— Ты, — я запнулась и прикусила нижнюю губу, — ты давно виделась с Джессом?
Она вздыхает, и я уже знаю ответ:
— Я навещала его вчера.
Джесс был помещён в дом для трудных и бездомных подростков с тех пор, как меня посадили в тюрьму.
Уж я-то знаю, что это за местечко. Каждую секунду я до смерти волновалась за Джесса, пока была вдали от него. Я молилась богу, чтобы с ним ничего не случилось, до тех пор, пока я не верну его.
Сиси обещала регулярно навещать его и докладывала мне о его делах.
— Как он?
— У него всё нормально.
— Ты ведь... — Я переборола боль внутри. Я отлично знаю ответ на мой вопрос, но, тем не менее, мне нужно было спросить. — Он знает, что я сегодня выхожу на свободу?
— Ага. — Её голос звучит теперь спокойнее. — Он сейчас просто немного растерян, Мэйдэй. Но скоро всё будет в порядке. Он любит тебя.
Я опускаю глаза.
— Я его подвела.
— Нет, не подвела. — Стойкость в её голосе заставляет меня взглянуть на неё. — Ты встретила парня, который казался милым, и доверилась ему. А он оказался самым большим мудаком за всю историю мудаков. Это была не твоя вина. Клянусь тебе, если этот ублюдок попадётся мне, я оторву ему яйца, оболью их бензином, подожгу и заставлю его смотреть на то, как они горят.
— Звучит красочно.
— Спасибо. Я представляю эту картину, — она ухмыльнулась, глядя на меня. — И я буду чувствовать себя просто великолепно после того, как сотру это пятно с лица земли.
— Я просто хочу забыть о том, что он когда-либо существовал. Все мои мысли сейчас направлены на то, как вернуть Джесс.
Сиси пододвигается ко мне, берет за руку и сжимает её.
— Ты его вернёшь. Я не сомневаюсь. Всё хорошее начнётся вот с этого самого момента.
Слёзы, которые я силилась сдерживать, выиграли сражение, и одна покатилась по моей щеке.
— Не плачь, чёрт возьми, Дэйзи Мэй, иначе я тоже расплачусь, а тушь у меня не водостойкая. Ну, так что скажешь насчёт квартиры?
Я смахиваю слезинку тыльной стороной ладони.
— Я бы сказала, что это просто отлично, но...
— Никаких но, Мэйдэй. Просто скажи да, ты будешь жить со мной.
Я метнула на неё взгляд за то, что она перебила меня.
— Но заключается в том, что мне нужно обсудить это с моим инспектором по надзору и убедиться, что это разрешено. Они уже выделили мне место в хостеле.
— Нет-нет-нет. Моя подруга ни в коем случае не будет жить в каком-то грязном хостеле для бывших заключённых – без обид.
Она побледнела, когда поняла, что только что сказала.
— Потому что ты не бывшая заключённая, Дэйзи. Ну, как бы, технически – да, но на самом деле...
— Си, всё в порядке, — усмехаюсь я, — я бывшая заключённая. Это так.
Дэйзи Смит, бывшая заключённая.
Этот ярлык будет висеть на мне до моей смерти.
Моя жизнь теперь сильно отличается от той, какой она была прежде, чем я попала за решётку. Но я уже не могу ничего исправить. Все, что я могу исправить – это моё будущее.
Я могу позаботиться о том, что больше никогда не позволю какому-то мужчине обвести меня вокруг пальца.
И я, чёрт возьми, могу позаботиться о том, чтобы наша с Джессом жизнь была как можно лучше.
Лучше той, что мы вели прежде.
Я не самая умная. У меня нет образования. Но я трудоголик.
Всё что мне нужно – это кто-то, кто дал бы мне шанс и дал возможность обеспечить Джесса всем, что у него должно быть... всем, чего он заслуживает.
Ребёнком совсем не занимались. По крайней мере, наша мать была рядом, когда я была маленькой – не то чтобы от нее было много толку – но после рождения Джесса её зависимость от наркотиков усугубилась. Я думаю, что смерть отца стала неким катализатором.
Он едва ли был рядом с нами и тоже был наркозависимым. На одной из сходок наркоманов он вколол себе дозу плохого героина – не то чтобы бывает хороший героин. Одна минута – он жив, следующая – его уже нет. С ним не стало и матери. Физически она была жива – ну, и не всё время – но в духовном плане, её не стало. Так что, когда она и вовсе исчезла, это не было такой уж тяжестью.
У меня был Джесс, и я беспокоилась только о нём.
— Мне нужно сейчас отметиться у моего инспектора по надзору, — сказала я Сиси. — И я спрошу его о переезде к тебе. Посмотрим, что он скажет.
— Отлично. Мы едем к нему и говорим, что ты сегодня же возвращаешься домой со мной, — она нагло улыбается.
Смеясь, я потрясла головой. Если Сиси что-то взбрело в голову, никто и ничто её не переубедит. Это одна из множества её черт, которые я люблю. Её настойчивость и яростная преданность.
Она заводит мотор, и начинает играть радио. Из колонок льется песня Дрейка «Hold On We’re Going Home» (Держись, мы уже едем домой).
Я грустно посмеиваюсь и встречаюсь взглядами с Сиси.
— Ты специально поставила эту песню?
Она слегка улыбается:
— Возможно.
Я вновь рассмеялась. Но на самом деле я не чувствую радости, потому что я направляюсь не домой. По–настоящему. Дом – там, где Джесс, а я не могу быть рядом с ним, потому что совершила ошибку. Я доверилась плохому человеку, и это стоило мне моего брата и восемнадцати месяцев моей жизни.
Вздохнув, я откидываю голову на сидение и смотрю в окно.
— Эй, ты в порядке? — звучит мягко голос Сиси.
Я поворачиваюсь и бросаю на нее взгляд.
— Да, — я улыбнулась, — всё хорошо. И спасибо за... всё. Я даже не представляю, чтобы я без тебя делала.
Она берет меня за руку.
— Тебе никогда не придется этого испытать.
Глава 2
Я сижу в пустом холле первого этажа в здании службы по надзору за условно осуждёнными и наблюдаю через окно за суетной жизнью Лондона, пока жду приставленного ко мне инспектора Тоби Уиллиса.
Всё выглядит как прежде, но всё же иначе.
Или просто я изменилась.
Сиси захотела пойти со мной, но я уговорила её попить где-нибудь кофе вместо того, чтобы попусту торчать в холле. Я заверила её, что через час вернусь в машину.
Прошло уже полчаса, а меня всё так и не вызывали к инспектору.
Не успела я подумать об этом, как в дверях показывается мужчина лет тридцати. Он побрит на лысо – на его голове в буквальном смысле ни единого волоска, и на нём чёрный костюм в тонкую полоску, который видал деньки и получше.
— Дэйзи Смит? Меня зовут Тоби Уиллис. Пройдете?
Я встаю с кушетки и следую за ним по коридору в кабинет. Я сажусь за стол, когда он закрывает за нами дверь.
Он обходит стол и садится в свое кресло.
— Прошу прощения за то, что опоздал. Задержался на совещании, с которого никак не мог уйти.
— Все в порядке. — Я улыбаюсь. — Я привыкла ждать, да и не то чтобы мне было, куда торопиться.
Он взглянул на меня. Глаза у него голубые и добрые. По правде говоря, когда я сейчас думаю об этом, понимаю, что всё его лицо выглядит добрым. В отличие от его лысой головы, создающей образ агрессивного человека.
Он улыбается.
— Ну что ж. Будем надеяться, что нам удастся это исправить. — Он поворачивается к своему компьютеру и щёлкает по клавишам. Затем он протягивает руку и берёт какую-то папку.
На обложке я вижу своё имя.
Он открывает папку, просматривает некоторые файлы.
— Так, — произносит он, вновь повернувшись ко мне, — Не буду тебя здесь долго задерживать. Тебе лишь нужно ознакомиться с условиями твоего освобождения и поставить подпись на документе, свидетельствующем о твоём освобождении. Затем мы разберёмся с жилищным вопросом и возможностями трудоустройства.
— Можно начать с жилищного вопроса? — спрашиваю я.
Откинувшись на спинку кресла, инспектор кивает головой, чтобы я продолжала.
— Я знаю, что должна заселиться в хостел. Но у моей лучшей подруги есть трехкомнатная квартира в южной части Лондона, в Саттоне. Она попросила меня переехать к ней. Конечно, если это возможно.
— А твоя подруга... за ней не числится никаких преступлений?
— О, нет! — быстро и со смехом произношу я. — Она парикмахер. Никогда не влипала в истории.
Но и я не влипала до тех пор, пока на меня не повесили кражу.
Однако эту фразу я оставила при себе. Нет смысла пытаться доказать свою невиновность. Этот поезд уже давно ушёл.
— Тогда это не проблема, при условии, что у меня будет твой адрес и данные твоей подруги.
— Спасибо. — Я выдыхаю с облегчением. Я не хотела говорить Сиси, но мысль о проживании в хостеле... Казалось, что я вновь вернусь в некоторое подобие тюрьмы. — Я могу оставить адрес сейчас же. Сиси записала его и на листочке, он у меня при себе.
— Да, конечно.
Я достаю листок бумаги с моим новым адресом из кармана джинсов и передаю его инспектору. Он берет листок и вкладывает его в мою папку.
— Так, вот условия твоего освобождения. До истечения твоего приговора ты должна придерживаться этих правил. — Он протягивает мне листок. — Внимательно прочитай, а затем подпиши внизу. Знай, что ты не обязана подписывать, однако эти условия всё равно являются юридически обязывающими.
— Хорошо. — Я натянуто улыбаюсь.
Я читаю условия освобождения, и они полностью совпадают с моими ожиданиями... В них говорится о том, что, если меня признают виновной в нарушении закона в какой-либо мере, я буду вновь отправлена в тюрьму, где буду отбывать оставшийся срок своего наказания.
Уж этого-то никогда не случится, так что это весьма спорный вопрос. Но я всё же подпишу бумагу. Я беру со стола ручку, царапаю свою фамилию на линии для подписи и возвращаю листок инспектору.
Он засовывает листок в папку, закрывает её и кладёт на неё свои ладони, сомкнутые в замок.
— Ты уже подумала, чем хочешь заняться теперь, когда вышла на свободу?