От этих слов сердце девушки сжалось… Он всегда любил ее! До сих пор любит!
— Бог не дал нам детей. Я уважал жену, но полюбить не смог. Но и она не требовала моей любви. Но твое письмо… Оно вселило в мое сердце надежду, но в то же время сделало еще более несчастным. Я был готов ехать за тобой сразу же! Но понимал, что уже поздно. Делать тебя своей любовницей я не хочу и не буду. Ты — моя любовь. И я не хотел отводить тебе вторую роль, когда в моем сердце ты — единственная. Как я злился на себя за свой опрометчивый поступок! За то, что не поговорил с тобой! За то, что поверил твоему отцу!
— Роэн…
— Судьба сыграла с нами злую шутку, Тори. Но я очень хочу верить, что мы можем все изменить.
— А что с твоей супругой?
— Полгода назад она тяжело заболела. Доктора не знали, чем ей помочь… Болезнь убила ее за две недели.
Девушка тяжело вздохнула.
— Она была мне другом, и мне жаль, что так вышло… Но я решил, что это судьба дает мне шанс все исправить. Все, что я натворил. И я приехал за тобой, — он нежно провел пальцем по ее щеке, стирая слезы.
Тори подняла на него заплаканные глаза.
— Как ты меня нашел?
— Благодаря другу. Я отправил ему записку, сообщив, что приехал в Лондон. Сегодня мы встретились. И он с восхищением говорил о девушке с глазами, как два сапфира, которая так умело поставила его друга на место. А я знал лишь одну красотку с такими глазами. И очень хотел проверить, ты ли это. И оказался прав.
Правда, словно яркой вспышкой, ослепила Викторию.
— Как зовут твоего друга?
— Дрейк Гордон.
Она издала истеричный смешок.
Разве могут быть такие совпадения? Не иначе, как судьба, это не назовешь…
— Почему отец был против наших отношений?
— Считал, что я убийца.
— Что?!
Не много ли убийц для меня на один день?
— Я работал на правительство. Но сейчас ушел со службы. И в мои обязанности входил не только шпионаж.
Тори отошла от него на шаг. Она чувствовала себя слепым котенком. Когда понимаешь, что ты ничего не знаешь о людях, которых считаешь близкими… Ни о Дэймоне, ни о Роэне… Она не знает о них всей правды. Не знает, кто они на самом деле.
При мысли о герцоге ее сердце болезненно сжалось. Она закрыла глаза. Его черный пронзительный взгляд, его красивое лицо детально врезались в память.
«Я никогда тебя не полюблю…».
— Тори, — Роэн притянул ее к себе и, обхватив подбородок двумя пальцами, заглянул в лицо. — Открой глаза, милая.
Голубые глаза посмотрели на мужчину. Но в них была такая боль. Растерянность. Сожаление.
— Я люблю тебя, — мужской хриплый шепот заставил ее задрожать. — Люблю.
Она не отвечала. Потому что не знала, что ответить.
Я запуталась! Запуталась! Я больше не могу! Я не хочу так!
Роэн, так и не дождавшись ответа, приблизил к ней свое лицо. Их носы соприкоснулись.
— Я верю, что ты чувствуешь ко мне что-то… Что твои чувства ко мне еще живы, хоть и спрятаны очень глубоко. И я сделаю все, чтобы ты снова меня полюбила… — прошептал он и коснулся своими губами ее губ.
Тори закрыла глаза, отдаваясь во власть прошлого. Его губы были сухими и горячими. Язык скользнул по ее губам, заставляя их раскрыться…
«Я никогда тебя не полюблю…».
«Сегодня ночью это тоже была брюнетка…».
Виктория жадно приникла к губам Роэна, и с губ мужчины сорвался стон. Она запустила пальцы в его светлые волосы, притягивая еще ближе.
И вложила в этот поцелуй все чувства, бушующие в ней.
Она выжигала этим поцелуем всю боль, что одолевала ее душу.
Боль прошлого.
Боль настоящего.
И боль безответной любви.
Когда плачущая Джина убежала, услышав о том, что их отношения закончены, Дэймон закурил сигарету. Подойдя к окну, он наблюдал за танцующими. Но не увидел Тори. Виконтесса мило спала на стуле, не замечая ничего вокруг.
Тревога закралась в его душу.
Когда он делал несколько шагов в сторону бального зала, громкое женское «Что?!» заставило его остановиться.
Хант оглянулся. Он узнает ее голос везде.
Страх, что с ней Винсент, заставил все внутри сжаться. Ускорив шаг, он направился в ту сторону, откуда доносились голоса. Найти парочку удалось не сразу. Но все-таки он их обнаружил.
Дэймон остановился.
Затянувшись последний раз сигаретой, он отбросил ее в сторону. Рот его скривился в горькой усмешке.
«Я отплачу вам той же монетой…».
Женщина, лишившая его покоя, целовалась с другим. И целовала его так, словно в нем заключался весь смысл жизни.
Глава 37
Не отводя от нее взгляда, Хант быстрым шагом приближался к парочке. Внутри все бушевало. Ему хотелось убить. Его. Ее.
Услышав быстрые шаги, Тори прервала поцелуй и повернула голову.
— Дэймон, нет! — закричала она, но кулак Ханта с поразительной быстротой врезался в лицо Роэна.
И мужчины сцепились в драке.
— Дэймон, пожалуйста! — Тори плакала и пыталась оттащить его от мужчины. Но Дэй словно обезумел. Оттолкнув ее в сторону, он продолжил наносить удары.
Мужчины катались по земле, нанося удар за ударом. Казалось, что борьба не на жизнь, а на смерть.
Виктория плакала и просила их успокоиться. Но они не слушали. И тогда она решила использовать старый женский способ.
Приложив руку ко лбу, девушка громко вздохнула и упала на землю, артистично потеряв сознание.
Она слышала звуки борьбы и на какой-то момент ей показалось, что никто не обратил на нее внимание… Но через секунду Тори услышала испуганный крик Роэна.
— Тори!
Драка прекратилась.
Мужские руки подняли ее голову.
— Убери от нее руки! — прогремел Дэймон.
— Черта с два! Она — моя невеста!
— Ооооо… — протянул самодовольно герцог. — Ошибаешься, милый друг, она — МОЯ невеста.
Повисло напряженное молчание.
В этот момент Виктория была рада своему маленькому спектаклю. Потому что она просто не знала, как посмотреть Роэну в глаза. Она боялась увидеть в них презрение и боль…
Она все ему потом объяснит. Скажет, что это все лишь спектакль. Игра. Что на самом деле жениха у нее нет.
Как и девичьей чести.
Почувствовав, как ее подняли на руки, Тори пыталась угадать, кто же это.
Роэн или Дэймон?
Ее спаситель прошел несколько шагов, и позади них раздался мужской голос. Холодный. Злой. Опасный.
— Это ПОКА она твоя невеста.
Роэн!
Голос, казалось, принадлежал незнакомцу. Человеку, который готов пойти на все.
«Я занимался не только шпионажем…».
Господи! Да он же убьет Дэймона!
Герцог ничего не ответил и продолжил путь, держа в руках драгоценную ношу.
В глубине девичьей души появилась пустота. В то время, как Роэн готов бороться за нее, Дэймон не захотел даже сказать, что не отдаст ее. Что она принадлежит только ему.
Потому что все это просто спектакль.
Хант нес девушку к экипажу и усмехался. Он знал, что Тори в порядке.
Маленькая актриса. На подпольных боях она почему-то не теряла сознание, а наоборот смотрела с интересом.
Ему хотелось впиться в ее губы поцелуем. Страстным. Жадным. Стереть с этих пухлых губ поцелуй другого мужчины. Чтобы Тори знала только его прикосновения. И одновременно с этим ему хотелось задрать вверх ее платье и отхлестать по голым ягодицам за то, что позволила себе целовать другого.
Положив свою ношу на сиденье, он сел напротив и приказал кучеру трогаться.
— Можешь заканчивать свою игру, — холодно произнес Дэймон.
Виктория не подала и виду. И даже не пошевелилась.
Он узнал, что я притворяюсь?
Или он хочет меня провести?
— Тори. Хватит.
Никакой реакции опять не последовало.
Дэймон усмехнулся.
Ну что ж… Сама напросилась.
Он пересел к ней сиденье и положил ее голову к себе на колени.
Девушку охватил страх.
Что он собрался делать?!
Но почувствовав, как мужская рука прошлась по ее волосам, она успокоилась.
— Бедная Тори… — с наигранным сочувствием произнес герцог. — Такой стресс!
Виктория чуть не рассмеялась. Но вмиг все ее чувства обострились.
Его пальцы обрисовали ее профиль… Медленно, словно рука художника изучает свою натурщицу, прежде чем перенести ее образ на холст.
Рука скользнула вниз, по высокому воротнику платья, спускаясь все ниже…
Добравшись до груди, ладонь медленно обрисовала окружности, а потом легонько сжала их.
И путешествие продолжилось.
Пройдясь по плоскому животу, рука прошлась вниз по юбке платья, обрисовывая под тканью изгибы ног…
Тори не шевелилась, наслаждаясь каждым прикосновением. Она хотела его ласк. Его рук и губ. Ненавидела себя за это и хотела.
Когда же ладонь скользнула под юбку, девушка напряглась.
Рука начала двигаться вверх. Медленно. Лениво.
Ее дыхание участилось. Она чувствовала мужские пальцы на своем бедре.
Дэймон почти добрался до самого сокровенного места…
И девушка встрепенулась, вспомнив о его драгоценной Джине.
Сегодня я буду второй?
Виктория быстро вскочила и от резкого движения упала на пол.
— Я же без сознания! В тебе вообще есть что-нибудь святое? — воскликнула она, поднимаясь и садясь на противоположное сиденье. Сердце отбивало бешеный ритм, и к своему стыду она почувствовала влагу между ног и томление во всем теле… Тяжесть. Неудовлетворенность.
— Ну, во-первых, я раскусил твой спектакль еще в саду. А во-вторых… Святое? Во мне? Дай подумаю, — Дэймон задумался. — Да.
— Да? — в женском голосе звучало удивление. — Я сомневаюсь!
— Зря, — усмехнулся Хант и, откинув голову назад, закрыл глаза.
Виктория взглянула на него с непониманием.
Может он хочет рассказать о себе?
— И что же это?
— Я свято верю в удовольствие… — лениво протянул герцог.
Тори открыла рот, чтобы сказать колкость, но в следующее мгновение передумала.
Наступила тишина. Слишком напряженная. Казалось, что в воздухе витает недосказанность.