Приглашение было подделкой.
Эта мысль настолько поразила меня, что я едва не выпалила ее вслух. Даже открыла рот, но тут перехватила по-змеиному холодный взгляд главы Тайной канцелярии, который, ни капли не стесняясь, изучал меня, и тут же передумала спрашивать что-либо на этот счет.
Но теперь понятно, почему лорд Грей так невзлюбил меня. Логичнее всего предположить, что я была каким-либо образом замешана в создании подделки. А стало быть, ситуация и впрямь ну очень подозрительная.
Правда, непонятно, почему мне позволили остаться на балу, если обман раскрыли.
«Потому что решили, что ты – мелкая сошка, – буркнул внутренний голос. – И желают выяснить, какие силы за тобой стоят. Так что лучше не расслабляться. Скорее всего, и Дарриэль не просто так вежлив и обходителен с тобой. Хочет, чтобы ты расслабилась и начала ему доверять, а сам следит, не проболтаешься ли ты о чем-нибудь».
– Вы хотели задать какой-то вопрос, леди Квинси? – спросил Филипп и кровожадно ухмыльнулся, добавив: – Не стесняйтесь. Мы вас внимательно слушаем. Какие еще соображения пришли в вашу прелестную светлую головку?
– Я просто хотела узнать, что показали результаты вскрытия, – быстро проговорила я, постаравшись не поморщиться на последнем слове. – Что-нибудь стало известно о причинах смерти Вейды?
– Я жду визита Генри с минуты на минуту, – произнес король и покосился на напольные часы. Затем посмотрел на меня и мягко добавил: – Но не думаю, что вам стоит при этом присутствовать. Все-таки это не слишком приятная тема для молодой девушки.
– А по-моему, присутствие леди Квинси как раз не будет лишним, – как и следовало ожидать, влез со своим замечанием Филипп. – Все-таки не стоит забывать, к какому роду она принадлежит. Кому, как не ей, знать о смертельных проклятиях.
– Можно я его ударю? – хмуро поинтересовался Дарриэль у Эйгана, который в свою очередь страдальчески нахмурился, видимо тоже утомленный такой зацикленностью главы Тайной канцелярии на моей скромной персоне.
Тот не успел ответить. В этот момент в дверь несколько раз постучали. Тут же она распахнулась, и на пороге предстал сам придворный целитель.
Удивительно, но пожилой седовласый мужчина буквально лучился от непонятного удовольствия, широко и счастливо улыбаясь. На фоне остальных мужчин в комнате, которые выглядели весьма уставшими после непростой ночи, он словно сиял – розовощекий и явно хорошо отдохнувший.
– Доброе утро! – радостно поздоровался он, вежливым поклоном приветствовав всех. Затараторил, от спешки глотая окончания слов: – Ни за что не поверите, что я обнаружил! К слову, ваше величество, вам определенно надо поднять мне жалованье. Я целую ночь не спал, колдуя над телом леди Торн.
– Дружище, – укоризненно проговорил король и выразительно глянул на меня.
– Нет-нет, леди Квинси будет рада услышать это. – Генри энергично замотал головой, при этом лишь каким-то чудом не уронив пенсне, опасно сползшее на самый кончик мясистого носа. – Потому что Вейду Торн убило не проклятие, господа!
И остановился, победоносно вздернув подбородок.
– Да неужели? – язвительно фыркнул лорд Грей. – Почему-то верится с трудом. А что тогда?
– Яд. – И Генри весело рассмеялся, как будто сказал нечто в высшей степени забавное.
– Яд?!
В едином восклицании слилось сразу несколько голосов. Мужчины переглянулись, и дальше продолжил один король, видимо воспользовавшись преимуществом своего высокого положения.
– Генри, – проговорил он строго. – Ты уверен?
– Абсолютно. – Целитель сразу же посерьезнел, как будто обиженный, что кто-то смеет сомневаться в его вердикте. Отчеканил чуть ли не по слогам: – Вейду Торн убили ядом! Если выяснится противное, то я клятвенно обещаю съесть свой диплом с отличием об окончании лечебного факультета. Ну и все свои грамоты и научные работы. А их, смею напомнить, скопилось ой как немало.
– Генри, никто не обвиняет тебя в непрофессионализме, – поторопился успокоить целителя король. – Но яд? Звучит слишком невероятно! Получается, несчастную отравили на балу?
– И в самом деле, Генри, – подал голос Дарриэль, и подошел ближе к целителю, который прижимал к груди какие-то бумаги, после чего добавил: – Ты же сам вчера сказал, что на действие яда это непохоже. И в ауре Вейды остался след каких-то чар. Правда, их природу я так и не определил.
– А вот это самое интересное.
Генри подошел к столу и решительно опустил на него стопку принесенных бумаг. Ткнул пальцем в верхнюю.
– Я немного поэкспериментировал с кровью Вейды, – проговорил он с плохо скрытым торжеством. – Как всем прекрасно известно, именно в ней дольше всего сохраняется послечарие.
Послечарие? Это еще что такое?
Я обескураженно заметила, что остальные не выказали ни малейшего удивления, услышав это слово. Как-то не хочется показывать свое невежество. Поэтому я придала себе как можно более сосредоточенный и важный вид, с превеликим интересом внимая целителю.
– Да, Дарриэль, ты прав, в ауре Вейды и впрямь остался след от некоего заклинания, – сказал Генри. – И, к слову, оно имеет наипрямейшее отношение к ее смерти. Но это не проклятие.
– Ты меня совершенно запутал. – Дарриэль растерянно всплеснул руками. – И что же это за заклинание?
– Сначала позвольте мне поведать вам одну небольшую, но очень поучительную историю. – И Генри назидательно вздел указательный палец вверх.
Реакция присутствующих невольно озадачила меня. Трое мужчин так дружно скривились, что стало ясно – предложение целителя по какой-то неведомой мне причине в восторг никого не привело.
– Дружище, а может быть, обойдемся без этого? – продолжая морщиться, осторожно поинтересовался Эйган. – Мы все прекрасно знаем, какой бурной на приключения была твоя жизнь. Но, право слово, лично меня вполне было удовлетворил обычный краткий вердикт. Без красочных описаний, сравнений или замысловатых метафор.
– Это не займет много времени, – совершенно невежливо перебил его Генри и чуть ли не запрыгал на месте, умоляюще сложив перед собой руки: – Ну пожалуйста, пожалуйста! Иначе вы ни за что не поймете, как я поистине гениально разрешил эту задачу.
Король мученически закатил глаза к потолку. Тяжело вздохнул и обреченно махнул рукой.
– Так вот, леди Квинси, – воодушевленно заговорил Генри, почему-то обращаясь именно ко мне. – Много-много лет назад я был юн, очень любознателен, а еще демонически красив.
После чего сделал паузу и горделиво подбоченился, словно красуясь передо мной.
– Вы и сейчас очень импозантны, – повинуясь секундному порыву, елейно проговорила я. – Как говорится, некоторые люди как вино. С возрастом становятся лишь благороднее.
Краем глаза я заметила, как Дарриэль после моего комплимента выразительно хлопнул себя по лбу, как будто я допустила какую-то чудовищную ошибку.
– Вы правда так думаете, леди Квинси? – Генри широко распахнул глаза, уставившись на меня с немым обожанием.
– Генри, дружище, ты обещал, что твой рассказ не займет много времени, – решительно вмешался король, прежде украдкой погрозив мне пальцем. – Итак, ты был юн, красив и любознателен. Какое это имеет отношение к смерти Вейды?
– О, сейчас объясню. – Генри мечтательно вздохнул и нараспев продолжил: – Как сейчас помню, я учился на пятом курсе академии. Учился блестяще, стоит заметить! Преподаватели всегда ставили меня в пример другим студентам за трудолюбие и тягу к знаниям.
– Генри! – взмолился король. – Друг мой. Честное слово, мы все прекрасно знаем историю твоего жизненного успеха, потому как слышали ее раз сто, не меньше. Нельзя ли ближе к делу?
– Так я именно к сути и веду! – возмутился целитель. – И не надо меня перебивать. Ваше величество, при всем моем глубочайшем уважении к вам нельзя не заметить, что именно вы затягиваете мое повествование.
Эйган с крайне недовольной физиономией откинулся на спинку кресла. Уныло подпер щеку ладонью, всем своим видом выражая покорность судьбе.
– Итак, без ложной скромности скажу, что я был своего рода легендой курса, – продолжил Генри, вновь расплывшись в мечтательной улыбке. – И, вне всякого сомнения, это не могло не вызывать недовольства других студентов. Еще бы! Человеческая зависть – это, пожалуй, один из самых черных и страшных пороков человека. На что только не идут некоторые личности, стремясь навредить более удачливым, более молодым или более талантливым соперникам.
И глубокомысленно вздохнул. Замер, обведя присутствующих внимательным взглядом, словно проверяя, все ли его слушают.
В кабинете царила полнейшая тишина. Дарриэль со скучающим видом изучал содержимое ближайшего книжного шкафа. Лорд Грей чуть покачивался, перекатываясь с носка на пятку и обратно. Он заложил за спину руки и уставился куда-то поверх головы Генри. А король раздраженно постукивал пальцами по столу, но более не обрывал целителя, видимо осознав, что тем самым и впрямь делает лишь хуже.
– Особенно меня почему-то невзлюбили девушки, – после долгой паузы доверительно поведал Генри.
– Почему? – невольно вырвалось у меня. – Вы ведь сказали, что были демонически красивы.
Тут же испуганно съежилась, когда король метнул на меня на редкость свирепый взгляд.
Ох, Ивори! Забудь на время о том, что ты вообще умеешь говорить.
– Полагаю, именно по этой причине. – Генри усмехнулся одними уголками губ. – Видите ли, леди Квинси, девушки очень не любят, когда их игнорируют. Безразличие и холодность представителя противоположного пола они воспринимают чуть ли не как личное оскорбление. И обида тем тяжелее, чем привлекательнее их цель. Без всякого преувеличения скажу, что знания всегда были, есть и будут моей единственной любовью. Я в упор не замечал все ухищрения сокурсниц завлечь меня в свои сети. Меня постоянно просили помочь с домашними заданиями, умоляли стать напарником в выполнении практических работ. Да и многое прочее. Но я был стоек.
И он высоко вздернул подбородок, явно ожидая каких-то слов одобрения или похвалы в свой адрес.