Я с трудом сосредоточился.
— Он вернул все деньги Элмонту Себастьяну. В редакции сочли, что инцидент исчерпан.
— Тогда передайте список кому-нибудь другому, кто может сделать хорошую статью. Я звонила в газету, но там сказали, что вы отстранены от работы. Это связано с исчезновением вашей жены. Так что, пожалуйста, не обижайтесь, а передайте мой список тому, кто сможет что-то сделать.
— Какой список?
Она вздохнула.
— Тот, что я послала вам по почте.
Я полез в боковой карман пиджака, где лежали конверты из моей почтовой ячейки в «Стандард». В одном — чек с моим жалованьем, в другом — рекламные листовки, а третий был без обратного адреса. Я разорвал его и вытащил сложенный лист бумаги.
— Мистер Харвуд, вы меня слушаете?
— Подождите, — сказал я, просматривая написанный от руки список, где были перечислены фамилии членов городского совета Промис-Фоллза, а рядом — сумма взятки в долларах. Самая крупная — двадцать пять тысяч.
— Неужели Элмонт Себастьян действительно столько заплатил этим людям? — спросил я.
— Так вы что, только сейчас на него смотрите? — возмутилась женщина. — Сукин сын Элмонт накалывал меня много раз, поэтому я хочу, чтобы его наконец прижали. Кроме того, в его фирме сотрудники-мужчины лапают женщин каждый день, а тем, кто наверху, до этого нет дела.
Значит, она работала у Элмонта. Но материал, конечно, должен делать кто-то другой.
— Почему вы не приехали в Лейк-Джордж, как мы договорились? — спросил я.
— Какой Лейк-Джордж?
— Но вы же сами в электронном письме назначили там встречу.
— Я никакого письма вам не посылала. Вы думаете, я дура, чтобы встречаться с вами лично? — Она положила трубку.
Я посидел с минуту, затем положил список в карман. В другое время он стал бы для меня находкой, но сейчас не до него. Оказывается, эта женщина по электронной почте мне ничего не посылала и никакой встречи в Лейк-Джордже не назначала. Поехать туда меня заставил кто-то иной. И это было составной частью подставы.
Джан.
Остаток дня я наводил справки о Констанс Таттингер. Отец тем временем начал в моем доме ремонт. Вначале я позвонил матери и поговорил с ней.
— Как ты? — спросила она.
— Постепенно схожу с ума.
— Твой отец возмущается, как ты разгромил свой дом.
— Да, это была глупость. Но папа потом все же кое-что нашел. Так что я старался не зря. Есть небольшая ниточка к Джан.
— Ты узнал, где она?
— Нет, но теперь мне известны ее настоящие имя и фамилия. Для поисков нужен компьютер.
— Твой отец собрался ехать домой за инструментами. Я передам с ним мой ноутбук.
— По моей вине случилось еще кое-что скверное, — признался я.
— Что?
— Хорас Ричлер недавно снова пытался покончить с собой. Так подействовал на него мой визит. Он не выдержал, когда узнал, что моя жена присвоила имя его дочери.
— Ты делал то, что должен был сделать, — заметила мама. — И не виноват в том, что случилось с его дочерью. И за поступки Джан ты тоже не отвечаешь. Тебе нужно было узнать правду.
— Да, но они хорошие люди, эти Ричлеры.
— Успокойся и постарайся довести дело до конца.
Я попросил отца привезти мамин ноутбук. У него уже был список нужных инструментов, внизу он добавил: «Ноутбук». Затем, бросив: «Я быстро, туда и обратно», — уехал.
Я позвонил Саманте Генри в «Стандард».
— Сделай мне одолжение: проверь у копов, кого знаешь, есть ли у них что-то на Констанс Таттингер.
— Все, я записала, — ответила Саманта. — А кто это такая?
— Пока не знаю.
— Дата рождения известна?
— Пятнадцатое апреля тысяча девятьсот семьдесят пятого года.
— Ясно. Что-нибудь еще?
— Родилась в Рочестере, но родители уехали оттуда, когда ей было пять лет.
— Ладно, если что-нибудь узнаю, позвоню.
— Спасибо, я твой должник. — Я на секунду замолчал. — Послушай, материал по Себастьяну и Ривзу, над которым я работал, теперь твой. Делай с ним что хочешь. И у меня наконец появился список членов городского совета, получивших от Себастьяна взятки. Думаю, это надо опубликовать как можно скорее. Список я тебе передам при встрече, а ты постарайся проверить все, что можно.
— А откуда у тебя этот список?
— Потом объясню. Сейчас мне надо идти.
— Договорились, — сказала Саманта.
Отец вернулся через час. Притащил ящик с инструментами, циркулярную пилу, плинтусы, которые держал в гараже с незапамятных времен, и отправился наверх. Очень скоро оттуда раздался стук. Я же начал работу с маминым ноутбуком. Вскоре выяснилось, что в нашем штате фамилию Таттингер носили двенадцать человек, и только пять были «М. Таттингер». Они жили в Буффало, Бойсе, Каталине, Питсбурге и Тампе.
Я начал звонить. В Буффало Таттингер оказался Марком, в Бойсе — Майлзом. А я искал Мартина. В обоих случаях я спрашивал, знают ли они Мартина Таттингера, у которого жену зовут Тельма, а дочь — Констанс. Нет, не знают.
В Тампе телефон был отключен, в Каталине и Питсбурге никто не ответил. Я решил позвонить туда позже, когда люди придут с работы. А пока занялся выяснением, в подготовительный класс какой школы ходили Джан Ричлер и Констанс Таттингер. Узнал в «Гугле» номера ближайших начальных школ. Позвонив, вспомнил, что сейчас август и школы уже несколько недель пустуют. Но все равно там должен кто-нибудь находиться.
В первой школе на месте оказалась заместитель директора. Она быстро объяснила, что ее школа сравнительно новая, построена в середине девяностых. Пока я ждал, когда снимут трубку в следующей школе, в моей голове прокручивался разговор с Ричлерами. Греттен рассказывала, как все были расстроены гибелью их дочери, включая учительницу подготовительного класса. Она называла фамилию. Кажется, Стивенсон.
Трубку сняла пожилая женщина:
— Слушаю. Дайана Джонсон, секретарь.
Я объяснил, что мне нужна информация о Констанс Таттингер, которая ходила в подготовительный класс.
— Назовите себя, — попросила она.
— Дэвид Харвуд. Эти сведения мне необходимы в связи с семейными проблемами.
Дайана Джонсон задумалась.
— Понимаете, я пришла сюда работать недавно, поэтому…
— Родители вскоре забрали ее из школы и уехали. Она дружила с девочкой, Джан Ричлер.
— Да, эта девочка мне известна. У нас была табличка, посвященная ее памяти, в холле, рядом с офисом. Она погибла под колесами автомобиля?
— Да.
— А за рулем сидел ее отец. Ехал по подъездной дорожке.
— Так оно и было.
— Ужас. Я тогда еще тут не работала, но помню кое-что. Говорили, будто девочку под колеса кто-то толкнул.
— Да, — сказал я. — И это была как раз та девочка, Констанс Таттингер.
— Так чем я могу вам помочь?
— В архиве сохранилась какая-то информация о Констанс?
— Нет, — ответила секретарь, — никакие записи тех лет у нас не сохранились. Может, в центральном офисе, но там вряд ли вам их предоставят.
— Жаль.
— Вы помните фамилию учительницы?
— Кажется, Стивенсон.
— А может, Стивенс? Когда я пришла, подготовительный класс вела Тина Стивенс. Она проработала пару лет и перешла в другую школу.
— А в какую?
— Не знаю. Учителя часто меняют школы. — Она помолчала. — Помню только, что Тина вышла замуж. Встретила очень милого человека. Он работал в фирме «Кодак».
— Может, вспомните его фамилию?
— Подождите минутку, тут пришла женщина, которая может это знать. Сейчас спрошу… Его фамилия Пирелли. Знаете, есть такая фирма, которая изготавливает автомобильные шины. Так вот, он Фрэнк Пирелли.
— Спасибо. Вы мне очень помогли.
Закончив разговор, я быстро нашел в компьютере живущего в Рочестере Ф. Пирелли и набрал номер. Включился автоответчик: «Это автоответчик Фрэнка и Тины Пирелли. Их сейчас нет дома, оставьте, пожалуйста, сообщение». Я не стал ничего оставлять, чувствуя, что впустую трачу время.
Отец купил пару больших сандвичей с мясом, сыром и помидорами. Мы съели их за столом в кухне. Потом я позвонил в Каталину, снова безуспешно. После этого поговорил с мамой.
— С тобой хочет пообщаться Итан, — сказала она.
В трубке что-то зашуршало.
— Папа…
— Привет, старина, как дела?
— Я хочу домой. Бабушка говорит, что я останусь тут ночевать.
— Правильно.
— Я тут уже много дней.
— Не много, а всего два.
— Когда мама придет?
— Не знаю. А ты хорошо себя ведешь у бабушки?
Итан замялся.
— Да.
— Чем занимаешься?
— Прыгал с лестницы, теперь играю с битой.
— С какой битой?
— Ну с той.
Я улыбнулся.
— Ты играешь с бабушкой в крокет?
— Нет. Она говорит, что у нее от этого болит спина.
— Играешь сам с собой?
— Я забил один деревянный мячик в воротца. И он улетел очень далеко.
— Хорошо. Что бабушка приготовила на ужин?
— Не знаю, но пахнет вкусно. Бабушка, что у нас на ужин? Тушеное мясо? — Итан помолчал. — Там есть морковка, я ее не люблю.
— Она полезная, ее обязательно нужно есть, — сказал я. — Сделай это ради бабушки.
— Ладно.
— Во сколько бабушка подаст ужин?
— В семь.
— Я постараюсь к этому времени к вам приехать.
— Хорошо.
— Счастливо, малыш.
— Счастливо, папа. — И он положил трубку.
Я набрал номер Пирелли в Рочестере. Ответила женщина.
— Тина Пирелли? — произнес я, поздоровавшись.
— Да, это я.
— Та самая Тина Пирелли, которая работала в подготовительном классе в Рочестере?
— Да. А с кем я разговариваю?
— Это Дэвид Харвуд. Я пытаюсь найти женщину, которая когда-то была вашей ученицей, правда, недолго.
— А откуда у вас номер моего телефона?
Я коротко рассказал о разговоре с Дайаной Джонсон.
— И кто вас интересует? — спросила Тина.
— Констанс Таттингер.
— Я ее помню. А зачем она вам?
Можно было опять что-нибудь выдумать, но я решил действовать напрямик.
— Эта девочка потом, когда выросла, стала моей женой. И вот сейчас пропала. Мы ее ищем.