На губах мужчины расплылась счастливая улыбка. Пальцы так крепко сжали стакан и подлокотник кресла, что побелели костяшки пальцев… Он кончил от одного воспоминания, не снимая бридж.
Воспоминания о том, как эти пальцы сжимались на ее горле, и она жадно хватала ртом воздух, в то время как его член все глубже и глубже проникал в ее лоно. Жестко. Грубо. Она издала последний всхлип и затихла тогда же, когда и он с криком излился в нее.
Сегодня он обязательно снова выйдет на охоту.
Ему просто это необходимо.
Необходимо потому, чтобы не наброситься на НЕЕ. Выдержать. Не сделать с ней то, чего он так жаждет.
***
Виктория была расстроена. Вчера герцог так и не вернулся домой.
Если сначала она боялась встретиться с ним, то потом ей безумно хотелось с ним поговорить. Сказать, что она ни о чем не жалеет. Сказать, что хочет его поцелуев.
Но когда же он провел и ночь вне дома, уверенность у нее поубавилась.
А нужны ли ему мои поцелуи? Если у него целый гарем любовниц… Интересно, у какой из них он сейчас? Где провел ночь?
Надев легкое синее платье с высоким воротом и длинными рукавами и расчесав короткие волосы, Тори вышла из комнаты и направилась в столовую.
Но ее уверенность, что она будет завтракать в одиночестве, поколебалась.
Подходя к столовой, Тори услышала мужские крики.
— Ты будешь уволен! Я сказал, отдай ее мне сейчас же!
Виктория остановилась.
Это же Дэймон! Что с ним?
— Не отдам. Хотите — увольняйте. Вы знаете, Ваша Светлость, что я делаю это ради вашего же блага.
Грегори?
Девушка оказалась права. Из столовой с гордым и спокойным видом выплыл Грегори, держа в руке две бутылки со спиртным.
— О, простите, мисс О'Райли, — управляющий слегка поклонился.
— Грегори, еще раз назовешь меня мисс, я расскажу всем о твоей бурной молодости! — прошипела Тори.
— Ладно. — Грегори закатил вверх глаза. — Виктория, не советую вам сегодня завтракать в столовой. Вернитесь, пожалуйста, в комнату. Я скажу Берте, чтобы она принесла вам завтрак туда.
— Но по… — Виктория так и не смогла до конца задать вопрос, потому что двери столовой распахнулись, и мужская рука, обхватив ее запястье, притянула к себе.
— Она будет завтракать со мной, — прорычал Дэймон, смерив управляющего гневным взглядом.
Виктория подняла на него глаза и растерялась. Несмотря на ранний час, он был пьян.
Волосы взъерошены, небрит, в мятой рубашке…
Дэймон закрыл двери столовой, оставив Грегори в коридоре, и повернулся к Тори.
— Прошу, леди, — указав рукой на стол, Дэймон прошел вперед.
Движения его были медленными, неуверенными.
Он, с галантностью джентльмена, отодвинул для Тори пустой стул, а потом взглянул на нее.
Девушка стояла на месте, не зная, как себя с ним вести. Она впервые находилась с ним один на один, когда он в таком состоянии.
— Тори.
Это был не приказ. Это прозвучало как просьба.
И Виктория решительно зашагала к столу.
Хант подождал, пока она сядет за стол, и пододвинул стул.
А потом наклонился к ней и глубоко втянул носом воздух, словно наслаждался ее запахом.
Постояв у нее за спиной несколько секунд, он развернулся и сел на свое место.
— Как вам спалось? — вопрос звучал очень вежливо.
— Хорошо, спасибо. А вам?
— Замечательно! — улыбнулся самодовольно Дэймон. — Сегодня ночью это тоже была брюнетка.
Виктория замерла. Для нее это признание, прозвучавшее из его уст, было как пощечина. В груди появилась неприятная тяжесть.
Зачем он говорит мне об этом? Зачем?! А чего я хотела, глупая? Чего? Я же знала, какой он с самого начала!
— Ясно, — Виктория выдавила из себя легкую улыбку, пытаясь не растерять остатки самообладания. — Она заливала вам в глотку спиртное? Или была настолько некрасива, что вы решили напиться?
Тори прикусила губу.
Я хоть раз в жизни могу сдержаться?
Дэймон рассмеялся.
— Нет и нет. Это поистине мое желание, — он вопросительно выгнул бровь. — А вас это смущает?
— Ни чуть. Мне все равно. Это ваша жизнь, — беззаботно ответила девушка и продолжила трапезу.
Лицо Ханта стало каменным. Он не сводил с нее взгляда.
А где же ее истерика? Почему она не говорит мне, какой я дикарь? Почему не говорит, что я извращенец? Почему она вообще ведет себя так, словно ничего не произошло?!
— Все правильно. Это моя жизнь.
Виктория отложила в сторону столовые приборы. Аппетит пропал абсолютно.
Сейчас ей хотелось только одного. Расплакаться. От того, какая же она все-таки дура, что поверила в то, что Дэймон на самом деле другой. Не такой. Что он лучше. Что может стать лучше.
— Спасибо, — улыбнулась она и приподнялась, чтобы выйти из-за стола.
— Сядь, — прогремел Дэймон. Он был неприятно удивлен ее поведением, как, впрочем, был уверен, что и его поведение ей не пришлось по душе.
Тори иронично усмехнулась и встала из-за стола, словно и не слышала его приказа. А потом гордым шагом направилась к двери.
Рычание, раздавшееся за спиной, позволило понять, что Ханту не понравилось ее неповиновение.
Она открыла дверь, но мужская рука захлопнула ее обратно.
— Я сказал сядь на место.
Виктория обернулась. В голубых глазах читалась ярость.
— Хотите кем-нибудь командовать, Ваша Светлость, заведите себе собаку! Или возвращайтесь к своей брюнетке, с которой вы провели ночь!
Дэймон усмехнулся.
Значит, ей не все равно.
Она опять повернулась к двери и дернула за ручку. Но мужская рука не позволила двери распахнуться.
— Чего вы хотите от меня?! — закричала Тори, чувствуя, как слезы застлали глаза.
— А что ты хочешь от меня?! — Дэй взял ее за руку и резко развернул, прижав спиной к двери. — Зачем ты позволила мне сделать это с тобой?!
И Виктория разрыдалась. Дэймон не мог спокойно смотреть на это, хотя обычно женские слезы оставляли его равнодушным.
— Потому что я хотела! Хотела! — маленькие ладошки били его по мощной груди. В ее голосе слышалась боль. — Хотела тебя!
Дэймон призвал на помощь все свое самообладание, чтобы не осушить эти слезы поцелуями.
— Я не тот, кто тебе нужен, Тори. Не тот. Ты нежная, милая… А я не умею быть таким. Не умею, — он смотрел в ее заплаканные глаза и видел в них боль.
— Ты не можешь знать, какая я… — всхлипывая, ответила она. — Потому что я сама не знаю… Возможно, я еще хуже…
Хант положил ладонь на ее лицо и провел пальцем по щеке, стирая дорожку из слез.
— Я не могу быть с тобой. А полюбить тем более. Я не умею. И не хочу.
Каждое его слово, казалось, врезается в ее сердце, словно кусок стекла. И только сейчас она поняла, почему ей так больно от его слов. Почему Тори сказала ему «да»… Она уже в него влюбилась.
— Тогда не мучай меня. Не смотри. Не находись так близко, — прошептала Виктория. — И не прикасайся ко мне.
Дэймон отвернул в сторону лицо.
Как? Как это сделать?
— Я постараюсь.
— И позволь мне уйти…
Ее тихий всхлип зацепил одну из струн его души… И Дэймон устало закрыл глаза.
— Я не могу. Понимаю, что должен, но не могу, — прохрипел он.
— А чего же ты хочешь?! Чего?! Развлекаться с девицами и при этом приходить в мою постель? Для чего? Чтобы сделать мне больно? Влюбить в себя, чтобы я страдала? — она кричала на него сквозь слезы, пытаясь повернуть его лицо и заглянуть в глаза.
— Я не хочу причинить тебе боль, Виктория.
— Какую боль? Какую? Скажи!
— Твое тело…
— Что не так? Я пришлась не по душе? — Тори с силой опять ударила его по груди. Дэймон схватил ее запястье и прижал руки к двери.
— Дура! — взревел он. — Твое тело, твой запах… Я схожу с ума. Теряю контроль. И я не хочу так. Не могу.
— Почему? — голос был еле слышным.
— Потому что я никогда тебя не полюблю. Никогда.
Он смотрел в ее глаза, полные боли, и ненавидел себя.
Поздно. Уже поздно.
Виктория закрыла глаза, не в силах выносить его пронизывающий взгляд.
— Я буду твоей защитой. Но не стану кем-то большим. Никогда.
Дэймон отпустил ее руки и сделал шаг назад.
И Тори, быстро распахнув дверь, бросилась из столовой.
Он смотрел вслед плачущей девушке и казалось, что душа его еще больше чернеет.
Я только что сделал ее очередной любовницей… В то время, как она на самом деле стала моим бриллиантом.
Выпить. Ему необходимо выпить.
— Грегори! — заорал герцог, направляясь к кабинету. — Если ты забрал все и из кабинета, знай… Я не уволю тебя! Я тебя убью!
Глава 32
Целый день Тори не выходила из комнаты. Ужин ей принес Грегори. Он попытался расспросить, что произошло между ней и герцогом, но девушка не ответила.
И тяжело вздохнув, словно от безнадежности, управляющий удалился.
Он совсем не понимал, что происходит… Герцог вчера пьянствовал в комнате садовника весь день и ночь, приказав сказать девушке, что его нет дома. И вот сегодня он продолжил…
Но Слава Богу, Грегори подсыпал в бутылку немного снотворного… Поэтому Дэймон сейчас мирно спал в кресле своего кабинета.
Эх, молодые еще! Жизни не понимают! Нет чтобы предаваться любви, они ссорятся…
Виктория успокоилась только к ночи. Ее мысли немного пришли в порядок. И она поняла одну вещь.
С ним что-то случилось. И он создал свой мир и спрятался там. И не стремится оттуда выйти.
«Твое тело, твой запах… Я схожу с ума. Теряю контроль. И я не хочу так. Не могу…».
Его тянет ко мне. Но он чего-то боится.
Девушка лежала на постели и смотрела на балдахин.
Несмотря на то, какую боль ты мне причиняешь, я хочу помочь тебе, Дэймон. Не только отомстить Винсенту, но и вернуть тебя к нормальной жизни. Ты лучше, чем кажешься. Я чувствую это. Я вижу это в твоих глазах…
Проговорив с ним мысленно еще около часа, Виктория прислушивалась к соседней спальне. Ни звука.
Он опять ушел?
Зарывшись лицом в подушку, она тяжело вздохнула.