Кто стал демонстрировать толерантность, так это Семёнова.
– Привет! – крикнула она. – Петя, вот твоя парта. Садись!
– Ну, – говорит психолог, – вы пока познакомьтесь, а я пойду.
И исчез, как не было. А мы все молчим. Даже Семёнова сдулась. Этому Пете первую парту еще вчера очистили от ботаников. Он сел и сидит. А мы как-то сразу про него забыли.
На литературе я умудрился отличиться. Сам виноват, конечно. Наша Ярославна по-честному давала нам три недели, чтобы выучить отрывок из «Медного всадника». Но я из-за всех этих событий совершенно забыл о стихах. И разумеется, меня вызвали к доске первым. Я даже не пытался изобразить, что учил, сразу сдался на милость Ярославне. Милости не последовало.
– Давай дневник, Веревкин.
Я дотащился до своей парты, вытащил дневник из портфеля и принес литераторше.
Даже не буду смотреть, что она там пишет. Главная мысль и так понятна.
– Это что? Взятка? Веревкин, ты совсем уже? Переутомился? – Ярославна трясла у меня перед носом каким-то конвертом.
– Это не мое.
– Это, Веревкин, лежало в твоем дневнике! Как прикажешь тебя понимать?
Тут меня осенило. Вот я отколол номер! Гонорар, который Маринка вчера принесла, я не глядя сунул в портфель. И, похоже, попал прямо в дневник.
– Ой, извините. Это не вам. Это мое. За работу.
– Ну, слава богу. Я уж испугалась. За работу, говоришь? Это кем же ты работаешь? Пирожки печешь?
– Шарлотки! – встрял Шурок.
Одноклассники заржали, как кони, а я весь обмер.
– Ладно, – сказала Ярославна. – В конце концов, на моей памяти ты в первый раз не выучил стихотворение. Придешь в пятницу после уроков, пересдашь.
– Спасибо, – пролепетал я, отступая и прижимая к груди дневник и конверт с деньгами.
– Но на балл ниже! Учти! И деньги спрячь!
После уроков постояли немного с Вэлом с Шурком.
– Ну ты дал с деньгами! – присвистнул Шурок. – Ты зачем их в дневник-то засунул?
– Случайно.
– Больше так не делай, – велел Вэл. – А то начнут спрашивать, откуда деньги, что за работа… Не надо, чтобы в наши дела кто-то лез. Окей?
– Окей.
– Слушай, а чего новенький так на тебя уставился? – добавил он. – Знакомый, что ли?
– Да нет. Сосед. В одном доме живем.
– И как? Не лезет к тебе?
– В каком смысле?
– Да ладно. Неважно. Слушай, – переключился Вэл, – я всё тебе сказать хочу: ты такой ролик снял! Ты просто профи!
Вэл говорил, а Шурок изо всех сил кивал, так что вся его кудрявая шевелюра увеличилась в объеме, как будто изнутри ее раздувал поток ветра.
Я подумал: раз им понравилось, это хороший повод выяснить, что к чему.
– Вы можете мне сказать, – начал я, – та сцена, которую мы снимали, – это часть фильма? Или это отдельный ролик?
– Ну ты спроси-и-и-ил, – протянул Шурок.
– Да мы еще сами не поняли, – серьезно ответил Вэл. – Мне кажется, надо снимать сначала отдельные сцены, а потом посмотреть, что из этого получится.
– Выложим в интернет и сами поймем, интересно выходит или нет! – объяснил Шурок.
– Вы хотите это выложить? Правда, что ли?
Вэл зыркнул на Шурка, как будто тот сказал что-то не то. А мне ответил:
– Можно попробовать.
– Слушайте, – сказал я. – Только давайте пока без имен, ладно? Согласны?
– Ну естественно, – согласился Вэл. – Прославиться мы еще успеем.
Я было расслабился. Но тут Вэл продолжил:
– У нас тут новая съемочка намечается. Ты нам нужен. Сможешь завтра?
Вэл предупредил, что это снова будет экшн. Скорее всего, почти такой же, как и прошлый. От этого настроение у меня жутко испортилось. Даже Брысик, который гулял во дворе, меня не взбодрил. Тем более что на лестнице в подъезд обнаружился новый сосед. Петя. Тот самый, который не выходит в магазин, но сечет в компьютерах.
Можно было подождать, пока он вползет в подъезд, но я уже был на взводе. Поэтому я обогнал его, прыгая сразу через две ступеньки. Набрал код. Пока дверь открывалась, он почти догнал меня. Но я не стал ждать, придерживать ему дверь и всякое такое. Просто вошел в подъезд. Дверь захлопнулась у меня за спиной. Наверняка прямо перед его носом. Ничего, пусть знает. Не думает же он, что раз мы соседи, так автоматически и лучшие друзья?
Все свои силы я бросил на подготовку к новой съемке. Если Вэл говорит, что будет экшн, значит, наверняка снова будет драка. И потому лучше поставить одну камеру на штатив, а второй снимать с рук. Знать бы, что за натура! Но это ладно, переживем. Проблема в том, что у меня нет хорошего штатива. Одолжить у кого-нибудь? У кого? У отца попросить? Но он неизвестно когда придет, он теперь возвращается всё позже и позже. Стоп. У меня же есть деньги!
Конверт так и лежал в дневнике. Вот я тупица!
13
В нашем парке, оказывается, есть такие места, где практически никто не ходит. Это узенькие тропки, с которых ты всех видишь, а сам остаешься невидимым. Не знал. Мы с отцом в парк часто ходили, когда я маленький был. Но гуляли всегда по широким аллеям или на детской площадке. Любимым местом у меня была куча песка, зачем-то наваленная на газон. Тут я мог часами копаться – сидя, лежа. Отец меня потом заносил в квартиру и сразу, одетого, ставил в ванну. Пока он меня раздевал и попутно мыл, из меня высыпались килограммы песка…
И еще я мечтал поймать белку. Охотился за ней, если песок не привозили. Дома приготовил ей кроватку с одеялом и подушкой, на которой она должна была спать.
Вот и сейчас белка спустилась с дерева и с опаской разглядывала штатив, который я установил недалеко от тропинки.
Вдали показалась девушка. Она шла прямо на камеру, и я стал снимать, чтобы прицелиться и, что называется, присниматься. Она подходила всё ближе и ближе, и в видоискатель мне было видно, что девушка симпатичная – такая легкая и немного смахивает на белочку.
Маринка пихнула меня локтем в бок:
– Молодец, что снимаешь. Это она.
Сама Маринка пока пряталась за ветвистой яблоней.
Меня как-то сильно дернуло оттого, что сегодняшняя героиня – вот такая милая девчонка. Перед съемкой Вэл объяснил мне еще раз, что все эти люди – актеры, что им, как и мне, заплатят гонорар и что никто особенно не пострадает. И это всё было понятно. Но всё же мне что-то во всем этом сильно не нравилось. Сам сюжет. Да. Мне не нравился сюжет, когда одного человека бьют втроем. Я такое видел впервые. И это была жуткая жуть.
Когда девушка поравнялась с яблоней, из-за корявого ствола выдвинулась Маринка. Она преградила девушке путь, и та остановилась. Хотела обойти, но Маринка ее не пускала. Девушка удивленно отступила.
– Ну, что, тварь, вот мы и встретились, – зловеще и насмешливо протянула Маринка.
– Вы чего? – возмутилась девушка. – Вы кто?
– Я кто? Я кто? – завопила Маринка. – А я тебе сейчас объясню, кто я!
Она резко, обеими руками, толкнула девушку в грудь. Та ойкнула и отшатнулась. Маринка хотела добавить ногой, но тут девушка повернулась, сделала какое-то хитрое скользящее движение, так что Маринкина нога мазанула по воздуху, и бросилась бежать.
Маринка кинулась за ней.
– Вы где вообще все?! – орала она.
На вопль высунулись Вэл и Шурок – видимо, в девчоночьи разборки им лезть было неохота и не по статусу. Но тут и они метнулись за девушкой. Раз-раз – Шурок в два счета догнал ее, схватил за рюкзак, дернул в свою сторону. Она попыталась высвободиться из рюкзачной лямки, но упустила момент, и Шурок притянул ее к себе.
– На! – Маринка со всего размаха въехала кулаком по носу девушке.
Закапала кровь.
Я снимал, как заведенный. Пока бежали, взял ноги крупным планом – должно получиться довольно эффектно, особенно если найти подходящую музыку. Кровь! Вот это круто! Как же получше снять?
Пока я примеривался и раздумывал, девушка снова вывернулась из рук Шурка – а он не особо и держал, офонарел после Маринкиного выпада – и свистнула в сторону больших аллей. Маринка кинулась было следом, но девушка уже выбегала на простор, к людям.
– Уходим! – придушенным голосом рявкнул Вэл.
И все наши рванули к выходу из парка.
А чего уходить-то? Это же постановка, не боевые действия. Поэтому я не торопясь пошел за штативом, параллельно снимая, как Маринка и Вэл убегают по тропинке вдаль. Выключил камеры, начал складывать штатив. Тут на меня буквально набросился Шурок.
– Ты нормальный? Сказали: уходим!
– Ты чего, Шурок? – только и успел я спросить, как он потащил меня к выходу, волоча в другой руке штатив.
– Тихо! Не разбей!
– Ты совсем, что ли, с катушек съехал? Нам нужно отсюда как можно скорее смотаться!
Вот заигрались ребята! Или они планировали, что я сейчас тоже буду снимать? Ну уж извиняйте, это технически невозможно!
По дороге к нам присоединился Вэл.
– Мара на троллейбусе уехала.
Они с Шурком хохотнули.
– Что – обычным путем? – спросил Шурок.
– Ну а как? Ты ж ее знаешь: она как заведется – не остановить.
– Мара любит всякие зацеперские штучки, – пояснил Шурок для тупых, то есть для меня. – А я чего-то всё это не очень. Не люблю рисковать просто так. Только когда очень надо, для дела. А так, по приколу или для селфи – не, не для меня это.
– А мне нравится, что она такая… – высказался Вэл. – Не скучная. И вообще – мощная.
– Мозгов этим зацеперам не хватает, – вполголоса проворчал Шурок, но Вэл, похоже, не слышал.
Ближе к моему двору мы с бега перешли на быстрый шаг.
– А чего это мы, пацаны, замедлились? – спросил Вэл, и тут у меня за спиной раздались выстрелы – бах! бах!
Мы снова рванули. Я ничего не понял поначалу, думал, это реальная стрельба. А это Вэл с Шурком взорвали по петарде. И еще по одной. Было здорово! Хотелось бежать еще быстрее. В общем, я уже влетел в свой подъезд и захлопнул за собой дверь, а вслед мне грянул очередной залп, прощальный.
На кухне одиноко сидел монпэр. Совсем про него забыл – а он здесь один… Ему, наверное, тоскливо.