Наверху шесть спален с собственными ванными комнатами. Спальня Каса располагается с торца дома, и её окна выходят на загоны. У него свой балкон, и с него открывается великолепный вид. В спальне так же есть отдельная ванная комната, в которой стоит самая большая ванна, какую я только видела.
Нужно будет выяснить, какие комнаты используются чаще всего, и регулярно прибираться в них.
Он также вручил мне униформу для работы, а это значит, что мне не придётся пачкать свою собственную одежду. Это простое черное платье горничной средней длины с короткими рукавами, белым воротничком и манжетами. Он дал мне два платья, и это хорошо. Смогу носить одно, пока другое в стирке.
Переоденусь сразу же, как только мы тут закончим.
Мы возвращаемся в его кабинет на первом этаже.
Он дает мне несколько бланков для наёмных работников, в которых мне нужно указать свой адрес и подобное.
Чёрт, нужно указать реквизиты банковского счета, на который мне будут перечислять зарплату.
Я прижимаю ручку к губам.
— Эм, господин Мэтис... У меня нет банковского счёта.
Он отводит взгляд от своего телефона, в который пялился, и смотрит на меня. Глаза его суровы.
От его пронзающего взгляда мне становится неловко, и я ерзаю.
— Я, эм, не помню реквизиты своего старого счёта, поскольку я не пользовалась им полтора года.
Я даже не уверена, открыт ли счёт всё ещё или банк уже закрыл его.
— Выясни.
— Хорошо. Я позвоню в банк.
— Позвонишь в своё личное время, а не в моё.
Да, сэр.
Я киваю головой и завершаю заполнение бланков.
Я отдаю ему бланки и ручку. Он даже не удосуживается взглянуть на бумаги. Просто открывает выдвижной ящик в столе и сует их внутрь.
— Ну, думаю, мне пора приступить к работе.
Я начинаю вставать со стула.
— Ещё кое-что.
Его голос останавливает меня, и я снова сажусь.
Он подаётся вперед, кладёт локти на стол и пристально смотрит на меня своими жёсткими черными глазами.
— В этом доме имеются ценные вещи, но я думаю, ты уже об этом знаешь.
Да?
— И я понимаю, что искушение может быть велико. Но мне придётся попросить тебя постараться ничего не красть. Не хотелось бы мне отправлять тебя обратно в тюрьму.
Какого. Чёрта?
Ощущение такое, будто он только что дал мне пощёчину. Щёки покалывает от унижения.
Боже, мне противно от того, что этот самодовольный ублюдок может заставить меня испытывать унижение. Ну, сколько я его знаю? Час? И я уже ненавижу этого козла.
Если бы я не нуждалась в этой работе так сильно, как сейчас, и если бы нападение на него не означало бы для меня прямую дорогу обратно в тюрьму, то я бы пнула его прямо туда, где было бы больнее – то есть в его кошелёк. Я уверена, что только это смогло бы проникнуть через его толстую носорожью кожу.
Пальцы сжимаются в кулак, и боль от впившихся в ладонь ногтей немного успокаивает меня.
Ну же, Дэйзи, ты слышала вещи и похуже. Он просто заносчивый мудак, у которого явно недотрах.
Сказала она. У самой секса не было... да уже целую вечность.
— Да, господин Мэтис, — процеживаю я.
Ну, в самом деле, что я ещё могу сказать?
Попытаться защитить свою честь? Я чуть вслух не рассмеялась от этой абсурдной мысли.
Я пыталась оправдываться в суде, и это не принесло мне ничего хорошего.
И этот высокомерный придурок считает меня воровкой, потому что это то, что ему говорит закон.
Ему всё равно, виновна я или нет.
Я бедная, да ещё и преступница, а, следовательно, я ниже его.
Я ниже всех.
На мне несмываемое пятно позора.
Я всегда была бедной. Но теперь на мне ещё и ярлык преступницы.
Ну, разве я не идеальная добыча?
Боже, я ненавижу Джейсона мать его Дойла. Он разрушил мою жизнь.
Но я знаю, что я не воровка, и только это имеет значение.
Ну, или это то, что я говорю сама себе.
Но я считаю, что если я буду повторять это достаточно часто, однажды я начну в это верить.
Голова Кэса наклонена, его челюсть крепко сжата, но глядит он оценивающе, будто он ожидает чего-то большего.
Почти что, будто он ожидал... ответного выпада.
С чего он взял, что я буду выпадать в ответ?
Потому что я была в тюрьме, а, следовательно, я стервозина.
Боже, с меня уже, блядь, хватит.
Этот парень наихудший из всех ублюдков. Я просто хочу выполнить свою работу.
Что меня беспокоит больше всего, так это то, что он нанял меня, зная о моём криминальном прошлом. Зачем ему это нужно, если он хочет выставлять себя таким болваном?
Возможно, он кайфует от того, что принижает достоинство других.
Ладно, он может делать, что хочет, и говорить, что хочет.
Потому что мне всё равно, что он обо мне думает. Мне лишь нужно, чтобы он платил мне зарплату в конце каждой недели.
— Это всё, — говорит он вежливо, будто ему вдруг стало скучно.
И я ухожу до того, как он сможет сказать мне ещё что-нибудь гадкое.
Глава 7
После того как я переоделась в форму, которая, на удивление, хорошо мне подходит, я приступаю к работе. Думаю, я начну с первого этажа. Итак, я приступаю к уборке кухни.
За час я вычищаю до блеска всю кухню. Плита сияет и внутри, и снаружи, а пол настолько чист, что с него можно есть.
От мыслей о еде у меня в животе заурчало.
Я мою руки и достаю свою сумку оттуда, где я её и оставила – в шкафу в прихожей. Затем я направляюсь в сад, находящийся за домом, поскольку на улице светило солнце, а это случается не часто, и я не хочу упускать возможности насладиться таким моментом.
Я немного брожу по огромному саду. Очевидно, что за ним с любовью ухаживают. В этот сад было вложено много трудов.
Не могу представить, чтобы придур-Кас – нет, вы только посмотрите, придумываю клички – марал свои руки в саду, так что, скорее всего, у него есть садовник. Если только его родители сами не занимаются садоводством.
Интересно, когда они вернутся. Надеюсь, они приятнее, чем их сын.
Хотя, если они вырастили такого жалкого ублюдка... Сильно надеяться не стоит.
Как жаль, что такой красавец, как он, оказался таким мерзким типом. Жаль, что его характер всё портит – он мог бы быть идеальным человеком.
Вблизи цветущего кустарника я замечаю скамейку и решаю там посидеть.
Я достаю свой телефон и проверяю сообщения.
Только одно смс от Сиси, отправленное несколько часов назад. Неудивительно, ведь она единственный человек, у которого есть мой номер. Ну, кроме придур-Каса и моего инспектора по надзору.
Ну, как твой первый рабочий день?
Я набираю ответ.
Мой шеф просто козёл. Но, помимо этого, всё отлично. Дом очень красивый.
Она тут же отвечает.
Может, приехать, надавать ему?
Её ответ заставляет меня хихикать.
Да нет, пустяки, я справлюсь. У тебя обед?
Ага, уже заканчивается. Увидимся вечером. Люблю тебя.
И я тебя.
Я держу телефон в руках и перехожу к единственному номеру, забитому у меня в телефонной книжке, помимо Сиси. Я нажимаю клавишу «Вызов», подношу телефон к уху и жду.
Мне отвечает автоответчик. «Привет, Вы дозвонились до Энн Бёрджесс, Отдел Социальной Службы. Оставьте свои координаты, и я перезвоню Вам».
Расстроившись, что мне не удастся поговорить с ней напрямую, я жду гудка.
— Здравствуйте, Энн. Это Дэйзи Смит. Я звоню, чтобы уведомить Вас, что меня вчера освободили. Я надеялась, что мы могли бы поговорить... о Джессе. Надеюсь, я скоро смогу с ним увидеться. Если бы Вы могли перезвонить мне по этому номеру, — я проторила свой номер, — я была бы очень благодарна. Спасибо.
Я повесила трубку и положила телефон обратно в сумку.
Надеюсь, она скоро перезвонит.
Энн – социальный работник, прикрепленный к Джессу. В течение последних полутора лет я постоянно поддерживала с ней контакт, справляясь о его делах. Она знает, как сильно я хочу вернуть Джесса. Как только я поднимала тему о получении опекунства над ним, она всегда говорила мне, что этот вопрос нам нужно будет обсудить после моего освобождения.
Ну что ж, теперь я на свободе, и я хочу об этом поговорить. А также я хочу видеть своего брата.
Приняв решение, что я не позволю разочарованию взять надо мной верх, я тянусь к сумке и достаю из неё свой ланч.
Внезапно меня настигает ощущение, будто за мной следят, но осмотревшись вокруг, я никого не замечаю.
Странно.
Я открываю свой ланчбокс с закусками и начинаю есть.
Я наслаждаюсь тишиной и покоем и уплетаю свой ланч. Но с едой я покончила за пятнадцать минут, и мне осталось убить ещё больше получаса.
Я убираю обратно в сумку пустые обёртки от бутербродов и стряхиваю крошки с платья.
Я вешаю сумку на плечо и отправляюсь вновь гулять по парку. Я нахожу дорожку и иду по ней. Она ведёт меня по саду и затем приводит к арке.
Я останавливаюсь на другой стороне арки и осматриваюсь.
Это место просто потрясает.
На огромном расстоянии от меня, слева и прямо передо мной, простирается стена, окружающая это место. Она исчезает в густом лесу.
Я не могу даже представить, сколько времени ушло на то, чтобы построить такую стену, не говоря уже о стоимости. Хотя нельзя сказать, что они не могли бы себе этого позволить.
Справа от меня располагаются стойла. Слева и передо мной – загоны. Они занимают большую часть всей площади. В каждом из загонов расхаживают лошади.