и случится? Самое пылкое воображение не способно было представить тех чувственных картин, которые сейчас возникали в памяти Миранды.
Ее руки похолодели, и она прижала ледяные ладони к пылающим щекам.
Только не дай бог, чтобы Бишоп каким-то образом догадался, что к ней возвращается прежний кошмар.
— Рэнди!
Она очнулась, с усилием разлепила отяжелевшие веки, убрала ладони, закрывающие лицо, и выпрямилась.
— Извини, но дверь была открыта. Если я помешал, то я загляну попозже.
— Нет, все в порядке, — не очень убедительно солгала Миранда. — В чем дело?
Алекс аккуратно прикрыл за собой дверь и уселся напротив Миранды на стул, предназначенный для тех, кому шериф дает аудиенцию.
— Срочного ничего. Могу лишь доложить, что пурги еще нет, но вот-вот она начнется. Свободный от дежурства состав распущен по домам поспать несколько часов на случай, если ночь выдастся тревожной. И здесь, в пустой комнате, я разместил полдюжины походных кроватей, а съестного припасено на двое суток для полного штата плюс для гостей из ФБР. К осаде мы подготовлены.
— Отлично.
— Завтра воскресенье, и большого движения на улицах не будет, особенно если в церквях отменят службу из-за плохой погоды. Я поднял возрастную планку комендантского часа до двадцати одного года. С восьми вечера — я полагаю, такое будет приемлемо?
— Конечно. У меня нет возражений, — сказала Миранда.
— Спасибо, шериф. Тогда перейдем ко второй части.
— А есть еще и вторая часть?
— Есть. Я не знаю, как это изложить тактичней… но лучше уж скажу прямо. Дикие слухи ходят по городу… Я им не верил, но когда доложил тебе о заявлении этой девчонки Эми Фоулер и увидел, какое стало у тебя лицо, то сразу догадался, что никакого анонимного звонка насчет старой мельницы не было. Я знаю, что никто вам не звонил до того, как ты и твой чертов Бишоп с командой помчались туда, и никто к тебе не приходил, кроме Бонни и ее дружка Сета Дэниэлса. Любые анонимные звонки сейчас тоже отслеживаются и фиксируются. Ведь так, правда? Не было этого звонка. То, что говорит Эми, — дикость. Но все же я должен понять. От агентов ФБР я правды не добьюсь. А от тебя, Рэнди? Открой мне истину.
— Это не облегчит тебе жизнь, Алекс, — предупредила своего верного помощника Миранда.
— А без правды моя жизнь будет не легче. — Алекс попытался улыбнуться, но это у него не получилось.
— Тогда слушай.
Миранда глубоко вздохнула и рассказала ему все, точнее, почти все.
Лиз решила не закрываться в обычное время, а обслуживать клиентов до одиннадцати вечера или даже позже, пока посетители не испугаются грядущей пурги и не разбегутся по домам. Ее бизнес в этот день процветал — книжки раскупались, а кофейня была набита до отказа. Ей было некогда даже на минуту забежать к себе и проверить, как там ее любимый кот. Зато она наслушалась такого количества сплетен и чудовищных слухов, что их хватило бы, будь у нее писательский дар, для вполне сносного романа ужасов.
Но Лиз категорически противилась тому, чтобы ее кофейня превратилась в форум агрессивно настроенных граждан, требующих непонятно каких, но немедленных действий. А уж когда возле ее стойки вырисовался Джастин Марш и заказал чашку кофе для, как он добавил, возбуждения самого себя, тут она нарушила привычный ритм обслуживания клиентов и позволила себе спросить:
— А где Селена, Джастин? Куда ты ее подевал?
— Она дома, — ответил тот.
— Вот как. Что закажешь, Джастин? Как обычно — черный кофе без сахара и без печенья?
— Да, спасибо, Элизабет, однако…
— Вроде бы на улице похолодало. Расслабься, Джастин, и согрейся здесь у нас вместе со всеми.
Некоторые посетители обратили на него внимание и ждали, что он разразится какой-нибудь проповедью.
Джастин вдруг схватил Лиз за запястье:
— Послушай меня, Элизабет. Что-то надо сделать, пока зло не завладеет нами. Вы все — заблудшие души. Но они… — Он кивнул в сторону других посетителей и понизил голос до шепота: — Они не знают, где прячется зло. И под чьей личиной оно скрывается. Только я один могу его разоблачить.
Лиз очень хотелось попросить «проповедника», чтобы он хотя бы приблизительно обрисовал черты этого конкретного человека и, таким образом, сдернул с него личину, но, подумав, все же решила, что разумнее будет не дразнить его.
— У нас у всех есть свои теории. Но обвинять кого-то без достаточных доказательств — значит ввергнуть нас еще в большую беду. На нас надвигается снежная буря, и каждый пусть по-своему, но, разумеется, этим обеспокоен. Почему бы тебе не выпить здесь в тепле чашку кофе и не отправиться домой к Селене молча и без выступлений? Хорошо, Джастин?
Он отпустил ее руку, но остался непреклонен.
— Все вы агнцы, готовые к закланию. Вы не знаете, что вас ждет. И не узнаете.
Лиз нарочито громко звякнула кассой, отбивая чек. Ей хотелось, чтобы этот мирный, привычный звук вернул Джа-стина из заоблачных эмпиреев к реальности, чтобы он не впал в свой традиционный раж пророка, который обычно заканчивался кратким пребыванием в психиатрическом отделении больницы (впрочем, безрезультатным для него).
Джон Макбрайд подтолкнул к Лиз пустую чашку, намекая, что ее следует снова наполнить. При этом он пробормотал недовольно:
— Если я сижу и помалкиваю, то из этого не следует, что меня можно не замечать.
Лиз тотчас одарила высокопоставленного гостя самой очаровательной улыбкой из своего арсенала.
— Вы всегда у меня под наблюдением, мэр. На кого из мужчин в моей кофейне я могу смотреть с таким удовольствием, как не на вас? Меня, честно, волнует, что вам как-то не по себе.
— А кому будет по себе, когда такое происходит? Нам приятно сидеть здесь и взбадриваться твоим превосходным кофе, Лиз, но большинству избирателей хочется знать, почему их мэр смакует кофе в популярном заведении в разгар кризиса.
— Половина членов городского совета тоже здесь присутствует, — на всякий случай заметила Лиз, окинув взглядом довольно тесное, но уютное помещение. — Кто-то приобрел книжки по своему вкусу для вечернего чтения, кто-то пожелал побыть часок в кругу сограждан. Ко мне заходят и помощники шерифа, и патрульные полицейские. Всем надо обогреться, как и вам, мэр, в такую стужу.
— А ты не видела шерифа, Лиз?
— Сегодня она не почтила нас своим присутствием. Думаю, что у нее дел по горло.
Макбрайд поморщился, хлебнув глоток крепкого черного кофе.
— Мне не спать всю ночь, — вздохнул он. — А агенты ФБР не появлялись?
Лиз знала, что мэр в надежде на быстрое раскрытие серийных убийств сам настаивал на приглашении команды из бюро, и понимала, что присутствие федеральных агентов страховало Рэнди от возможных обвинений в некомпетентности, а также спасало его репутацию.
Лиз сочувствовала всем, понимая их заботы и тревоги, — и Миранде с Алексом, на которых свалилась такая тяжелая ноша, и мэру, который многое поставил на свое избрание и, не будучи избранным повторно, окажется буквально нищим. Все надо учитывать, занимаясь бизнесом в самом центре провинциального городка. Ну а те родители, кто сейчас оплакивает детей, погибших в страшных муках? Сердце и душа Лиз не выдерживали такого мощного потока хлынувших эмоций.
Обстановку, как ни странно, разрядил Джастин, изгнанный из кофейни и вновь вернувшийся.
— Мэр Макбрайд! Я желаю, чтобы вы выслушали мое обращение.
Мэр изобразил на лице ироническую гримасу и повернулся к доморощенному проповеднику:
— Я ловлю каждое изреченное тобой слово, Джастин. Не откладывай. Говори. Используй свое конституционное право.
Джастин снова начал метать молнии в адрес вселенского зла, а тем временем снег за окнами повалил густыми хлопьями. На часах было ровно десять, и тьма над Гладстоуном сгустилась.
Бишоп, проходя мимо закрытой двери кабинета Миранды и услышав невнятные голоса, понял, что она не одна, и решил до поры до времени не заявлять о себе. В зале заседаний его приветствовал безмолвным кивком Тони, занятый, как обычно, работой на компьютере.
— Дело движется? — спросил Бишоп, заранее зная, каков будет ответ.
— Такими темпами, что скоро у нас будет в списке шесть сотен лавочек, где продаются эти чертовы покрышки. Посчитай, сколько времени потребуется, чтобы хотя бы набрать столько телефонных номеров. Пытаюсь как-нибудь разумно сократить это число. А что насчет вскрытия?
— Шарон убеждена, что парню ввели в вену то, о чем она раньше говорила, но, к сожалению, это самое обычное средство и свободно продается в аптеках. Конечно, по рецепту, но мы оба знаем, как легко добыть любые рецепты.
— Никто не удосуживается даже телефонным звонком удостоверить подпись на рецепте, — согласился Тони. — Но не в наших силах исправить аптекарей, да и все человечество в целом. Я связался с группой в бюро, расследующей преступления, совершенные по Интернету, и получил миленький ответ, что здесь больше шансов у любого разбойника, чем когда-то на большой дороге. По-моему, этот якобы след заведет нас в тупик, и мы в конце концов без толку расшибем себе лоб. А что еще у тебя в загашнике, шеф? Скажи честно, ты ничего не выудил из этого вскрытия?
— Ты подразумеваешь, что Шарон что-то могла проглядеть? Вряд ли. — Бишоп направился к кофеварке и с жадностью следил, как наполняется пластмассовая кружка. — Ни ей, ни мне ничего материального не открылось.
— Тогда зачем ты был там и столько времени потратил зря? — Тони был любознателен по характеру и настойчив в силу своей профессии.
Он выждал немного, прежде чем задать прямой вопрос.
— Раз ты, Бишоп, осязательный телепат, то ты надеялся что-то вычитать, касаясь мертвого тела? И оно тебе что-нибудь сказало?
— Оно не откликнулось, — бросил Бишоп и включил свой портативный компьютер.
— И ничего не произошло, когда ты коснулся его?
— Пара видений промелькнула передо мной… вроде бы как вспышки молнии.
— Ну и?.. — оживился Тони.
— Должен тебя разочаровать. Лицо господа я не увидел и врата в рай тоже. Прости, Тони.