него и демонизировать Мэн из-за своего прошлого, что не замечала, как сильно мне недоставало моей семьи. Моей настоящей семьи, а не паразита, который завелся в ней.
Лука уже был в книгохранилище, когда в понедельник я вошла в подвальное помещение. Он стоял перед шкафом с каталожными карточками и коротко приветствовал меня, когда я прошла мимо него к письменному столу.
Я поставила сумку и села за компьютер, чтобы ввести данные к тем книгам, карточки которых я разыскала перед выходными.
За прошедшие недели я привыкла к присутствию Луки. Я все еще была нервозной, но мне уже не надо было останавливаться снаружи и увещевать себя, прежде чем зайти в книгохранилище. И вообще, после смены и лекций я теперь была менее усталой и мне больше не требовалось десять часов сна, чтобы прийти в себя. Любопытно, как много изменений могло произойти в течение нескольких недель. Первоначально между мной и Лукой царило напряженное молчание, теперь же оно ощущалось как дружелюбная тишина, прерываемая лишь шелестом бумаги и щелканьем клавиатуры. Сосредоточенно и не волнуясь из-за Луки, я вносила данные, пока не отрабатывала стопку книг, и тогда ящик снова становился полным.
Я закрыла крышку и поставила ящик назад в стеллаж. Охнув, я задвинула его и взялась за следующий ящик в отсеке над этим. Мне надо было стать на цыпочки, чтобы дотронуться до него кончиками пальцев. Вытянув руки, я попыталась потянуть ящик вперед, чтобы его можно было лучше схватить. Проклятый маленький рост. Разве я не могла вырасти на пару сантиметров выше? Я вытянулась еще сильнее. Ящик сдвинулся, и в эту секунду я потеряла равновесие. Я попыталась сохранить вертикальное положение, схватившись за стеллаж, но не удержалась.
Я вскрикнула и приготовилась к столкновению зада с пыльным полом.
В этот момент меня вдруг схватили сзади две теплые руки. Жесткие пальцы вдавились в мои предплечья и предотвратили падение.
– Ты могла бы попросить о помощи.
Лука.
Я замерла. Все, что я сейчас чувствовала, это его руки на моей коже и их крепкая хватка. В моей голове произошла резкая смена картины. Внезапно Луки не стало, здесь был он. И мое тело среагировало, как делало это всегда: оно сжалось. Зрение стало туннельным. Участилось сердцебиение, и, несмотря на дрожь, которая привела к покалыванию в конечностях, я начала потеть. Я дернулась, чтобы освободиться из его тисков. Однако, в противоположность моему опыту, в этот раз не было никакого противодействия. Лука просто отпустил меня, так что я слишком резко сделала несколько нетвердых шагов вперед и натолкнулась на стеллаж. Он зашатался, вибрирующий звук металла заполнил помещение. Инстинктивно я схватилась за каркас, чтобы удержать его. Он не опрокинулся, но самый верхний ящик, который я уже на несколько сантиметров вытащила вперед, съехал. Я зажмурилась и резко закричала.
Следующим, что я услышала, был громкий шум падения, сопровождаемый ругательствами. Я нерешительно открыла глаза и осмотрелась.
Лука сидел на корточках, окруженный облаком пыли, наполовину заваленный книгами. Очевидно, он пытался пригнуться, но ящик все-таки попал в него. Его кашель сопровождался болезненными стонами.
– Черт! У тебя все хорошо? – Я стала на колени рядом с ним. Под его правым глазом красовалась кровавая ссадина.
– Думаю, да. – Его голос звучал сдавленно. Он ощупал рану на щеке и скривился.
Еще дрожащими руками я бросила несколько книг в ящик.
– Мне жаль. Я не хотела. Ты меня испугал.
– Все в порядке, – успокоил меня Лука. – Я должен был подумать об этом, когда подкрался к тебе сзади. – Он посмотрел на кончики пальцев, к которым пристало немного крови, потом на меня. При этом его взгляд изучил каждый миллиметр моего лица.
– Ты ничего не повредила?
Я покачала головой.
– Можешь встать?
– Чтобы меня сразить, нужно несколько большее количество книг. – Он поднялся на ноги. Его черная футболка с закатанными рукавами была в пятнах пыли.
– Сядь. Я где-то видела аптечку.
– Это всего лишь царапина.
– Позволь мне хотя бы смыть грязь, – настаивала я.
Лука безропотно сел на расшатанный офисный стул, а я пошла к своей сумке, чтобы взять бутылку с водой и смочить носовой платок. Студенты-медики в соседнем здании, вероятно, высмеяли бы меня, но я хотела по крайней мере удалить пыль из раны, чтобы она не воспалилась.
Я стала перед Лукой. Он поднял глаза и пристально посмотрел на меня. Мое сердце застучало таким неприятным образом, что у меня заболело в груди. Я не продумала это дело. Теперь я не имею права бояться. Это моя вина, что на него упали книги. Я причинила ему боль, не наоборот.
– Сядь на свои руки.
– Что?
– Сядь на свои руки, – настойчиво повторила я.
Одно мгновение Лука колебался, потом сунул кисти рук под бедра. Конечно, он по-прежнему мог бы меня схватить и наказать за мою неудачу с ящиком, но теперь я могла бы это предугадать. Он не мог незаметно вытащить руки, и это дало мне чувство уверенности. Я обхватила подбородок Луки и приподняла его голову, стараясь в это время не думать о том, что делаю. Его кожа была теплой, и я чувствовала под кончиками пальцев щетину. Я начала осторожно обрабатывать рану.
Глаза Луки некоторое время наблюдали за мной из-под густых ресниц.
– Ты в самом деле все еще живешь в своем VW? – Я была совершенно не готова к его вопросу. – Апрель полагает, что ты в поиске квартиры.
– Я присматриваюсь, – ответила я уклончиво. Я ни в коем случае не хотела говорить с ним о своей жилищной ситуации, но, очевидно, у него были другие планы.
– Уже нашла что-нибудь подходящее?
Я подняла взгляд и посмотрела прямо ему в глаза.
– Нет.
– В чем проблема?
– В том, что никто не хочет сдавать мне двадцать квадратных метров за десять долларов в неделю, – ответила я и подумала о новом платье, лежавшем на пассажирском сиденье фургона, и о книге за пятьдесят долларов, которую я должна была купить для лекций профессора Эриксена.
– Ты могла бы взять студенческую ссуду.
– Я не хочу еще больше влезать в долги. Плата за обучение уже достаточно высока.
– Тебя не поддерживают родители?
Я покачала головой. Это не было ложью, во всяком случае, прямой. Вероятно, он дал бы мне денег, но, конечно, с условием, что я буду учиться в Мэне и продолжать жить с ними, чтобы «выплатить» свою задолженность. А этого я бы точно не сделала.
– Ты в любое время можешь спать у нас, если устала от фургона, – сказал Лука. – Апрель беспокоится о тебе.
– Не надо. У меня все хорошо, – ответила я и подумала, что могла бы ей объяснить это, не говоря о своем прошлом. Мне лучше, чем когда-либо, несмотря на боли в спине. У меня есть крыша над головой, пусть и металлическая, я нашла в Апрель замечательную подругу; а прежде всего, мне не надо больше показываться на глаза ему.
– Как скажешь. – Кривая улыбка показалась на губах Луки. Он не верил мне, по крайней мере, не совсем. Я это прочла в его взгляде. И я не могла винить его за это. В отличие от Апрель, он видел меня во время кризиса, а такое забыть непросто. – Если ты передумаешь, предложение в силе.
Я отпустила его и отступила на шаг. Кончики пальцев покалывало от прикосновения.
– Спасибо, все нормально.
Лука вытащил кисти из-под бедер. Я отступила и пошла к мусорному ведру, чтобы выбросить носовой платок.
– Апрель сказала мне, что ты придешь на мою вечеринку.
Я подняла глаза, и мой взгляд упал на геометрические формы на его руке.
– Апрель много говорит.
– Это правда?
– Да, если ты не против.
– Конечно, Апрель будет рада, если ты придешь.
Апрель обрадуется, он – нет. Но чего еще я могла ожидать, после того как с криком убежала от него и только что чуть не убила ящиком с книгами?
– Только если удастся купить тебе лучший подарок в мире.
Лука вопрошающе приподнял бровь:
– Лучший подарок в мире? Это значит, ты не скидываешься на ежегодный сертификат «Barnes &Noble» от Апрель?
– Она каждый год дарит тебе сертификат?
– B&N на день рождения и BookOutlet на Рождество.
– Она могла бы приложить усилие и выбрать для тебя книгу.
– Она либо не понравится мне, либо окажется, что такая книга уже у меня есть. – Лука пожал плечами. – А в этом году я смогу наконец радоваться лучшему подарку в мире. – Он усмехнулся мне, при этом рана у него под глазом натянулась. Я подумала, что зря похвасталась. Не имея представления, как мне найти такой подарок, да еще и в течение недели.
Однако на двадцать первый день рождения он должен получить больше, чем предсказуемый сертификат. Подарок в виде квартиры на его восемнадцатилетие я не смогла бы превзойти, но я сделаю лучшее за несколько долларов, которые есть в моем распоряжении.
Глава 12
– Ты сможешь, – сказала я себе и расправила плечи.
Я стояла перед квартирой Апрель и Луки и держала в руках, надеюсь, лучший подарок в мире. Голоса и музыка доносились через закрытую дверь, и я пыталась собраться с духом, чтобы наконец постучать. Апрель обещала мне, что вечеринка не будет буйной. А точнее, она не будет сильно отличаться от лекции – не считая отсутствия доцентов. Только это означало и то, что вместо дискуссии все будут шумно говорить, перебивая друг друга. И что мне делать, если один из друзей Луки захочет втянуть меня в разговор? Я не вымолвлю ни звука и буду стоять, как идиотка.
Я уже подняла руку, чтобы постучать, когда услышала громкий смех мужчины и испуганно опустила руку. Черт, это тяжелее, чем я ожидала. Но я не хотела быть трусливой и вспомнила свои успехи за последние недели, разговор с Норой. Все прошло замечательно, и даже если я все еще чувствовала досаду из-за того, что все эти годы была брошена ими на произвол судьбы, я радовалась, что они есть в моей жизни.
Я сделала глубокий вдох и постучала. В ожидании я продолжала себя мысленно уговаривать.