— Уходи… — попросила я почему-то дрожавшим голосом.
— Нет, я могу прийти волком, если это тебя будет меньше пугать.
Я поежилась, и, немного подумав, все же открыла дверь.
— Просто принес ужин… — буркнул Артур, проходя мимо меня в кухню с чем-то в руках.
Не пошла за ним, села в тут же в гостиной и уставилась на камин. Артур молча вернулся и, придвинув мне небольшой столик, выставлял какие-то чашки. Зачем подойдя к камину, чиркнул спичкой и поднеся ее к дровам, лежащим там, зажег их. Бумага и щепки, лежащие между ними, вспыхнули мгновенно.
Я завороженно смотрела на огонь и тени, что он сейчас отбрасывал на пол.
— Ты ешь, пожалуйста, — он сел в кресло рядом.
Молча взяла первую миску, принюхалась, рыбный суп. Следом шла картошка с котлеткой, салат, и неожиданно компот.
— Спасибо, вкусно. Ты меня почему кормишь? Продуктов много, могла бы и приготовить, — вытянула ноги к огню и взяла чашку с фруктами.
— Ты словно болеешь, слабая, много спишь, — он покачал головой.
— Мне кажется, это просто адаптация, все же я так долго пробыла в больнице. Там было все просто, процедуры, еда, отдых. Теперь же все время какая-то суета. Все время что-то происходит. Мне даже кажется, может, это сон, и я еще до сих пор под препаратами.
Взяв ломтик апельсина, посмотрела на свет через него.
— Нет, тебе это не снится. Все вполне серьезно. Ты тут живешь, и я думаю, теперь все в твоей жизни будет по-другому.
— Да у меня уже все по-другому и все воспринимается, как бред! — рассмеялась я. Правда, смех вышел каким-то неестественным.
— Да это понятно, — он вдохнул воздух очень громко, как будто хотел что-то еще добавить, но не стал.
— И еще я совершенно не помню, почему я оказалась в больнице. Словно я забыла, кусок моей жизни, — сказала это с какой-то горечью.
— Не помнишь, значит, и не нужно помнить, — не согласился Артур.
— Но в моей жизни что-то произошло… Она всегда была размеренна и без каких-либо происшествий. Что могло произойти такого, что у меня случился нервный срыв?..
— Мне пора, завтра вернусь. Земля окончательно подсохнет и можно будет начать реконструкцию сарая, — он поднялся и наклонился надо мной. Я вжалась в кресло, не понимая, что он хочет сделать.
— Я только соберу посуду, — опять вздохнул он. Я кивнула и поставила пустую миску из-под фруктов на стол.
Он же быстро сложил всю посуду и, не прощаясь, вышел. Словно бежал…
Глава 25
Встала и пошла в кабинет. Сев за письменный стол, я подвинула к себе листы бумаги и начала рисовать мягким грифельным карандашом, подтирая штрихи подушечками пальцев. Закончив, я поняла, что нарисовала Артура, смотрящего мне в душу, да, именно туда. Его взгляд говорил о внутренней боли, о каких-то мучениях его души.
Я погладила его лицо, словно пыталась стереть складку между бровей. Пошла на кухню, заодно покормила Прошку, нагрела и заварила себе чай, и снова вернулась в кабинет. Карандаш пришлось подточить, я его стерла, рисуя в первый раз. Положив чистый лист перед собой и карандаш, взяла чашку в руки и, отпивая чай, гипнотизировала бумагу, представляя себе, что я сейчас буду рисовать.
Поставив чашку, взяла грифель в руки и, потерев его пальцами, раскрошила на лист несколько осколков. Подушечкой начала размазывать серую крошку, уже явственно делая набросок волка Станислава. Животное с какой-то злостью смотрело на меня, обвиняя в чем-то.
— Вот так, — отшвырнула от себя лист, — и за что, хотелось бы знать? — спрашивала непонятно у кого.
За не прикрытым жалюзи окном была поздняя ночь. Хотя какая ночь, если край небосвода уже начал светлеть. Я потерла уставшие глаза тыльной стороной ладони, чтобы не испачкать, и ушла мыть руки.
Выйдя из ванной, стянула с себя носки и халат, ложась в кровать в штанах и футболке. Натянула на себя теплое одеяло и, свернувшись калачиком, уснула тяжелым сном.
«Я точно знаю, что лечу над морем, и что я очень устала. Воды было много, она была с пенными барашками и ей не было конца. У меня был свой путь, я стремилась куда-то, это было очень важно. Силы подходили к концу, и я начала снижаться, уже просто планируя на крыльях. Потоки воздуха были крайне слабы и едва держали меня. Когда я уже почти достигла воды, понимая, что все, это конец, меня подхватила большая ладонь буквально над самой водой. Мне оставалось только распластаться в полном бессилии.
— Ну, зачем ты так, — сказал человек, поймавший меня в свою ладонь, — я уже рядом».
«Вот что это за сны?..»
Первая мысль, что у меня возникла, когда я проснулась через несколько часов.
За домом явно шла стройка, слышны были треск дерева, перестук молотков. Прошка, как только понял, что я проснулась, промчался по одеялу и запищал. Со вздохом я поднялась и, подхватив котенка, пошла к входной двери.
Спустилась с крыльца и поставила малыша на землю, села на ступеньку и отчаянно зевнула.
— Доброе утро, — раздались голоса где-то рядом.
— Доброе… — взглянула на мужчин. Они же даже головы опустили, словно не хотели на меня смотреть.
Из-за дома вышел Артур, в его руках была какая-то зелень. Запахло мелиссой и ещё чем-то.
— Привет, — он подошёл и сел рядом, мне на плечи легла его рубашка.
— Привет, спасибо, — поежилась я, а затем принюхалась к аромату, исходящему от его одежды. Приятно пахнет…
— Я заварю чай, — он поднялся и пошел в дом.
— Хорошо, — кивнула скорее себе, чем ему, так как он уже ушел.
Поднялась и пошла следом, я ведь ещё не умывалась. Ополоснув лицо, уставилась на себя в зеркале. На скулах горел небольшой румянец и на носу высыпали веснушки. Да и в общем-то лицо перестало быть совсем худым. Смочила ладони и провела ими по растрёпанным прядям волос.
Резко накатило видение: я кричу что-то, в руках у меня ножницы и я несколькими резкими движениями обрезаю себе волосы. Затем резкая темнота…
Очнулась, вцепившись в раковину побелевшими пальцами. О белую керамику громко ударила первая капля крови, расплываясь по влажной раковине розовыми разводами.
Ещё одна и ещё… Я подняла мутный взгляд на зеркало, пытаясь сфокусироваться на своем отражении. Дверь за мной резко распахнулась, и в ней застыл Артур. Я отвела от него глаза и, оторвав одну руку от раковины, провела пальцами у себя под носом.
Артур подошёл ближе и, повернув ручку крана, открыл холодную воду. Сняв полотенце с крючка, он намочил конец его и протянул мне.
— Приложи, — одной рукой он внезапно прижал меня за плечи, облокачивая на себя.
Взяла полотенце и приложила к носу, принимая его помощь. Он же просто подхватил меня на руки и унес в спальню, укладывая в кровать и тут же натягивая на меня одеяло, меня бил озноб. Надеюсь, я не заболела, состояние странное.
— Лежи, я принесу чай, и, наверное, отвезу тебя к врачу, — сказал и вышел, опять не дождавшись ответа. Это какая-то странная привычка…
Я успела задремать, когда рядом со мной на тумбочку встала чашка с чаем. Сил открыть глаза не было.
— Лежи, пожалуйста, а врача вызовем сюда, она здесь недалеко живёт, — голос Артура звучал глухо, словно я слышала его через вату в ушах.
«Провались в какое-то болото, другого слова не подобрать. Я словно увязла в чем-то, не могла пошевелиться, а в тумане вокруг роились странные образы. Кто-то там кричал, раздавались звуки ударов, стоны, полные боли.
И слова, полные ужаса;
— Пожалуйста, не надо…
Мерзкий смех звучал им в ответ».
Глава 26
— Ангелия, — меня кто-то тряс за плечо.
— М-м-м? — выдавила из себя, с трудом разлепляя ресницы.
Рядом с постелью сидела пожилая женщина, на тумбочке рядом расположился медицинский чемоданчик.
— Здравствуй, разрешишь себя осмотреть? — она смотрела на меня.
— Если это нужно…
— Скорее даже необходимо. Мы в доме сейчас одни, так что смело откидываем одеяло, — она мягко улыбнулась мне.
Я откинула с себя одеяло, женщина сдвинула аппарат для давления ближе ко мне. Нацепила рукав на руку и нажала кнопку. Он загудел, надувая манжет у меня на руке, затем затих и чуть спустил воздух.
— Давление очень низкое, сердцебиение прерывистое. Медкарту вы привезли с прежнего места жительства? Есть какие-то хронические заболевания?
— Нижний ящик, — хриплым голосом смогла выдавить из горла.
Женщина потянула за ручку тумбочки, и, вытянув последний, вытащила папку с выпиской из больницы и просто карту. Я ее никогда не оставляла, так как своего жилья не было, а жила всегда в разных местах.
Врач пролистала последние страницы общей карты и потом, более внимательно, последнюю, что была выдана мне из психиатрической клиники.
— Не было менструаций более десяти месяцев? Это все, что я нашла из отклонений.
— Не было, — вздохнула я, причину врачи назвать не смогли. А от таблеток, которые могли бы нормализовать гормональный фон, я отказалась. Мне от них было плохо, вечная горечь во рту. В общем-то, я с этим смирилась.
— Я пощупаю живот, хорошо бы показаться нашим гинекологам. Могу посоветовать и записать к хорошему специалисту. Ваша неестественная худоба, яркий румянец, сонливость, возможно, следствие отсутствия женских выделений.
Она приподняла мою футболку и начала чуть проминать живот, в самом низу внезапно отдалось болью.
— Больно…
— Яичник слишком увеличен, это не очень хорошо. Все же решайтесь на осмотр специалиста, — она накрыла меня одеялом. Пошуршав чем-то в сумке, достала несколько блистеров с таблетками. Положила их на тумбочку.
— Это вечером и завтра утром, по одной. Потом снова показаться врачу, то есть мне, завтра я приеду. Сейчас возьму у вас кровь на общий анализ и сделаю укол, чтобы нормализовать давление и ритм сердца.
Сняв манжет от аппарата с руки, она затянула ее резинкой и, быстро приготовив шприцы, нашла вену. Взяла кровь, а следом ввела лекарство, все вполне профессионально и быстро. Сняв резинку, приклеила на место укола пластырь.