А ведь до сих пор все шло так хорошо. Даже сам Билл, хоть и терзаемый муками совести, не находил в застольной беседе капитана Биггара ничего такого, к чему можно было бы придраться. На протяжении всего обеда, начиная с супа и кончая сардинками на поджаренных хлебцах, Белый Охотник придерживался только таких нейтральных тем, как знакомые вожди каннибалов и меры, которые следует принять, когда тебя обступили охотники за головами, вооруженные трубками с отравленными зарядами. Рассказал две довольно длинные и крайне скучные истории про каких-то своих приятелей Толстого Фробишера и Субадара. И сообщил Джил – на всякий случай, мало ли что – рецепт отличной мази от укусов аллигатора. Об обманщиках букмекерах, гонке преследования по открытой местности и регистрационных номерах автомобилей речь вообще не заходила.
Но теперь, когда дамы удалились и двое крепких мужчин – или трое, если считать Рори Кармойла, – остались с глазу на глаз, кто скажет, сколько еще может продлиться это благополучное положение дел? Хотя бы Рори не ляпнул сразу что-нибудь такое… что, мол, не интересуется ли капитан Биггар скачками?
– Капитан, вы не интересуетесь скачками? – произнес Рори, едва закрылась дверь.
С губ капитана Биггара сорвался стон, похожий на предсмертный хрип зебры. Билл, подскочивший на шесть дюймов вверх, угадал в нем глухой, безрадостный смех. У него и самого мелькнула было мысль разразиться чем-нибудь в таком же роде.
– Скачками? – еле выговорил капитан Биггар. – Интересуюсь ли я скачками? Ну, перемелите меня в мясорубке и заправьте луком!
Эту просьбу Билл, если бы мог, исполнил бы с радостью. Воспользовавшись таким кулинарным рецептом, он сразу разрешил бы все проблемы. Жаль, что ни одному вождю каннибалов, с которыми водился его гость, это не пришло в голову.
– Вечером состоится специальный банкет по случаю завтрашних скачек, -сказал Рори. – Я скоро вас оставлю и пойду смотреть телетрансляцию. Телевизор в библиотеке. Будут выступать все главные владельцы лошадей, обсуждать, у кого какие шансы. Разумеется, на самом-то деле никто из них ничего не знает. А днем сегодня были Дубки, вы случайно не присутствовали?
Капитан Биггар вздулся, как те удивительные рыбы на Флориде, которые раздуваются, если их пощекочешь.
– Присутствовал ли я на Дубках? Чанг сварк! Да, сэр, я там был. И если когда-нибудь человеку…
– Довольно живописная природа там, в Саутмолтоншире, вы не находите, капитан? – поспешил заметить Билл. – Ласкает взор, как говорится. В соседней с нами деревне, Лоуэр-Снодсбери, вы, наверно, обратили внимание, когда проезжали мимо…
– …если когда-нибудь человеку пережимали горло рукавом, черт побери, – продолжал свою тему капитан Биггар, который успел так раскраснеться, что, окажись сейчас случайно в столовой бык-другой, не обобраться бы беды, – то это мне сегодня в Эпсоме. Я прошел через горнило, как Седрах, Мисах и Навуходоносор или как там его… Мне всю душу завязали узлом и пропустили через отжим.
Рори сочувственно поцокал:
– Не везло?
– Сейчас я вам все расскажу.
– …там сохранилась прекрасная норманнская церковь, – гнул свою линию Билл, обмирая, но не сдаваясь, – которую очень…
– Начну с того, что, вернувшись на старую родину, я сошелся с очень знающими ребятами, которые разбираются в лошадях так, что дай Боже, отличают, как говорится, где у лошади начало, а где конец, и они дали мне несколько дельных подсказок. И вот сегодня…
– …которую очень высоко ценят специалисты по норманнским церквам, -не замолкал Билл. – Сам я плохо в них разбираюсь, но слышал, что там в притворе…
Капитан Биггар снова взорвался:
– О притворстве мне лучше не говорите! Йоги тулсирам джагинат! С первейшим из притворщиков я познакомился сегодня в Эпсоме, вздуйся он весь пузырями! Притворялся честным букмекером, а сам… Да, так я говорил, эти мои ребята время от времени подкидывали мне надежную информацию и сегодня посоветовали двойной: в скачке в два тридцать Люси Глиттерс и в Дубках Мамашу Уистлера.
– Поразительно, что Мамаша Уистлера пришла победительницей, – вставил Рори. – У нас в «Харридже» было общее мнение, что у нее ни малейших шансов.
– И что же? Люси Глиттерс пришла при ста к шести, а Мамаша Уистлера, как вы, наверно, слышали, – при тридцати трех к одному.
Рори был потрясен.
– То есть ваша двойная выиграла?
– Да, сэр.
– При таких ставках?
– При таких ставках.
– А сколько вы поставили?
– Пятерку на Люси Глиттерс и весь выигрыш на Мамашу Уистлера.
Рори вытаращил глаза:
– Бог ты мой! Ты слышишь, Билл? Вы выиграли приличный куш.
– Три тысячи фунтов.
– Ну, я вам скажу!.. Слыхали, Дживс?
Дживс внес в столовую кофе. У него был все тот же неизменно торжественный вид. Дживс, как и Билл, находил присутствие капитана Биггара невыносимым, но, в отличие от Билла, который весь дергался и суетился, Дживс сохранял сходство с хорошо воспитанной статуей.
– Сэр?
– Капитан Биггар выиграл в Дубках три тысячи фунтов.
– В самом деле, сэр? Результат, о котором приходится только мечтать.
– Да, – мрачно произнес капитан. – Я выиграл три тысячи фунтов, а букмекер с ними удрал.
Рори удивленно вздернул брови:
– Не может быть!
– Уверяю вас.
– Улизнул в лучах луны?
– Именно.
Рори был потрясен.
– Никогда не слышал такого безобразия! А вы слышали что-нибудь подобное, Дживс? Дальше уж некуда. Верно, Билл?
Билл как бы очнулся:
– Извини, Рори, я задумался о другом. Так что ты говорил?
– Бедняга Биггар отхватил сегодня в Дубках жирный дубль, а букмекер, свинья, взял и удрал, не выплатив ему трех тысяч фунтов.
Билл, естественно, пришел в ужас. Какой порядочный человек не придет в ужас, услышав такое?
– Боже милосердный! – воскликнул он. – Капитан, как это могло случиться? Букмекер убежал, вы сказали?
– Рванул с места, как заяц, и я за ним.
– Не удивительно, что вы расстроены. Такие злодеи не должны оставаться на свободе. Кровь стынет в жилах, когда подумаешь о таком… таком… как такого человека назвал бы Шекспир, Дживс?
– Подлый, низкий, отъявленный негодяй, милорд…
– Вот-вот. Шекспир это здорово выражает.
– …сукин сын, безмозглый таракан, лопоухий холоп, ничтожество, разбойник, поедатель падали, грязный, жалкий, обутый в грубые онучи…
– Ладно, ладно, Дживс, хватит. Можно составить себе представление. -Билл заметно разволновался. – Не уходите, Дживс. Разворошите получше огонь в камине.
– Сейчас июнь месяц, милорд.
– Да, да, верно. Я совсем голову потерял, услышав такое. Вы не присядете, капитан? Ах да, вы сидите. Тогда сигары, Дживс. Сигару для капитана Биггара.
Капитан поднял ладонь:
– Спасибо, не надо. Я не курю, когда преследую крупную дичь.
– Крупную дичь? А, ну да, понимаю. Этого букмекера. Вы – Белый Охотник и охотитесь на белых букмекеров, ха-ха! Неплохо сказано, а, Рори?
– Отлично сказано, старина. Я умираю от смеха. А теперь позвольте мне пойти вниз. Я хочу посмотреть по телевидению банкет по случаю Дерби.
– Прекрасная мысль, – обрадовался Билл. – Давайте все пойдем смотреть банкет по случаю Дерби. Идемте, капитан.
Но капитан Биггар не двинулся с места. Он остался сидеть, где сидел, только сделался еще краснее прежнего.
– Может быть, позже, – произнес он кратко. – А сейчас я хотел бы переговорить с вами, лорд Рочестер.
– Конечно-конечно-конечно-конечно, – отозвался Билл не слишком жизнерадостно. – Останьтесь, Дживс. Тут уйма всяких дел. Почистите вон пепельницу. Дайте сигару капитану Биггару.
– Джентльмен уже отказался от сигары, когда вы ему предлагали, милорд.
– Ах да, да… Верно-верно-верно, – сказал Билл и сам закурил сигару, держа огонек в руке, вибрирующей, как камертон. – Так расскажите нам еще про этого вашего жулика букмекера, капитан.
Капитан Биггар немного помолчал, нахмурившись. А потом вынырнул из пучины безмолвия со словами, что от всей души надеется когда-нибудь увидеть, какого цвета внутренности у этого негодяя.
– Если бы только я встретил подлеца в Куала-Лумпуре! – произнес он.
– В Куала-Лумпуре?
Дживс, как всегда, пришел Биллу на помощь:
– Город на побережье Малаккского пролива, милорд, в составе британской колонии Восточная Индия, куда входят Малакка, Пенанг и провинция Уэлсли, получившая статус отдельного владения в 1853 году и переданная под управление генерал-губернатора Индии. В 1887 году к этой колонии были присоединены Кокосовые, или Килинговы, острова, а в 1889-м – остров Рождества. Условия жизни в тех местах очень проницательно описал мистер Сомерсет Моэм.
– Ну конечно, я теперь припоминаю. Там, говорят, кого только не встретишь, всякой твари по паре.
В этом капитан Биггар оказался с ним согласен.
– Да, есть там всякая тварь, – подтвердил он. – Но мы умеем с нею обращаться. Знаете, что бывает в Куала-Лумпуре с теми, кто проиграл, а не платит, лорд Рочестер?
– Н-нет, мне кажется, я об этом ничего не слышал. Не уходите, Дживс. Вон еще одна пепельница, вы пропустили. Так что же бывает в Куала-Лумпуре с теми, кто проиграл, а не платит?
– Мы предоставляем несчастному три дня на то, чтобы вернуть долг. А потом приходим к нему и даем ему револьвер.
– Добрый поступок. Караете его щедростью… То есть вы хотите сказать – заряженный револьвер?
– Заряженный всеми шестью патронами. Мы взглядываем негодяю в глаза и уходим, оставив револьвер на столе. Ничего не говоря. Он без слов понимает.
Билл проглотил комок в горле. Разговор такого рода был выше его сил.
– И он, значит, должен… Вам не кажется, что это… немного слишком?
Глаза капитана Биггара были холодны и тверды, как крутое яйцо.
– Этого требует кодекс чести, сэр. Честь! Это великое слово для тех, кто живет на окраинах Империи. Там слишком легко потерять форму. Вино, женщины и неоплаченные игорные долги – вот ступени, которые ведут вниз, -провозгласил он. – Вино, женщины и неоплаченные долги, – повторил он, изображая ладонью ступень за ступенью.