– То есть? – опешив, переспросила я.
Мать презрительно фыркнула, всем своим видом показывая недовольство моей недогадливостью. Но все же снизошла до объяснений.
– Ты была на открытии бала, – процедила она, разглядывая меня с нескрываемой брезгливостью. – Говорят, даже танцевала с верховным магом. В общем, доказала всем, что род Квинси более не опасен для правящей власти…
– А откуда ты знаешь, с кем я вчера танцевала? – невежливо перебила я. – Мама… Кейтлин, я считала, что у нашего рода нет знакомых при королевском дворе. Выходит, ошибалась? Уровень твоей осведомленности просто поражает!
Мать осознала, что допустила ошибку. Ее безупречно высокий и гладкий лоб разрезали глубокие морщины, а губы скривились в откровенно некрасивой гримасе.
– Ивори, ты задаешь слишком много вопросов! – отчеканила она гневно. – Ты не имеешь никакого права допрашивать меня! – Кашлянула и с усилием продолжила чуть мягче, хотя по всему было видно, что это ей дается ой как нелегко: – В общем, возвращайся. Жених Этель пришлет за тобой карету. И уже сегодня вечером…
– О нет, Кейтлин! – Я покачала головой, в очередной раз не дав ей договорить. – Я останусь во дворце до окончания бала невест.
– Ивори!
Ребекка, которая с самого начала разговора шмыгнула в гардеробную, видимо не желая меня смущать своим присутствием, что-то с грохотом там уронила. Высунула голову, смешно выпучив глаза. О да, прекрасно ее понимаю. Фамильное шипение герцогини Квинси вполне можно спутать со змеиным. Прям аж до костей пробирает ледяной дрожью.
– Ты мне перечишь? – Кейтлин действовала по знакомой схеме наших обычных ссор, все понижая и понижая голос. – Да как ты смеешь, девчонка!
Внутри все знакомо задрожало от страха. На какой-то миг я и впрямь почувствовала себя испуганной маленькой девочкой, которая не понимает, в чем опять провинилась, и смиренно ожидает сурового наказания.
Но почти сразу я вспомнила, что с тех времен прошло слишком много лет. О нет, матушка, у тебя больше нет надо мной власти.
– Кейтлин, если ты намереваешься продолжать разговор в том же духе, то позволь проститься, – спокойно произнесла я и положила руку на раму зеркала, желая оборвать нить заклятия.
– Стой!
Удивительно, но на какой-то миг мне почудился всплеск заполошного ужаса в глазах матери. И я замешкалась.
Мать несколько раз глубоко втянула в себя воздух, видимо силясь справиться со вспышкой гнева. И вдруг согнулась в приступе душераздирающего кашля.
Не буду скрывать, мне стало не по себе, когда я увидела знакомые капли крови на тонком батистовом платке, который мать приложила к губам.
– Ивори, – глухо продолжила мать, не отнимая платок ото рта. – Прости, пожалуйста. Но ты нужна мне здесь. Пожалуйста, приезжай.
Я глядела на нее во все глаза, не смея поверить ушам.
– Мне осталось не так уж много, – негромко проговорила мать. – И я бы хотела… Я не всегда была к тебе справедлива. Но… Когда странница в белом откроет передо мной дверь в другой мир – будь рядом со мной. Прошу тебя… Иви, дочка…
Я быстро-быстро заморгала. Отражение в зеркале плыло и дробилось. Но не из-за заклинания, которое вот-вот должно было исчезнуть, а из-за предательских слез, готовых в любой момент пролиться градом.
Никогда прежде мать не говорила мне таких слов. И, что скрывать очевидное, я готова была рвануть в фамильный замок прямо сейчас. Демоны с королем и заключенным между нами договором! Демоны с Филиппом Греем и его интригами! Демоны даже с Дарриэлем…
В этот момент дверь, ведущая в общий коридор, с грохотом отлетела в сторону. Да с такой силой, что лишь каким-то чудом не сорвалась с петель. И на пороге предстал сам верховный маг. К слову, очень и очень встревоженный.
– Ивори! – В один гигантский шаг он преодолел разделяющее нас расстояние. – Что у тебя происходит? Я засек выплеск энергии из твоих покоев…
И осекся, увидев мою мать, которая с превеликим удивлением наблюдала за всем происходящим по другую сторону зеркала.
– Полагаю, герцогиня Кейтлин Квинси, – после короткого замешательства выдохнул Дарриэль. Чуть склонил голову, лишь обозначив почтительный поклон, издевательски небрежный, если учитывать титул моей матери.
– Лорд Тиррольд, – язвительно отозвалась мать. – Какая неожиданность! Что вы забыли в покоях моей дочери?
– Не припомню, чтобы мы были представлены друг другу. – Дарриэль высоко вскинул бровь. – Откуда вы знаете меня, ваша милость?
А ведь и впрямь – откуда? Мать никогда в жизни не бывала в Родбурге. Новостями она тоже не особо увлекалась. Конечно, какие-то слухи о столичной жизни до нас доходили, но на моей памяти в замок ни разу не привозили газет.
От простого, в сущности, вопроса моя мать внезапно смутилась. Гневно сверкнула глазами и выпрямилась.
– О, разве есть в нашей стране хоть один человек, который не знал бы вас, лорд Тиррольд? – с сарказмом осведомилась она. – Но, к слову, неприятно поражена вашими дурными манерами. Разве вы не в курсе, что нельзя отвечать вопросом на вопрос?
– Ваша милость, вы даже представить себе не можете, насколько мои манеры дурны, – без малейшей капли раскаяния или смущения отозвался Дарриэль. – Так что вы хотели от вашей дочери?
– Вас это не касается! – отрезала мать и вновь обратила на меня взгляд. Требовательно сказала: – Ивори, я требую от тебя исполнения твоего дочернего долга! Надеюсь, ты не огорчишь меня и уже через пару дней мы поговорим лично.
– Не надейтесь, ваша милость. – Дарриэль криво ухмыльнулся. – Желаете вы того или нет, но ваша дочь останется во дворце до самого окончания бала невест!
Ого!
Это было сказано с такой уверенностью, что я приоткрыла рот. Наверное, стоило бы возмутиться. В конце концов, Дарриэль не имеет ни малейшего права мне указывать и тем более приказывать. Но почему-то я вдруг умилилась.
– Ивори Квинси! – отчеканила мать, холодно уставившись на меня. – Я жду твоего ответа!
К слову, сейчас она совершенно не выглядела умирающей. Даже на бледных щеках заиграло какое-то подобие румянца, видимо от негодования.
– Вы его получили! – Дарриэль вновь не дал мне и рта раскрыть. Более того, одним резким движением руки он разорвал нить заклятия, и зеркало тут же затянулось непрозрачной мглой, которая, однако, так же мгновенно схлынула. Но теперь в отражении я видела лишь свои покои. И на заднем плане – потрясенную Ребекку, которая робко выглядывала из гардеробной, в любой момент готовая спрятаться обратно.
Пауза все длилась и длилась. Я во все глаза смотрела на Дарриэля, ожидая хоть каких-нибудь объяснений столь вопиющему самоуправству. А он тем временем с брезгливой гримасой разглядывал зеркало.
– Пожалуй, так будет лучше, – наконец проговорил он. Прищелкнул пальцами – и по резной изящной раме зазмеилось какое-то зеленоватое заклинание, которое быстро впиталось, отразившись в зеркале слабым сполохом. Затем посмотрел на меня и добавил: – Теперь тебя никто не потревожит, Ивори.
– А вам не кажется, что вы слегка перегибаете палку? – полюбопытствовала я. – Лорд Тиррольд…
– Дарриэль, – оборвал меня верховный маг. – Ко мне ты имеешь полное право обращаться только по имени, моя дорогая Ивори.
Со стороны гардеробной послышался громкий вздох умиления.
Дарриэль досадливо дернул щекой. Не глядя на Ребекку, сухо бросил:
– Прочь!
Ребекке повторять приказ не пришлось. Она выскочила из моих покоев словно ошпаренная, не забыв закрыть дверь. Все это время Дарриэль внимательно смотрел на меня.
– Дарриэль, – после минуты молчаливого поединка все-таки уступила я. – Вы разговаривали…
– Ты разговаривал, – опять исправил меня несносный брюнет. – Иви, я не желаю слышать никакого излишнего официоза из твоих уст.
Иви?
Сердце болезненно сжалось от моего детского имени. А ведь мать меня тоже так назвала.
А вдруг она не обманывала? Вдруг она действительно при смерти? Вдруг ее просьба была совершенно искренней? Я не могу и не хочу оставаться здесь, зная, что мать ждет меня дома.
– Дарриэль, – вновь заговорила я, – я должна ехать! Мать серьезно больна…
– Иви, ты действительно не понимаешь? – Дарриэль вдруг свирепо выдвинул вперед нижнюю челюсть и резким движением схватил меня за руки. Его большие пальцы словно невзначай легли именно на том месте запястий, где легче всего прощупать пульс. И он продолжил, словно вколачивая каждое слово мне в голову: – Твоя мать совершенно точно больна. И жить ей осталось совсем чуть-чуть. Но Иви! Она отправила тебя на верную смерть. Да не на простую смерть, а сгореть живьем в огне. Вспомни все, что было сказано утром. Загадочный жених твоей сестры, то, как ловко тебя вышвырнули из академии и как быстро после этого пришло письмо от твоей матери. Неужели ты до сих пор веришь, что она ни при чем?
Я прикусила губу, с отчаянием глядя в его синие глаза, которые сейчас пылали раздраженным огнем.
– И про то, что ты можешь погибнуть по пути домой, мы тоже говорили. – Дарриэль досадливо поморщился. – Иви, пойми ты наконец! Мне очень жаль, что ты выросла нелюбимой и явно лишней дочерью. Но тебя просто используют в своих целях. Играют на твоих чувствах, лишь бы завлечь в новую ловушку, раз уж первая не сработала.
Я не выдержала и опустила голову. Щеки почему-то пекло от смущения и злости на себя.
– Это ведь моя мать, – проговорила тоненьким срывающимся голоском. – Дарриэль, а вдруг все правда? Она ведь на самом деле умирает. Я видела кровь на платке, когда она заходилась в кашле. Я не сумею себя простить, если окажется, что…
– Иви. – Дарриэль легонько тронул мой подбородок. Заставил меня посмотреть на него и добавил серьезно: – Я понимаю, как тебе тяжело. Но потерпи хотя бы сутки. Готов поклясться собственным даром, что уже к вечеру что-то произойдет. Наши враги не могут ждать. И время сейчас работает против них. Если я ошибаюсь, если сегодняшний вечер пройдет без происшествий, то уже завтра утром я лично посажу тебя в карету и отправлю домой.