– Я не хочу, чтобы меня судили, ваше величество, – глухо пробормотал Филипп. – Я не хочу, чтобы в меня тыкали пальцем и насмехались. И уж тем более я не хочу остаток жизни провести в каком-нибудь сыром каменном мешке.
– А чего ты хочешь? – спросил Эйган серьезно. – Свободы?
– Было бы неплохо. – В голосе Филиппа прозвучала горькая усмешка. – Но вы ведь не пойдете на это, не так ли? Жизнь этой ведьмы не стоит такой уступки.
Эйган и Дарриэль обменялись быстрыми взглядами. А после недолгой паузы король вдруг кивнул.
– Ни я, ни Эйган, ни стража, ни кто-либо из придворных магов не будут останавливать тебя, – заговорил на этот раз Дарриэль. – Ты волен уйти. Я дам тебе фору ровно сутки. И мой тебе совет: беги из страны быстрее ветра. Потому что потом я выйду на охоту. Найду тебя, где бы ты ни скрылся и ни спрятался.
– Слово чести?
Дарриэль медленно протянул перед собой руку, и на раскрытой ладони затрепетал уже знакомый мне тусклый огонек, показывающий, что боги услышали его клятву.
– Ну что же.
Мое ухо обожгло чужое дыхание. И Филипп Грей прошептал громко и отчетливо:
– А ведь я лично убил твою мать, ведьма. Она валялась у меня в ногах, умоляя пощадить ее. Неприступная гордая герцогиня рыдала как ребенок, ползала и пресмыкалась, вылизала до блеска носки моих сапог. Будь моя воля – ты умирала бы так же.
Внутри меня черной волной взбурлила злоба. Я не верила словам безопасника. О нет, моя мать никогда бы до подобного не опустилась!
– Филипп, – очень ровно и совершенно без эмоций произнес Эйган. – Уйди, как подобает мужчине.
– Как прикажете, мой король. – Филипп коротко хохотнул.
А затем с силой отшвырнул меня прочь. О каменный пол звякнул оброненный кинжал, в котором больше не было необходимости.
Я не удержалась на ногах. Рухнула на колени, до крови разбив их.
– Ивори! – Дарриэль уже был рядом. Опустился подле меня. По-моему, он гладил меня по волосам, по-моему, просил успокоиться.
Но я не могла разобрать его слов из-за все усиливающегося в ушах биения крови.
Пристально, не моргая, я смотрела на то, как издевательски неспешно уходит лорд Филипп Грей. Человек, убивший мою мать. Да, Дарриэль обещал ему безопасность на сутки. Но он говорил за себя, короля и своих людей. Про меня речи не шло.
– Иви!
Дарриэль с силой встряхнул меня за плечи, щеку обожгла пощечина. К слову, гораздо слабее, чем та, которую в свое время мне дал король.
А слова проклятия уже рвались с моих губ. Страшного. Смертельного. От которого нет и не может быть никакого спасения.
Филипп на самом пороге успел обернуться. Успел изумленно вскинуть бровь. А затем принялся медленно заваливаться на спину. Его плоть крупными гниющими кусками отваливалась от костей, а те осыпались черной жирной сажей. Когда тело бывшего главы Тайной канцелярии наконец-то коснулось пола – от него осталась лишь горстка праха и ворох истлевшей одежды.
– Ох, девочка моя. – Дарриэль сжал меня в объятиях. – Что же ты наделала?
«Она способна чувствовать чужую боль как свою. Темной ведьме будет весьма проблематично использовать свой дар с таким ограничением. Кого бы она ни прокляла – она все прочувствует на своей шкуре», – далеким эхом прозвучали его слова, сказанные не так давно.
А затем меня выгнуло от жесточайшей боли. Скрутило, распластало на каменных плитах пола.
И мир взорвался в белой вспышке бесконечного страдания.
Глава пятая
– Дарриэль, а я ведь говорил, что это очень плохая идея: инициировать одну из Квинси.
– А я считаю, что это замечательная идея. Пожалуй, самая лучшая из тех, что когда-либо приходили в мою голову.
– Она убила Филиппа. И убила его темной магией.
– Если бы она этого не сделала, то сделал бы я. И, поверь, измывался бы я над ним гораздо дольше. И потом, какие к ней претензии? Он убил ее мать! И пытался отправить ее саму на костер по ложному обвинению!
– Дарри, вопрос не в том, что она сделала. Демоны с этим Филиппом, ты прав, он еще легко отделался. Вопрос в том, как и где. Точнее говоря, больше всего меня беспокоит последнее. Учитывая все обстоятельства, я был бы готов закрыть глаза даже на применение темной магии. Но ведь все это произошло во дворце. И при полностью работающем магическом контуре. Что неопровержимо свидетельствует об одном: связующие камни по какой-то дикой причине признали ее, как когда-то тебя.
– А по-моему, это лишнее доказательство тому, что мое решение этой проблемы, о котором я сообщал тебе ранее, как никогда верно.
После этого воцарилось молчание. Я лежала тише мыши, стараясь дышать как можно ровнее, чтобы не вызвать подозрений.
– Опять подслушиваешь, – вдруг раздалось укоризненное восклицание Дарриэля, и я почувствовала, как он бесцеремонно бухнулся рядом. Без всякого стеснения влез ко мне под одеяло, притянул так сильно, как только мог. И замер, уткнувшись носом в мои волосы.
Ну да, конечно. И я опять была обнаженной.
С некоторой опаской я приоткрыла один глаз, страшась увидеть спальню короля. Тут же распахнула оба, потому что это помещение было мне совершенно незнакомо.
Одно точно: это не та комната, которую мне выделили для проживания во дворце на время бала невест. Слишком просторная. Слишком в прохладных темных тонах, слишком…
Мужская, что ли.
– И где я на этот раз? – с некоторым удивлением осведомилась я.
– Естественно, у меня, – буркнул Дарриэль. – Все, Иви. Спектакль окончен. Теперь я вырву сердце у любого, кто только заикнется о том, что у тебя был роман с Эйганом.
– Как бы мой дворец в скором времени не обезлюдел, – с искренней обеспокоенностью пробормотал Эйган.
Он, к слову, сидел в кресле неподалеку и с легкой улыбкой наблюдал за нами.
– А что произошло…
Я запнулась на полуслове. Очень отчетливо вспомнила свою обиду и боль, когда думала, что Дарриэль предал меня. Свой страх, когда стояла перед советом лордов, точно уверенная, что не доживу до следующего утра.
– Прости меня, – пробормотал Дарриэль. – Но если бы я предупредил тебя, то все пошло бы прахом. Ты слишком искренняя девочка, Иви. Филипп без проблем прочитал бы тебя даже без применения магии. Нам было необходимо, чтобы ты боялась по-настоящему.
– У вас это отлично получилось, – буркнула я недовольно.
– Позволь мне вымолить у тебя прощение.
Я чуть не сорвалась на стон, когда руки Дарриэля без всякого предупреждения отправились в путешествие по моему телу. Погладили грудь, опустились на живот, чуть ниже…
– Так, дорогие мои, по-моему, мне пора. – Король встал, даже не пытаясь скрыть смущенного смешка.
– А ты еще тут, что ли? – ворчливо поинтересовался Дарриэль, все-таки прекратив свои ласки.
– Уже почти нет. – Эйган обернулся, посмотрел на верного друга и вдруг строго проговорил: – Сегодня в шесть вечера.
– Да ты издеваешься, что ли? – воскликнул Дарриэль с укоризной. – Эйган, имей сострадание! Она же только очнулась!
Эйган задумчиво пожевал губами. Затем с явной неохотой кивнул.
– Ну хорошо, – процедил сквозь зубы. – Завтра в полдень. И ни минутой позже! А не то я вспомню, что все-таки король этой страны.
– Договорились.
Едва только за Эйганом захлопнулась дверь, как Дарриэль опрокинул меня на спину. Одеяло знакомо полетело в сторону, за ним последовала и его одежда, которую он скинул с удивительной скоростью и легкостью. И он припал губами к моей груди, жадно лаская.
– Подожди! – взмолилась жалобно, упершись руками в его плечи. – О чем вы говорили? Что будет завтра в полдень и ни минутой позже?
Дарриэль, словно не услышав моего вопроса, легко поборол мое сопротивление. Поцеловал долго и требовательно.
– Ну пожалуйста, – проканючила я, как только он опять приник к моей груди. – Как-то неправильно ты вымаливаешь у меня прощение.
– Завтра в полдень будет наша свадьба, – глухо проговорил Дарриэль, на мгновение отвлекшись от своего занятия.
– Что?!
Я отчаянно забилась, пытаясь освободиться из его объятий. Так упрямо и сильно забрыкалась, что Дарриэль с глубоким вздохом отстранился.
– Вот поэтому я и не хотел отвечать, – сказал он, нависая надо мной. – Знал же, что этим все закончится.
– И когда же ты собирался сообщить мне столь любопытное известие? – ядовито поинтересовалась я. – Не удивлюсь, если за пару минут до церемонии!
– Да нет, сегодня. – Дарриэль чуть пожал плечами. – Где-то через полчасика. Или часик. Как управились бы.
После чего опять с самыми недвусмысленными намерениями потянулся к моим губам.
В последнюю секунду я успела увернуться, и Дарриэль опять душераздирающе вздохнул.
– Что все это значит, лорд Тиррольд? – сухо спросила я. – Почему я должна выходить за вас? Да еще и в такой спешке?
– А разве ты против? – Дарриэль виновато заморгал. – Мне казалось, что ты любишь меня.
Я аж задохнулась. По-моему, он все-таки издевается надо мной! Да я его знаю всего несколько дней! И потом, я даже предложения от него не получила. И вдруг должна замуж выходить.
И вообще, какое отношение к этому имеет король? Было такое чувство, что он приказывает Дарриэлю на мне жениться. По какой такой причине?
– Похоже, придется сначала все-таки потратить время на объяснения, – раздраженно фыркнул Дарриэль, привычно подслушав мои сбивчивые мысли, и окончательно откатился от меня. Лег на спину, заложив за голову руки, после чего признался: – Вообще-то, это была моя идея, Иви. Я сам пообещал Эйгану, что возьму тебя в жены, как только с Филиппом будет покончено. Собственно, на этом условии он и согласился на проведение твоей инициации.
– То есть?
– Помнишь рассказ Генри?
Я озадаченно промолчала, не понимая столь внезапной перемены темы.
О небо, а придворный целитель-то тут при чем? Или он тоже имеет отношение к заговору Филиппа?
– Нет-нет, – поторопился заверить меня Дарри. – Ты что. Напротив, Генри очень нам помог. Нам надо было создать у Филиппа видимость того, что Эйган серьезно ранен. Филипп, эта мерзкая скотина, выпросил у твоей матери смертельное проклятие. Та с радостью даровала ему заряженный дремлющими смертельными чарами амулет, поскольку была уверена, что рано или поздно он обратит его против короля, а обвинят во всем тебя. И таким образом она достигнет сразу двух целей: и поквитается за давнюю обиду вашего рода, и сделает своей преемницей свою младшую дочь.