месте голос моего благоверного.
— Роман новый, — тут же выпалила Люда.
— Любовный? — раздался голос с другой стороны, я повернулась, а там Глеб собственной персоной ехидно так улыбался, медленно блуждая по телу Люды взглядом.
— А как же, любовно эротический с элементами БДСМ! Слышали о таком?
У мужика взгляд загорелся. Твою ж… Сдаётся мне, мужик в теме.
— И слышал тоже, — усмехнулся он, — увлекательное чтиво? Или познавательное?
— Омерзительное, — фыркнула подруга и отвернулась.
— Да ладно, что об этом говорить, мы уже дружно высказали свое мнение по этому поводу. Так что вопрос закрыт, и при мужчинах на такие темы разговаривать как-то неприлично, — строго сказала Соня и тут же застонала. — Что-то мне нехорошо… Люд, за руль сядешь, а то я что-то боюсь в таком состоянии ехать сама?
— Конечно, отвезу, и в аптеку заехать нужно за… — тут же она запнулась, кажется, покраснела, и продолжила, — лекарствами.
Смотрела я на подруг и понимала — они любой актрисе могут дать фору. Убедительно играют, но, самое главное, этот козёл остался с носом. После мини представления Марат пошёл к машине, о чём-то разговаривая с Глебом. Я отправилась с подругами, они забрались в авто, и Соня, подала мне через окно мою сумку, молча подмигивая. Только я взяла её в руки, тут же раздался звонок, посмотрела на дисплей и потеряла дар речи, перед глазами всё поплыло.
— Юль, что случилось? — выскочив из машины, подбежала ко мне Люда.
— Мама, — произнесла я глухим голосом, пытаясь совладать с собой.
Глава 35
Телефон продолжал звонить, а я тупо смотрела на дисплей и не решалась ответить. Мне страшно, я не знаю чего от неё ожидать, не могу поверить, что ни с того ни сего у неё проснулись материнские чувства, которых никогда не было и быть не может.
— Юль, — осторожно приобняла меня Соня, я даже не заметила, когда она подошла, — от проблем не убежишь, они всё равно настигнут, так что соберись и ответь на звонок. Поверь, так будет лучше для тебя.
Тяжело вздохнув, я приняла вызов.
— Дочь, ты почему трубку не берёшь, когда мать звонит?! — раздался голос, полный гнева.
— И тебе здравствуй, — покачав головой, ответила. Ничего не изменилось, ни здравствуй, ни как дела, дочка — одни упрёки, впрочем, как и всегда. — Совести у тебя нет, — пропустила она моё замечание мимо ушей, — почему мне не звонишь, я, между прочем, волнуюсь, скучаю, — продолжила она капризным голосом. А вот это что-то новенькое.
— Мама, если ты так скучала, могла позвонить. Или напомнить, что ты от меня отреклась и занесла мой номер в чёрный список?
— Ой, да чего сгоряча не сделаешь! Расстроилась я тогда сильно, ведь такие надежды возлагала на тебя, а ты… — послышался её вздох разочарования. — Но ты не переживай — уже простила. Очень хочу с тобой встретиться, скажем, завтра в семнадцать часов — раньше не могу, сама понимаешь — работа, а позже у меня процедуры.
Я слушала её и удивлялась тому, что бывают такие беспардонные люди. Мне очень горько, что моя родная мать одна из них. Как же хотелось положить трубку и забыть, что у меня она есть, но, вспомнив слова Сони, я решилась на встречу. Хотя отлично понимала — ничего хорошего из этого не выйдет.
Да понимаю, что был неправ, когда сорвался и позволил себе устроить сцену ревности. Я сам не понял, как это произошло: увидел Юлю в объятиях другого, и пелена ярости затмила разум. Так что отчитала она меня за дело. А с другой стороны, неужели сложно не поступать так? Ведь просил же! Ещё и обиделась, а то, что мне больно видеть её с другим — невдомёк.
Съездил домой, отдал домработница мелкого, попросил за ним приглядеть, пока мы с Юлей не вернёмся и не подарим его доченьке. При воспоминании о своей малышке волна тепла окутало сердце — люблю её так сильно, что нет слов описать, что испытываю, глядя на мою девочку. Понятия «люблю» и «счастлив» не описывают всю глубину моих чувств к своему сокровищу. Размышляя на эту тему и всё ещё улыбаясь, я стал звонить Юле, предупредить, что скоро приеду. Но когда она не взяла трубку, всё моё благодушное настроение моментально испарилось.
— Какого чёрта! — вырвалось у меня, и в глазах потемнело от злости. Набрал Глебу — я попросил его проследить за девочками. — Глеб… — начал я.
— Марат, ты чего рычишь, — посмеиваясь, поинтересовался он.
— Юля трубку не берёт, — сдерживая рычащие нотки, которые непроизвольно вырываются, поясняю причину моей злости.
— Не переживай, в парке они, разговаривают, жаль, что не слышу о чём, но очень хочется. Если бы ты видел их лица сейчас…
— Не боишься, что они тебя заметят, — поинтересовался, немного успокоившись.
— Нет, я же в машине сижу, в бинокль гляжу. Ты смотри Марат, я уже рифмы начал складывать. Что-то мне подсказывает, что ещё немного за ними понаблюдаю и начну стихи сочинять. — Рассмеялся он в голос. — С нетерпением жду запись их разговора. Перед тем, как они ушли в парк, у них были такие… лица. Кирилл отзвонился, сказал, что сейчас обработает и скинет, правда, что-то наш друг зол, поэтому мне вдвойне интересно, о чём щебетали наши пташки.
— Ладно, поэт начинающий, скоро буду.
За десять минут добрался до места, Глеб встретил меня, продолжая улыбаться, как идиот. Не пойму, что его так развеселило?
— Друг, не подскажешь с чего вдруг ты довольный, как слон? — не удержался я.
— За девчонками понаблюдал, вот и настроение хорошее. Смотрю на них, и во мне крепнет уверенность, что эти негодницы что-то замышляют. А ты же знаешь, как я люблю разгадывать загадки. Уверен — получу массу впечатлений. Пусть женщины не обладают большим умом, зато славятся изобретательностью. Надеюсь, они меня не разочаруют, порадуют старика.
— Глеб, ты говори да не заговаривайся, тебе всего-то тридцать шесть.
— Это для тебя я ещё молод, а для своей Барби старик — у нас с ней разница одиннадцать лет.
— Я тебя умоляю! Я свою старше на десять, и как-то не ощущаю себя стариком. Хотя у каждого свои комплексы. Пойдём, старец, мне Юлю не терпится домой увезти. Перед разлукой хочу с ней больше времени провести.
— Если честно, не понимаю. Я, может, и хочу свою красотку зверски, но вот чтобы скучать — извини, такого у меня нет.
— Тогда не пойму, зачем тебе было устраивать весь этот цирк с прослушкой? Садись в машину и дуй к своей любовнице, а то Марина, наверное, уже вся извелась.
После напоминания о его последней пассии друг скривился.
— Надоела она, предсказуема до тошноты, всегда готова угодить. Знаешь, как это бесит?!
— Тогда заведи новую, разорви договор, — высказал своё мнение машинально, так как уже заметил свою радость, которая уж больно активно жестикулировала. Кажется, мой друг прав — наши мушкетёры в юбках что-то действительно замышляют.
— Уже разорвал и нашёл. Теперь хочу вот эту куколку, которая разжигает во мне невероятный азарт. Надеюсь, у неё достаточно опыта, чтобы угодить мне, а если нет — научу, главное, чтобы мне с ней понравилось.
— А Марина в курсе, что ты отставку ей дал?
— Разумеется, я ей две недели назад об этом сказал, не в моих правилах сразу с двумя встречаться. А то, что дикая кошка будет моей, я даже не сомневаюсь.
Я тоже не сомневался — если Глеб что-то решил, то тому быть, так что участь девушки предрешена. Но вот только друг, занимается самообманом, делая вид, что она для него ничего не значит. Ещё как значит, такими голодными глазами он ни на кого не смотрел, не говоря о том, чтобы добиваться женщину. Если он действительно ничего не понял, его ожидает сюрприз. Надеюсь, приятный.