— Ангелия, детка, смотри, сколько меда готовят нам пчелки. А еще я насушил много трав, не дадим тебе хворать. Баня уже достроена, надо будет сделать травяной настой.
Протянул руку и почесал перышки на шее, мне стало приятно, и я даже стала издавать курлыкающие звуки».
Вздохнула и проснулась, с каким-то удовольствием потягиваясь на койке. Потом замерла, в палате я была одна. Решила навести порядок в мыслях, попытаться понять, как жить теперь дальше.
Почему-то сам момент насилия казался размытым, словно и не со мной это было. Воспоминания дальше были обрывочными: вот я в больнице, у меня конвульсии, почти все время под капельницей. Снова вижу своего врача, она держала в руках цепочку, а на конце той был цветной камушек. Она мне что-то говорила, просила забыть…
Разве можно забыть? С этим надо смириться, чтобы хоть как-то продолжить жить. Нет, о смерти я не хочу думать… У меня теперь есть дед…
О своей семье, можно забыть, детей у меня не будет, а мужчину я к себе и сама не подпущу. Как можно после такого кому-то доверять? Брезгливо передернула плечами и, стряхнув остатки сна, попыталась встать. Ноги, конечно же, не держали, пришлось идти к санузлу, цепляясь за кровать.
Обратно я шла бодрее, поэтому решила походить, размять тело. Судя по тому, что я вижу за окном, сейчас рассвет, а значит, скоро будет капельница и завтрак, есть хотелось неимоверно.
Урга и Артур
— Ты уже тут? Торопишься доделать? — буркнул Урга столкнувшийся на пороге с Артуром.
— Наоборот, не тороплюсь, мне нужна причина, чтоб появляться тут, — тот протянул корзинку оборотню.
— Свежее мясо и овощи, хорошо, сейчас поставлю готовить, — кивнул оборотень и забрал продукты.
— Завтрак ей принесут, чай в термосе.
— Тогда сразу повезу обед и ужин. Ее надо домой забирать… тяжело ей там. Тут воздух чистый… и дома даже стены лечат, — умолк, смотря уходящему Артуру в спину, — баньку бы…
— Будет, — согласился мужчина и пошел к уже начавшим отделку сарая рабочим.
— Хорошо, — затем вспомнив, уточнил, — письмо?
— Отправлено вместе с грузовиком и парнями, все привезут.
Больше всего Урга жалел об оставленных пчелах. Он, конечно, написал, что хотел бы их забрать, но могут и отказать в перевозке. Деньги он давно хранил в банке и в драгоценных камнях, ему не на кого было их тратить, еще и от родителей досталось большое наследство. Он был у них один, а отец жил, добывая золото, мыл жилу. Мыл и складывал… Пришлось через альфу волков менять на драгоценные камни, их проще хранить.
Выпустив котенка на улицу, оставил дверь открытой. Сразу вернулся на кухню, надо зверька накормить, он ест-то как тигренок, рычит. Сейчас примчится, задрав хвостик, и с писком будет требовательно драть штанину когтями.
— Мелочь, — хмыкнул Урга в бороду. Почувствовал, как там далеко в городе проснулась его девочка, его кровиночка, дикой горлицей летающая во снах.
Поставив готовить еду, он пошел в спальню к Ангелии, надо собрать ей хоть какую-то одежду. Было неловко, девочка все же, но выручила неубранная стопка белья, лежащая на комоде. Собрав необходимое, добавил халат, висящий на стуле, и мягкие пушистые тапочки, стоящие около шкафа. Потом прошел в ванную комнату и добавил полотенце и предметы гигиены из ванной, а окинув взглядом крошечное пространство, решил, что точно нужна баня. Ему тут вообще едва развернуться.
— Доброе утро, — в палату пришла медсестра и начала вешать капельницу.
— Доброе, — я со вздохом улеглась и уложила руку.
— Сейчас прокапаемся, потом завтрак и следом будет обход. Все вопросы можно задать доктору, — она сноровисто проводила манипуляции с катетером на моей руке.
— Хорошо, — я смотрела, как раствор наполняет трубку, по венам начало разливаться тепло. Мне кажется, я начала даже дремать, когда снова дверь открылась, и медсестра поставила поднос на столик и, перекрыв капельницу, отсоединила ее от меня.
— Приятного аппетита, — улыбнулась мне она, я же смотрела на нее и видела над головой волка.
— Вы тоже оборотень? — помявшись, все же спросила.
— Не совсем, отец волк, мама человек, а я свою сущность так и не обрела, — женщина покачала головой. Видно было, что этот вопрос ей привычен.
— Я вижу над вами тень животного, ну, как у Артура, например, — не согласилась я, рассматривая ее с интересом. Ей было лет сорок на вид, пухлая, обручального кольца на пальце нет. Красивая, толстая коса до пояса, миловидное лицо, покрытое легким загаром… От нее шло какое-то чувство тепла, уюта, даже спокойствия. Да и видела я ее впервые, до этого две других медсестры были.
— Этого я не знаю, — она усадила меня повыше поправив подушки и подала мне поднос, — говорят, надо встретить пару, чтобы обрести волка.
Я проследила за ней взглядом, она вышла, забрав с собой пустые флаконы от лекарств. Посмотрела на поднос, что стоял у меня на коленях. Несколько небольших круглых контейнеров, пару квадратных. С интересом начала открывать все подряд: каша, фруктовый салат, джем, несколько небольших будочек и чай в термосе.
Поев, поняла, что спать я не хочу, а те лекарства, что мне кололи в другой больнице, вызывали сонливость. Возможно, тут другое лечение…
Глава 32
Вскоре в коридоре раздался гул голосов и шаги. Дверь в палату открылась, и в нее вошел врач и медсестра, держащая в руках кипу папок.
— Доброе утро, Ангелия, — поприветствовав меня, доктор присел рядом и, окинув взглядом пустой поднос, забрал его с моих колен.
— Доброе.
— Как самочувствие? — он прицепил аппарат для измерения давления на руку и сейчас смотрел на показания приборов.
— Небольшая слабость и все.
— Это хорошо, сегодня еще анализы возьмем и, думаю, сделаем МРТ.
— Зачем?
— Исключить все, что может помешать выздоровлению, — не стал пояснять врач.
— А от чего меня сейчас лечат?
— Посовещавшись с вашим лечащим врачом, — он сделал паузу и выразительно на меня посмотрел, — мы решили, что сильные препараты поколоть всегда успеем, а пока вас нужно понаблюдать. Поэтому на ночь только успокоительное и снотворное, плюс необходимое для поддержки ослабленного организма и назначенное гинекологом лечение.
— То есть ничего серьезного?
— Ну почему же, ваш срыв это само по себе серьезно, очень! Но усердствовать с лекарствами тоже не нужно, ваш организм ослаблен. Мы сейчас просто наблюдаем за вами, а также ведем параллельное лечение женского заболевания. У вас атрофия одного яичника, небольшая киста на втором и гормональный сбой. Сегодня начнем лечение именно этого, медсестра принесет таблетки, свечи и укол вечером. Дальнейшее лечение будет назначено по ходу обследования и наблюдения.
— А как же… — я замялась, не зная, как сказать о причине срыва.
— С вами будет работать психолог. Ваш врач будет на онлайн связи сегодня в одиннадцать часов. Исходя из ее рекомендаций, мы выстроим план терапии.
— Хорошо, — я выдохнула облегченно. Обсуждать с кем-то посторонним свою ситуацию мне не хотелось бы.
— Ну, вот и отлично! — врач сделал какие-то отметки в карте и, встав со стула, вышел с медсестрой, которая на протяжении всей беседы бросала на меня любопытствующие взгляды.
Через несколько минут вернулась прежняя медсестра, она принесла мне стаканчик с таблетками, пластинку со свечками, а, уходя, неожиданно погладила меня по голове.
Проделав необходимые манипуляции, я откинулась на подушки и внезапно задремала.
«Смутный образ женщины, кричащей от боли. Но это была не я. Я словно смотрела на происходящее со стороны, видела, как рядом с кроватью стоит мужчина, и от него идут волны злобы.
— Ты тварь гулящая… меня всего на год закрыли, я вернулся, а ты брюхатая!
— Мне сказали, что ты умер! Дочь надо было кормить… — рыдала женщина, ее огромный живот ходил ходуном.
— Надеюсь, и ты сдохнешь, и твой приплод… — выплюнул он слова сквозь зубы и пнул ножку кровати, — шлюха!
Он вышел из комнаты, где в родовых муках металась женщина.
— Вызови скорую, прошу…
— Обойдешься! — дверь с грохотом захлопнулась и на ней защелкнулся замок.
Дальше ведение обрывалось, а потом снова появилось: эта же комната, но лежащая на кровати женщина умирала. Рядом стояла маленькая девочка лет семи, у нее в руках был пищащий кулек. Она тихо плакала и звала:
— Мамочка, что делать, скажи? — на ее лице расцветал синяк и была разбита губа.
— Лидия, малышка, прости меня… Бери сестренку и уходите, унеси ее в больницу, положи на ступеньках. Сама беги, домой не возвращайся… слышишь, не приходи! Забудь о нас! — женщина внезапно обмякла и затихла.
Девочка вдруг к чему-то прислушалась в глубине дома, и побледнев, выскочила из комнаты, крепко прижимая меня к себе».
Это была я! В руках у девочки была я!
Застыв и вцепившись в одеяло, я лежала и смотрела пустым взглядом на стену перед собой. Дверь открылась, и в палату вошёл врач, он установил напротив меня включённый ноутбук и вышел. Экран зажёгся, я увидела на экране своего лечащего врача из предыдущей клиники. Она внимательно рассматривала меня:
— Ангелия, с тобой все в порядке? Ты бледна, тени под глазами… — спросила она.
— Нет… не знаю, я уснула, а тут сон странный… Вы знали, что я ясновидящая?
— Знала и надеялась, что твой дар продолжит развиваться. Настоящие ясновидящие редки, очень. Расскажи мне сон.
— Женщина, в родовых муках, мужчина, обвиняющий ее в измене. Он не стал вызывать к ней врача, закрыв в комнате. Там была девочка, она держала меня на руках, а женщина велела ей бежать… — я сумбурно пыталась объяснить то, что видела.
— Ты оговорилась или нет, сказав, что на руках у девочки ты?
— Нет, я откуда-то знаю, что это я, и кажется, у меня есть сестра. Лидия… — я с жадностью отпила остывший чай, стоящий у меня на тумбочке.