Сперва ему пришелся не по душе грубый ирландец. Ему казалось, что у него совсем отсутствует чувство юмора, чего у Дрейка всегда было с избытком. Первое время это было причиной их ссор. Но потом они привыкли друг к другу. Роэн прекратил кидаться на него с кулаками за каждую шутку, а Гордон знал, какие шутки не придутся ему по душе.
И, черт возьми, О'Каллахан спас его жалкую жизнь, когда она висела на волоске…
А потом было еще много совместных заданий, благодаря которым мужчины стали друзьями.
— Почему ты не сказал? — прогремел мужчина.
— Ты не спрашивал, — пожал плечами хозяин дома, распахивая дверь кабинета.
— Дрейк! Я серьезно!
— И я. Дэймон — мой друг. Поэтому я рассказал тебе правду. Ты же не спросил, почему она живёт у него, ведь так?
Ирландец выругался.
— Я заберу ее.
— Ну, — протянул Гордон. — Я думаю, что все не будет так просто.
— Мне все равно.
— Господи, бедная Тори! — засмеялся Дрейк, приложив руку к груди. — Ей богу, я скоро женюсь на ней сам, чтобы избавить ее от ухажеров, которые относятся к ней как к мешку с овсом. Один заберет, другой не отдаст. Вы мнение леди собираетесь учитывать?
Роэн нахмурился.
— Она любит меня.
— Ты уверен?
— Нет.
— И этот ни в чем не уверен… Твою мать! Я что, единственный мужчина, понимающий, чего он хочет?
— Просто ты еще не влюблялся по-настоящему, — усмехнулся О'Каллахан, похлопав друга по плечу. — Она меня поцеловала.
— О, я прекрасно это вижу. Мог и не говорить. Дэймон хорошо нарисовал кулаками на твоем лице ее поцелуй.
Хоть Роэн и смыл с лица кровь, но синяки, к сожалению, не смылись.
— Они любят друг друга?
— Вот скажи, О'Каллахан, я похож на купидона? Откуда я могу знать?
— Дэймон твой друг.
— Тебя интересуют его чувства?
— Да.
— А я-то подумал, что тебя интересует Тори! Пожалей девушку. Не уводи у нее жениха! — расхохотался Гордон.
— Дрейк! — взревел ирландец. — Мне сейчас не до твоих шуток. Ты знаешь, что я имел в виду.
— Одно я могу сказать точно. Их тянет друг к другу. Притом очень сильно.
Было видно, что Роэна эта новость не обрадовала.
— Насколько?
— Настолько, что они делят одну постель. И будь уверен, Хант не отдаст тебе девушку. Хотя даже сам думает иначе. Но я знаю его. Только если она сама не захочет уйти.
Голубые глаза ирландца потускнели. Но в следующее мгновение он взял себя в руки.
— Что ж. Значит она сама захочет от него уйти. Ко мне.
Дрейк усмехнулся.
О, это будет очень интересная борьба. И я даже знаю, кто будет победителем. Ставлю на голубоглазку все свое состояние.
Глава 39
Дэймон посмотрел на кости, которые кинула девушка, и улыбнулся. Двойка.
Меньше двойки ну уже никак!
— Вот черт! — на эмоциях воскликнула Тори. — Я могу перебросить?
— Ты издеваешься? Нет, конечно!
Виктория поджала губы и нахмурилась.
— Чего сидишь? Кидай!
Хант, улыбаясь, потряс кости в руках и бросил их на стол.
Девушка хохотнула. Он перевел взгляд на два белых кубика с точками. Улыбка медленно сползала с его лица…
Двойка.
— Ничья, — самодовольно улыбнулась девушка. — Как поступим?
Дэймон начинал раздражаться. Он в конце концов узнает, что за ублюдок ее целовал?!
— Кидай.
Женские руки отчаянно трясли кости, а потом выкинули на стол.
Восьмерка.
Хант проделал эту процедуру быстро.
Девятка.
— Кто он? — черные глаза пригвоздили ее к креслу.
— Роэн О'Каллахан. Он тоже из Ирландии.
— Я не спрашивал его имя, Тори. Кто он тебе? И почему ты так его целовала?
Виктория разнервничалась.
Глупая игра! Зачем я согласилась?
Боль снова всколыхнулась в ее душе. Но она заговорила, хоть и голос дрожал.
— Он мужчина, разбивший мои мечты. Моя первая любовь. Человек, которого я любила много лет, но нас разлучил отец. Из-за этого я не замужем.
Дэймон старался не выдать свои чувства. Он ожидал услышать многое, но ее слова его поразили.
Она не выходила замуж из-за него? Потому что до сих пор любила?
Впервые он не понимал своих реакций. Странная тяжесть в груди принесла ему беспокойство…
Неужели я ее ревную?
— Зачем он здесь?
— Он приехал за мной. Говорит, любит меня до сих пор и хочет на мне жениться.
— Почему сейчас?
Руки девушки задрожали. Она схватила со стола свой стакан и полностью осушила его.
— Можно еще?
Хант кивнул и, дотянувшись до бутылки, снова наполнил стакан.
Виктория сделала глоток.
— Пять лет назад отец увез меня в Англию. От него. Чтобы нас разлучить. Несколько раз я пыталась к нему сбежать, но была поймана. А потом он женился. Я думала, что Роэн забыл обо мне… Разлюбил. А оказалось, все совсем не так, — ее рука потянулась к бренди. Герцог же не сводил с нее взгляда, пытаясь понять ее чувства. — Отец обманул нас. Роэн приехал за мной, но папа сказал, что я вышла замуж за дядюшку Альберта.
— За моего деда?!
— Да. И он уехал, подумав, что я предпочла деньги. А после смерти отца, когда я намеревалась вернуться в Ирландию к нему, дядюшка Альберт предложил сначала написать ему письмо. Если он приедет за мной и женится, тогда дядюшка отпустит меня. Именно тогда я узнала, что Роэн женат, а он узнал, что его обманули.
Тори снова замолчала.
— И где его супруга?
— Умерла. Он вдовец.
Хант понимал, что все так, как должно быть. Она любит своего ирландца, а он ее. Они и так потеряли пять лет. И ему не хотелось, чтобы из-за их спектакля с помолвкой и его жаждой мести к Винсенту, Тори снова осталась одна.
Но почему он, черт возьми, чувствует себя так, словно из него вынули душу? Внутри образовалась непонятная пустота…
Как давно я стал задумываться о чужих чувствах? И о ее счастье?
— Значит завтра мы скажем всем, что разрываем помолвку, — известил ее Хант, выдавив из себя легкую улыбку.
— Но почему, Дэй? — удивилась Тори. — Я обещала помочь!
Не прогоняй меня. Боже! Как я запуталась!
— Потому что ты опять потеряешь время. Бери своего Роэна и возвращайся в Ирландию. Поженитесь. Нарожаешь ему детей.
Дети! Черт! Забыл! А если она беременна от меня? Что делать?
Виктория готова была разрыдаться. От его предложения. От его безразличия, глупости и слепоты. И от того, что у него вместо сердца — кусок льда.
Вот так просто? Просто вычеркнуть, словно меня никогда и не было в его жизни?
Она быстро опустила голову, чтобы Дэй не увидел, какую боль вызвали его слова. Какую печаль она испытывает.
Схватив в руки кости, Тори кинула их на стол.
Пятерка.
Дэймон не пошевелился. Мысль о ребенке заставила его замереть, осознавая в полной мере, что он отчасти уже мог сломать ей жизнь. И вновь разрушить ее мечты.
— Кидай! — громко произнесла девушка.
Герцог послушался.
Семерка.
Вздох, вырвавшийся из ее груди, подсказал ему, что она в полном отчаянии. А когда женская рука потянулась к стакану, он убедился в этом окончательно.
Надо спросить о какой-нибудь глупости. Дать ей передохнуть.
— Ты выиграла пари. Какой ты подарок хотела, чтобы я тебе подарил перед отъездом?
Смотря на то, как все краски сошли с ее лица, Дэй понял, что этот вопрос был для нее еще страшнее.
Но что в нем такого?
— Тори?
Девушка поднялась из кресла и подошла к окну.
Хант видел, как она нервно заламывает руки. Видел, как прячет свое лицо.
— Ребенок. Я хотела, чтобы ты подарил мне ребенка, чтобы я не была одинока, когда вернусь в Ирландию.
Лучше бы я не спрашивал об этом…
Он откинул назад голову и закрыл глаза.
— Но почему? Почему от меня?
Она молчала.
Тишина действовала на двоих слишком тяжело. Откровенно. Два маленьких белых кубика с черными точками растрепали в клочья душу двоих.
— Потому что я этого хотела, — прошептала Виктория чуть слышно, но голос был отстраненным, словно она далеко. Где-то в своих мыслях.
Дэймон потер пальцами переносицу.
Она хочет от меня ребенка.
Почему эта мысль и пугает, и радует одновременно?
— Возможно, я выполнил твое желание, — прохрипел он, стараясь сдержать эмоции.
— А если нет?
— Значит, Роэн будет доволен.
Кретин! Идиот!
В кабинете опять повисло молчание.
Тори… Я не могу. Не могу дать тебе то, чего ты действительно заслуживаешь. То, чего ты достойна. И я не могу сказать тебе этого вслух.
Что может быть больнее безразличия и безответной любви? Только смерть. Когда, кажется, что твоя душа умирает… Когда ты теряешь какую-то часть себя.
Неужели он совсем ко мне ничего не испытывает, кроме желания? Похоти? Неужели он не видит ничего в моих глазах?
— Кидай, — громко заявила Тори и обернулась.
Перед Дэймоном словно была другая женщина.
Гордая. Чужая. Холодная.
Он пристально посмотрел на нее и разжал руку. Кости с громким стуком упали на стол.
Три.
— Моя очередь, — она выкинула кости из своих рук небрежно, с отвращением.
Герцог смотрел на белые кубики, но у него было странное ощущение, что это его она только что выкинула из своего сердца. Точно так же. Небрежно и с отвращением.
Двенадцать.
Глава 40
— Кто превратил твое сердце в льдину? — голос Тори срывался, а в голубых глазах стояли слезы. — Кто превратил тебя в циника и эгоиста? И почему ты жесток с людьми, которые тебя любят?
Дэймон поднялся на ноги и обхватил ее за плечи, смотря в красивое лицо.
Глаза в глаза.
И Виктория расплакалась именно тогда, когда он притянул ее к своей груди.
— Ответь… Ответь мне… — шептала она, всхлипывая.
Хант обнял ее так крепко, так сильно, при этом стиснув зубы, словно от боли…
— Я не знаю, Тори. Я бы хотел сказать тебе правду… Но я и сам ее не знаю. Мне кажется, что я всегда был таким.
— Расскажи мне… Пожалуйста. Я клянусь, что не отрекусь от тебя. Я хочу понять тебя.