очу помочь. Мне даже страшно представить, что он сделал с тобой ночью, — Грегори тараторил без умолку. — Ну ничего, пара-тройка хороших девиц и ты обо всем забудешь. Я сегодня же попрошу свое жалованье!
От осознания того, что единственный друг в этом доме может ее оставить, девушка нахмурилась.
Надо сказать ему, кто я. Пусть узнает от меня.
— Я девушка, Грегори, — улыбнулась Виктория. — Просто герцог об этом узнал.
Управляющий остановился и недоверчиво уставился на нее.
— Мне необходимо было спрятаться, а, чтобы жить и работать безопасно под крышей этого дома, лучше всего быть мужчиной. Ну, сам понимаешь.
— Матерь Божья! — управляющий нервно поправил свои усы, закрутив их еще сильнее. — А я-то грешным делом подумал, что герцог… Ох! Хорошо, хоть жалованье еще не попросил! А ты… Тоже хороша!
Вид у него был очень обиженный. Еще бы! Он столько подробностей своей молодости рассказал Тони! И они совсем были не предназначены для ушей девушки.
— Так он понял, что ты девка?
— Да
— А имя твое как?
— Тори. Виктория.
Грегори нахмурился.
— Надевай свое платье, Виктория. Герцог ждет тебя внизу.
И мужчина направился к двери.
— Не обижайся. Ты все равно мой друг! — крикнула она, глядя в спину Грегори.
Но он промолчал и, открыв широко дверь, вышел из комнаты.
Виктория вздохнула.
Все ясно. Обиделся.
Коричневое платье из жесткой ткани идеально сидело на ее хрупкой фигурке. Тори с грустью взглянула в зеркало и вздохнула.
Знала бы, что он так быстро раскроет мой обман, оставила бы волосы длинными.
Она поправила руками свои короткие волосы, едва достающие ей до плеч. Единственное, что приносило ей небольшое удовольствие от ее разоблачения, это то, что теперь не надо перетягивать грудь.
Еще раз крутанувшись перед зеркалом, Виктория иронично улыбнулась и вышла из комнаты.
Дэймон сидел в столовой и поглядывал на часы.
Прошло уже двадцать две минуты! Она что, издевается надо мной?
Впервые он завтракал в компании леди. Что было для него крайне странным.
Хант едва подавил свой порыв отправиться наверх за девушкой и притащить ее в столовую силой. От нетерпения он поерзал на стуле.
И в этот момент дверь в столовую открылась, и вошла Виктория. Гордая, молчаливая.
Она села недалеко от Дэймона и принялась за завтрак.
О, да она просто идеальный собеседник! Какие интересные разговоры!
Хант усмехнулся, кинув быстрый взгляд на девушку.
— Вам очень идет платье.
Комплимент, прозвучавший из его уст, заставил Тори поднять голову и посмотреть на герцога.
— А вам очень идет молчать, — с милой улыбкой парировала Виктория и отвернулась.
— Ну же… Виктория! Мне кажется, что мы начали наше общение не с той ноты. Может попробуем заново?
В голове Тори сразу пронеслись воспоминания, как герцог начал с ней знакомство, когда узнал, что она девушка.
Да он чуть не взял меня прямо в экипаже!
Судя по улыбке Дэймона, он тоже вспомнил их «знакомство» в экипаже.
— Давайте, например, начнем с такого: «Доброе утро, Дэймон. Надеюсь, вы хорошо спали? Какие у вас на сегодня планы?».
Тори подняла голову и посмотрела на мужчину. Его игривые интонации вызвали у нее улыбку.
— Доброе утро, Ваша Светлость. Вы хоть ночью немного поспали? Сколько женщин у вас сегодня в планах соблазнить?
Хант засмеялся.
Ну и задира! Что-то она не похожа на дочь священника. А где же обычная богобоязненная серая мышка?
— Ваш отец точно был священником?
— Да. А вас что-то смущает?
— Немного. Я ожидал увидеть перед собой богобоязненную леди, но увидел лишь девицу с острым языком, словно вы из таверны.
Щеки Тори мгновенно запылали, а глаза заблестели.
— Ну и вам до джентльмена далеко. Поэтому я предлагаю отменить наш договор, пока еще не поздно.
— Я не могу бросить вас в беде.
Черные глаза смотрели на нее с интересом, но в них читалось что-то еще… Что Тори не могла уловить.
— Зато я могу навлечь на вас беду.
— Меня никогда не пугали трудности, Виктория. Как раз наоборот, с ними иногда жизнь становится не такой скучной.
— Как же скучно вы живете, Ваша Светлость, — игриво улыбнулась девушка. — Что вам приходится самому создавать себе проблемы.
Возникло неловкое молчание.
— Утром вам должны доставить наряды. А завтра вечером мы с вами отправимся на бал. Нам необходимо объявить о помолвке.
Виктория заметно занервничала. Ее лицо стало бледным, а в глазах читалась тревога.
— Не переживайте, Винсент ничего не сможет вам сделать. Теперь вы — моя невеста. А завтра об этом узнает все общество. Он не посмеет доставить вам неприятностей.
— Откуда такая уверенность?
— Просто верьте мне.
Ни за что!
— Как скажете.
Дэймон окинул взглядом фигурку невесты.
Какая роскошная грудь… Тяжело, наверное, было прятать такую прелесть под бинты…
У него руки чесались стащить с нее платье и посмотреть полностью на ее обнаженную фигурку.
Интересно, какие у нее соски? Большие? Маленькие? Светлые или темные?
— Думаете о погоде? — спросила Виктория, перехватив его внимательный изучающий взгляд.
Хант не отвел глаз, продолжая жадно изучать женские изгибы.
— Я думаю, будет солнечно. И очень тепло. Возможно, жарко.
Девушка засмеялась и поднялась из-за стола.
— Если решите выйти на прогулку, не забудьте взять плащ.
Она выскользнула из столовой, пока Дэймон провожал ее взглядом до самых дверей.
И лишь потом обернулся к окну.
На улице лил дождь.
Глава 19
Через час Хант представил слугам Викторию, как свою будущую невесту. Щеки девушки пылали под осуждающими и удивленными взглядами слуг.
Она видела, как обиженно и надменно смотрел на нее Грегори, прислонившись к стене и сложив руки на груди.
Видела, как глаза Берты наполнились слезами.
Еще бы! Влюбиться в садовника, чтобы потом узнать, что Тони — девушка.
Да, нелегко мне будет…
После того, как слуги разошлись, Виктория, подняв немного юбку, бросилась вверх по лестнице.
Какой позор! Зачем я на это согласилась?
— Виктория.
Она остановилась и обернулась.
Дэймон стоял внизу лестницы, сложив за спиной руки, и испытывающе смотрел на девушку.
— Мой дом в вашем распоряжении, как и слуги. Если кто-то вас обидит, скажите об этом мне.
— А если меня обидите вы?
— Тоже скажите мне об этом, — улыбнулся он.
Тори усмехнулась и покачала головой.
Он невыносим.
Сделав несколько шагов, она остановилась и обернулась. Дэймон стоял на том же месте.
— Ваша светлость…
— Дэймон. Мне кажется, я просил вас называть меня просто по имени.
— Дэймон, я хочу принять ванну. И еще… я хочу, чтобы мне поменяли простыни.
— Конечно, леди, я выполню ваш приказ. Еще пожелания?
Только сейчас Виктория поняла, как прозвучала ее просьба. Так, словно она только что отдала приказ именно ему.
Закусив губу, она попыталась сдержать улыбку.
— И мне бы очень хотелось выбрать несколько книг.
— Я сообщу об этом герцогу. Но я думаю, что он отдаст всю библиотеку в ваше распоряжение, — Хант игриво поклонился. — Еще что-нибудь?
— Нет, спасибо. Я передам герцогу, чтобы он повысил вам жалованье, — Тори все-таки не выдержала и улыбнулась.
— О, благодарю, миледи… Вы так добры!
Взгляд его черных глаз был лукавым, а уголки губ дрогнули.
— Разрешите в благодарность помочь вам принять ванну? — бровь Ханта вопросительно выгнулась, и он лучезарно улыбнулся.
И Виктория расхохоталась.
Какой у нее замечательный смех!
Дэймон не сводил с нее взгляда, наслаждаясь этим заливистым хохотом. Другая бы женщина обиделась, фыркнула, смутилась… А она смеется.
— Боюсь, герцогу это не понравится, — пожала плечами Тори и продолжила путь.
— Я думаю, ему это очень понравится! — крикнул вслед Дэймон.
И, черт возьми, он был уверен, что за ее смехом, доносящимся со второго этажа, он услышал, как она сказала: «Я подумаю».
Виктория лежала в медной ванне и с наслаждением вдыхала чудесный запах роз, которым пахло мыло. Ее мысли раз за разом возвращались к герцогу. В ней одновременно боролись два чувства. Ей хотелось узнать его получше, раскрыть тайны, которые он тщательно скрывает, тратя впустую свою жизнь. И бежать от него. Далеко. Чтобы не видеть этих черных прожигающих глаз.
Отец всегда говорил ей, что каждая душа имеет право на спасение. Даже самая пропащая. Потому что любой человек приходит в этот мир со светлой душой и с чистыми помыслами. И если человек поддается греху, душа его становится черной, значит, он больше не верит в свет. Не верит в добро. Значит, эту светлую душу измучили и покалечили.
Так что же с вами случилось, герцог Кроуфорд? Или же вы сразу родились с черной душой?
Но в глубине души Тори понимала, что это не так.
Можно ли спасти Вас от самого себя?
В следующее мгновение она нахмурилась.
Нет. Я не собираюсь спасать его душу. Я лишь хочу быстрее вернуться домой и забыть обо всем. Забыть об Англии.
— Вам нужна помощь, Виктория? — раздался голос Дэймона с обратной стороны смежной двери.
От неожиданности девушка вздрогнула и невольно погрузилась в ванну, стараясь спрятать свое тело под водой.
— Н… Нет… — заикаясь, пролепетала Тори, смотря на закрытую дверь. — Спасибо.
— Очень жаль.
Повисло неловкое молчание. Виктория боялась даже шевельнуться. Она сейчас совсем не в том виде, чтобы его дразнить или шутить над ним.
— Я уезжаю, Виктория. Буду к утру.
— Счастливого пути! — набрав побольше воздуха в грудь, крикнула она и прислушалась.
В соседней комнате была тишина.
И лишь через полминуты раздались шаги, и Тори услышала, как закрылась дверь.
Дэймон был зол сам на себя. Когда он стоял у закрытой двери и слышал всплеск воды, его воображение отчетливо рисовало ему обнаженную женскую фигуру. Хрупкую. С длинными ногами и идеальными округлыми ягодицами… Высокой упругой грудью… Мокрые густые волосы, открывающие тонкую шейку… И эти небесно-голубые глаза.