Я наклоняю подбородок в его сторону и смотрю на его руки, лежащие на руле.
— Я могу быть профессионалом, если ты можешь. На работе мы можем разговаривать о работе. Но вне поместья мы не существуем друг для друга.
Я опускаю подбородок к своей груди. Снова слышу его вздох. Но больше Кас ничего не говорит.
Он подъезжает к центральному входу в свой дом, и, как только он жмет на тормоза, я уже на улице.
Быстро проскочив под барабанящим дождем, я снимаю свой капюшон, как только оказываюсь в безопасности крыльца. Я расстегиваю плащ и снимаю его и следом — сапоги.
Оставив обувь на пороге, я беру свой плащ и вхожу в дом. Преодолев большой коридор, я открываю дверь в шкаф с одеждой, в который вешаю плащ и сумку, достав из нее телефон, который прячу в карман платья.
Закрыв дверь я поворачиваюсь и вижу стоящего там Каса.
— Боже.
Я подпрыгиваю. Прикладываю руку к груди, чтобы успокоить сердце, которое он только что чуть не остановил.
Но он ничего не говорит. Не смеется и не произносит ни слова. Он просто стоит и глазеет на меня.
Я с трудом отворачиваюсь, отводя от него глаза, не в силах выдержать интенсивность его взгляда.
Мой взгляд блуждает по нему. Его волосы мокрые от дождя, а кожа слегка поблескивает. И впервые, с момента встречи с ним, я замечаю, насколько уставшим он выглядит. Под глазами залегли тёмные круги, а в них – усталость и сонливость.
Несмотря на это, он все ещё красив.
И я ненавижу это.
Выглядывая из-за него, я вижу водяной след, который он оставил. След, который мне нужно убрать.
— Ты здесь все намочил. — Говорю я ему раздражённым тоном.
Он даже не смотрит в ту сторону.
— Поговори со мной.
В его голосе звучат нотки мольбы, которые я игнорирую.
— Об оставленной тобой луже? — я показываю на воду, в которой он стоит.
Он выдаёт раздражённый звук.
— Какого хрена!
— Не выражайся в мой адрес! — хмурюсь я.
От его мрачного смеха волоски на моем теле встают дыбом.
— Я хочу поговорить о вчерашней ночи.
— А я – нет.
— Дэйзи. — Рычит он мое имя.
— Мистер Мэтис. — Его имя я произношу с почтением.
— Поговори. Со. Мной. — Его слова скрипят, как и его челюсть.
— Это касается работы?
— Нет.
— Тогда и мой ответ — нет.
Я прохожу мимо него, направляясь в кухню.
Знаю, что веду себя по-детски, но мне все равно, потому что я зла как черт.
Я слышу, как он снова рычит, а затем — тяжёлые шаги, следующие за мной в кухню.
— Ради Бога, Дэйзи, я же сказал, что сожалею!
Я разворачиваюсь.
— О, что ж, в таком случае все в порядке. Кас говорит, что он сожалеет, и в мире снова наступает покой.
Издав неуместный смех, я вскидываю руки.
Он хмурит брови.
— Господи, — рявкает он, — просто скажи, чего ты от меня хочешь?
— Ничего! — кричу я. — Ничего из этого я у тебя не просила! Оба раза именно ты был тем, кто поцеловал меня! А в последствии, повёл себя как полнейший недоумок! И я говорила тебе, что не буду это с тобой обсуждать! Так что перестань меня преследовать!
Я цокаю каблучком, разворачиваюсь и начинаю уходить. Я двигаюсь к служебной двери, когда его голос останавливает меня.
— Я не знаю, как это делается.
Это не просто слова. То, как звучит его голос – беспомощно.
Я удивлена, потому что "беспомощность" – это не слово, которое я когда-либо могла бы применить к Касу. Заносчивый, чрезмерно уверенный в себе и заноза в моей заднице. Но никогда – беспомощный.
Медленно поворачиваюсь к нему. Кас выглядит беззащитным и растерянным. Это видно по линии его бровей, напряжению вокруг его глаз, опущенным уголкам губ.
Это давит на что-то в моей груди, обернувшись вокруг сердца.
— Ты не знаешь, как делать что? — тихим голосом спрашиваю я.
— Это. — Он показывает на пространство между нами.
— Не понимаю. — Легонько покачиваю головой я.
— Отношения. — Его голос расстроенный, что немедленно заставляет меня пойти на попятную. — Я, блядь, не имею ни малейшего понятия, как строить отношения.
Из меня вырывается недоверчивый смешок.
— Я не прошу тебя об отношениях. Господи! Мы целовались, дважды. Ты становился холодным и сбегал от меня, дважды. Конец истории.
— Я не хочу, чтобы это закончилось.
В его словах содержится нежность, но я не могу прочувствовать это прямо сейчас. Я слишком взвинчена.
— Мне все равно, чего тебе хочется. Точно так же, как тебе не было дела до того, чего хочу я, оба раза, когда ты убегал от меня. Слишком много отказов и унижения, чем может выдержать один человек, и я достигла своего предела. На работе мы будем вежливы, и общение будет только по необходимости. Но вне работы, Кас, с меня хватит.
В его взгляде сквозит беспокойство, разочарование и мука.
Я игнорирую его боль и концентрируюсь на собственной.
Меняя позу, он складывает руки на груди.
— Если это то, чего ты хочешь. — Тихо говорит он.
Я смеюсь, но звук выходит пустым, как и мои ощущения.
Да, это то, чего я хочу. Потому что именно я спровоцировала все это – нет.
Вздыхая, я качаю головой и обхожу его, чтобы выйти из кухни.
Подойдя к двери, я останавливаюсь.
Он повернут в другую сторону.
— О, и просто, чтобы ты знал: сегодня я иду на свидание с Купером, просто на случай, если ты снова надумаешь выпустить своих лошадей.
Прежде чем выйти, я замечаю, как напряглись его плечи.
Когда мои ноги достигают ступеней, я уже сожалеют о своих последних словах. Это было низко и оскорбительно, и мне не стоило так говорить. Но просто он забрался мне под кожу так, как никто до него. А сейчас уже слишком поздно. Не то чтобы я собираюсь спуститься вниз и сказать ему, что на самом деле отменяю своё свидание с Купером.
Но затем, я уверена, он узнает об этом из слухов.
Поднявшись на второй этаж, я понимаю, что все мои средства для уборки остались внизу в кладовке, в которую ни за что не пойду.
Вот черт!
Ладно, я не собираюсь возвращаться туда, потому что Кас все ещё в кухне.
Вначале я сменю постельное белье, а когда закончу и буду готова протереть кроватную раму, он уже наверняка будет в своём кабинете, так что я смогу безопасно спуститься.
Я иду в его комнату, где вижу заправленную постель.
Зная, что Кас никогда не заправляет постель, я уверена в том, что он в ней не спал. Этот факт оставляет в моей груди тяжёлое чувство.
Может, его кто-то подцепил в ночном клубе, после того, как он от меня ушёл.
Нет. Даже не думай окунаться в это.
Я снимаю покрывало и с излишним усилием взбиваю подушку.
Все здесь пропитано запахом Каса.
Брр.
Я стаскивают наволочку и со злостью бросаю подушку позади себя.
Слышу глухой стук.
Блядь.
Обернувшись, я вижу, что сбила стакан с водой, который стоял на его ночном столике.
— Прекрасно! — зло рычу я себе.
Везде расплескалась вода, я несусь в ванную Каса, хватаю полотенце и бегом возвращаюсь назад в комнату.
К счастью, на столике стоит только лампа и устранение последствий падения стакана не такое уж сложное дело. Я поднимаю лампу, вытираю ее основание. Затем промакиваю боковые части столика и воду, впитавшуюся в ковёр.
Я замечаю слегка приоткрытый верхний ящик.
Волнуясь, что вода могла попасть вовнутрь, я открываю его и протираю переднюю часть ящика, скользя взглядом по содержимому.
Кажется, все в порядке.
А потом мой взгляд натыкается на фотографию, лежащую сбоку.
Я поднимаю ее. Замечаю, что с обратной стороны есть надпись от руки.
ХЕЙЛИ ХАЛЛИВЕЛ.
ВЫПУСКНОЙ БАЛ.
2009.
Я поворачивают фотографию, и с обратной стороны на меня смотрит красивая девушка.
Действительно красивая.
Она выглядит молодой. Лет, может, восемнадцать. Длинные светлые волосы вьются по плечам. Одета она в потрясающее розовое платье, доходящее ей до лодыжек, на ногах серебристые туфли на каблуках.
Она улыбается широкой, ярко сияющей улыбкой, глаза светятся счастьем.
Улыбка говорит об обожании... о любви. Абсолютно очевидно, что улыбка обращена к тому, кто делает фото.
Кас.
Я уверена в этом, потому что узнаю сад, в котором она стоит.
Она улыбалась Касу.
Я чувствуют укол в груди. Укол называется «ревность». Я прижимаю к ней руку, пытаясь прогнать это чувство.
Я знаю, глупо ревновать к изображению на фотографии. Это только доказывает то, что Кас достаточно заботится об этой девушке по имени Хейли, чтобы это вызывало у неё улыбку... чтобы она чувствовала себя счастливой.
В свою очередь, находясь со мной, выглядит все так, что он просто хочет обижать меня, снова и снова.
Вздыхая, я собираюсь вернуть фото на место, но что-то останавливает меня. А затем даже не знаю, с какой целью, я обнаруживаю себя достающей телефон из кармана и делающей снимок с фотографии, прежде чем положить ее туда, где нашла.
Дальше я закрываю ящик, прячу телефон в карман и продолжаю смену постели.
Глава 24
Я одна дома, свернулась на диване с бокалом вина. Телевизор включён, но я не очень-то его смотрю.
Сиси допоздна работает в салоне, она не вернётся домой раньше девяти.
Серьёзно, ну кто ухаживает за волосами в такое позднее время?
Сиси рассказывала, что достаточно много женщин приходят сделать причёску для вечернего выхода. Не знаю, стоит ли мне париться на этот счёт. Но, полагаю, если у них есть мужчина, ради которого расфуфыриваться, и это имеет смысл.
Я собиралась пойти сегодня выпить с Купером, но отменила встречу. Но намеревалась совершить поступок труса – избегать его на работе и просто написать сообщение, – но знала, что поступок жалкий и он заслуживает чего-то гораздо лучшего. В обед я пошла к конюшням и сказала ему, что не могу принять его приглашение. Сначала он думал, что причиной послужила прошлая ночь, и предложил перенести встречу. Так что мне пришлось рассказать ему правду. Ну, приближенную к правде версию, которую я могла поведать. Я сказала, что не думаю, будто это хорошая идея. Что на меня сейчас много всего навалилось, и я все еще отхожу от своих предыдущих отношений.