Лука улыбнулся:
– Так хорошо?
Я порывисто кивнула. И жадно взяла следующий кусочек. Я жевала сосредоточенно и, лишь когда съела, заметила, что Лука наблюдает за мной. Он веселился, смотря на меня, и явно старался подавить смех. Мне стало жарко, и я поспешно опустила взгляд, который сам остановился на его татуировке. Симметричный узор, напоминавший мандалу, имел своеобразное притягательное действие и будил во мне желание последовать кончиками пальцев за линиями вверх до его груди. Я покачала головой и обвинила алкоголь в своих путаных мыслях.
– Торт замечательный.
– Да что ты говоришь?
Я показала Луке язык и отправила в рот следующий, гораздо более крупный кусок, в то время как тихий голос беспрерывно протестовал в моем затылке. Но в этой беззаботности я чувствовала себя слишком хорошо, и мне не хотелось ее отпускать. Я не должна больше заглушать свои страхи таким образом, иначе вскоре у меня появится совсем другая проблема.
– Тебе понравилась вечеринка? – спросил Лука, жуя.
– Теперь, после того как у меня наконец появился кусок торта, очень понравилась.
– А до этого?
– Она была очень милой.
Он поднял бровь:
– Очень милой?
– Да, очень милой, – подтвердила я, неопределенно пожав плечами.
– Если это все… – Лука забрал у меня тарелку и откинулся на спинку стула. Он с наслаждением откусил торт и издал преувеличенно громкий стон, который, вероятно, услышали по всей улице.
– Тссс! – Я приложила указательный палец к губам и тихо хихикнула. Возможно, предпоследний стакан виски-колы тоже был плохой идеей. – Окей, я добавлю. Вечеринка больше, чем милая, – призналась я и посмотрела через плечо в квартиру. Другие участники вечеринки поменяли «Марио Карт» на новую игру. Апрель, Гэвин, Мелоди и один тип, имени которого я не знала, пытались спихнуть все новых аватаров с помоста, в то время как их подбадривали остальные гости. – И я рада, что ты меня пригласил.
Лука самодовольно улыбнулся и снова протянул мне тарелку.
– Это я и хотел услышать.
В дружелюбном молчании мы ели остатки очень вкусного торта. Мы соскребли с фарфора последние кусочки шоколада, прежде чем Лука поставил тарелку в сторону и снова откинулся на спинку стула. Сложив руки на животе, он смотрел на звезды, а я разглядывала его профиль.
Я пыталась вызвать в себе воспоминания по поводу того, что такого страшного нашла я в нем при нашей первой встрече в общежитии, но при всем желании я не могла это вспомнить. Я испугалась маленькой горбинки на его носу? Вьющихся волос? Полных губ, в уголках которых осталось немного шоколада? Не думая, я протянула руку, чтобы смахнуть крошки. Однако, как только мои пальцы коснулись его кожи, голос в голове зазвучал громче. Я оцепенела. Не из-за страха, а по привычке. Я сделала глубокий вдох и попыталась расслабиться. Твердо упершись ногами в пол, я вспомнила свои собственные мысли несколько секунд назад и все-таки вытерла крошки с губ Луки. Он вопросительно посмотрел на меня.
– У тебя там было что-то, – объяснила я.
– Спасибо. – Лука улыбнулся. Действие длилось на несколько секунд дольше, чем было необходимо, но если он это заметил, то не подал виду. С тяжелым вздохом он наклонился вперед и оперся руками на перила балкона. При движении натянулась черная футболка на его плечах, и я спросила себя, как долго еще Лука собирается оставаться здесь со мной.
– Ты не должен вернуться? – спросила я и указала за спину. – Гости, наверное, уже скучают по тебе.
Он посмотрел на меня краем глаза:
– Ты хочешь от меня избавиться?
Я подняла плечи, и теплое покалывание в животе, которое внезапно сменилось холодом, вернулось.
– Без торта ты довольно бесполезный.
Взгляд Луки помрачнел, но блеск в его глазах остался и выдал то, что он не очень серьезно воспринял мои слова, как я и хотела.
– Я знаю это. Ты почему-то настроена против меня. Сначала ты умчалась от меня, потом попыталась убить кучей книг, а теперь это. Наверное, в твоем пакетике на самом деле не лучший подарок в мире, а бомба.
– Может быть. А может, и нет.
– Я сейчас узнаю, и если это так, я разорву тебя на мелкие кусочки. – Лука вскочил со своего места и открыл балконную дверь.
Приглушенная музыка изнутри стала громче. Я посмотрела ему вслед и увидела, как он взял мой подарок со стола. Он вернулся, прежде чем у меня появилась возможность упорядочить мысли.
– Готова открыть лучший подарок в мире?
– Я не совсем уверена, но надеюсь, что он тебе понравится. Тяжело найти что-нибудь подходящее для кого-то, с кем едва знакома.
– Ты могла бы спросить, чего я хочу.
– Тогда это не было бы сюрпризом.
– Ты любишь сюрпризы?
Я кивнула:
– Конечно, лишь те, что вызывают положительные эмоции. Например, в первую неделю учебы меня удивила твоим завтраком Апрель, это был хороший сюрприз.
– А каким был плохой сюрприз?
«Что ты тоже работаешь в библиотеке», – подумала я, причем в данный момент я уже не была так уверена в этом. Моему нетрезвому «я» нравилось разговаривать с Лукой, и даже мое трезвое «я» начинало интересоваться им.
– Бесконечные списки мистера Эриксена, – ответила я наконец.
– Это не считается сюрпризом.
– В моем мире считается. А теперь распаковывай свой подарок.
Лука ощупал пакет:
– На ощупь как книга.
– Возможно, бомба в форме книги.
Он прищурился и после короткой паузы не просто распаковал пакет, а разорвал его, как ребенок на Рождество. Бумага упала на пол, и ничего не взорвалось.
– «Литературная библиография: списки книг, которые я прочел», – прочитал он громко с обложки. Его улыбка осветила все вокруг. Она не была двусмысленной или высокомерной, она была просто счастливой.
– Ну, нравится тебе подарок? – спросила я нерешительно.
– Он идеален.
Я тоже не могла сдержать улыбку, в то время как Лука листал книгу, которая ждала, чтобы он заполнил ее именами своих любимых авторов и названиями романов.
Лишь на последней странице он захлопнул ее и снова посмотрел на меня:
– Спасибо, Сага.
От совершенно искреннего тона его голоса у меня по спине пробежала дрожь.
– Пожалуйста, – ответила я тихо, и в этот раз мое затрудненное дыхание не имело ничего общего со страхом, как и необычное тянущее чувство в области желудка.
Лука провел рукой по обложке книги.
– Я думаю, что нравлюсь тебе.
Я пожала плечами:
– Да, ты… неплох.
– Ты тоже, – ответил он. – По правде говоря, ты третья в списке моих любимцев на этой вечеринке.
Естественно, у него и для этого есть список.
– Кто же в рейтинге передо мной?
– Апрель и Гэвин. Места от четвертого до девятого свободны, а на десятом месте Симона; за ней следуют другие.
– Ты не очень любишь своих друзей.
– Я не очень люблю людей.
– А зачем тогда вечеринка?
– Это была идея Апрель. На самом деле я вообще не хотел отмечать, она меня уговорила. Двадцать первый день рождения – это что-то особенное, бла, бла, бла. Я бы лучше почитал книгу. Люди хотят постоянно с кем-нибудь говорить и ждут, что их будут слушать, даже если другому это неинтересно.
Я нахмурила лоб:
– Почему тогда ты всегда в поиске женщин и приводишь их домой? Последний раз, когда я справлялась, женщины еще считались людьми.
Он засмеялся.
– Это другое.
– Насколько?
Взгляд Луки сместился с моих обнаженных коленей, скользнул по платью, а затем к лицу.
– Ты действительно хочешь услышать ответ?
Я кивнула.
– Когда я иду в клуб и покидаю его с женщиной, это что-то чисто физическое. Мы говорим не много. И когда это заканчивается, мы расходимся, – объяснил Лука, понизив голос, как будто он боялся, что нас услышат. – Если я устраиваю вечеринку и должен беседовать с людьми, которые пришли ради меня, это уже близость, в которой я не особо заинтересован.
– Ты считаешь разговоры более интимными, чем секс? – Вопрос сорвался у меня с губ, прежде чем я успела замолчать.
Он скривил уголки рта.
– В некотором смысле. Беседы могут вести к чувствам, секс лишь имитирует их. А если замешаны чувства, легко пострадать.
Было увлекательно слушать рассуждения Луки об этих вещах. Я любила знакомиться с людьми, говорить с ними и понимать их, в противном случае я выбрала бы себе другую специальность. Мне нравилось больше узнавать о Луке, который думал совсем иначе, чем я.
– Ты не думаешь, что обижаешь женщин, когда спишь с ними и потом никогда не звонишь им?
– Нет, – не задумываясь ответил Лука. – Я всегда говорю женщине, почему я с ней. Остальное разыгрывается у них в голове. Кроме того, большинство из них не переживают, просто уязвлена их гордость. Они говорят, что не хотят отношений, но втайне каждая надеется быть той, что поставит меня на колени.
– Ты довольно высокомерный.
– Нет. Самоуверенный.
– Эгоцентричный.
– Самодостаточный.
Я фыркнула:
– У тебя на все есть ответ.
– Правильно. Поэтому я и хочу стать библиотекарем. Тогда я, по крайней мере, буду получать деньги за свое всезнайство. И смогу говорить людям, что они должны молчать.
– Ты сегодня говорил много.
Лука ухмыльнулся:
– Алкоголь всегда делает меня разговорчивым.
– Не только тебя.
– В таком случае могу я задать тебе один вопрос?
Я прикусила губы. Мое трезвое «я» напряглось, так как вопросы могли быть опасными: откуда у тебя голубые пятна на руке? Почему твой отчим не разрешает тебе ходить на вечеринки? Почему ты отклонила приглашение Джея?
Зато у моего нетрезвого «я» этих забот не было.
– Сначала еще один вопрос к тебе.
Лука фыркнул:
– Ты только что задавала вопрос.
– Пожа-а-а-луйста! – Я просительно сложила руки.
Он закатил глаза:
– Что ты хочешь знать?
– У тебя есть аккаунт в Снапчат или Инстаграм?
Лука высоко поднял брови. Казалось, вопрос смутил его.
– Снапчат нет. Инстаграм: джей эй точка эл ю си джи ай би 96. А у тебя?