– Скажи мне, пожалуйста, что ты не пытаешься рассмотреть его пенис.
– Я не могу, так как это была бы ложь, а ты знаешь, что я никогда не лгу.
– Ты невероятная.
– Спасибо.
– Это не комплимент.
Меган засмеялась.
– Мне все равно.
Я положила подушку на колени. Увы, наступил момент, когда я уже не могла скрывать настоящую причину своего звонка.
– Меган, позавчера случилось еще кое-что, и я вынуждена попросить тебя об одолжении.
– Хорошо… – В ее голосе слышалось участие. В последние годы мы провели достаточно серьезных разговоров, чтобы Меган тотчас догадалась, что это один из них. – Что случилось? Лука…
– Нет. – Я покачала головой. – Лука ни в чем не провинился. Речь идет о моем фургоне.
– Старое железо приказало долго жить?
– Нет. – И я рассказала ей о краже со взломом и о великодушном предложении Апрель и Луки.
Меган внимательно слушала меня и прервала лишь для того, чтобы выругаться.
– Черт! Сага, мне так жаль, – сказала она, когда я закончила свою историю.
– Ты тут ни при чем.
– Ты не заслужила того, что с тобой случилось, – убежденно сказала она. – Это очень мило со стороны Луки и Апрель – позволить тебе жить у них. Мне тоже было бы не по себе, если бы ты после этого случая продолжала спать в VW.
– Вы слишком сильно волнуетесь.
– А ты слишком мало. В этом мире много мудаков.
– Я это знаю, Меган, поэтому тоже очень благодарна Луке и Апрель, но я не могу просить их еще об одном одолжении. И здесь помочь можешь ты.
– Ясно. Что тебе нужно? – ответила Меган без колебаний.
Я сделала глубокий вдох и в сотый раз пожелала, чтобы мне никогда больше не надо было занимать у нее. Меган имела не намного больше, чем я, в конце концов, она была художницей. Однако у нее были родители, которых она могла попросить о помощи, хотя не любила это делать.
– Деньги.
Было слышно, как она вздохнула.
– Сколько?
– Четыреста, возможно, пятьсот долларов. Точно я узнаю, когда поговорю с библиотекарем.
– Черт подери, Сага, – выругалась Меган во второй раз в течение нескольких минут. – Это очень много. Если я дам их тебе, то могу попрощаться с открытием выставки в Музее современного искусства.
Черт, я совсем забыла, хотя Меган рассказывала мне об этом уже несколько недель. Она была приглашена на эксклюзивное торжество вечером перед непосредственным открытием. Вечеринка в узком кругу, на которой будет присутствовать много важных людей из мира искусства. Я просто не могу отнять у нее это, чтобы это ни означало для меня.
– Меган…
– Я думаю, – прервала она меня, прежде чем я смогла отменить свою просьбу. – Я не могу тебе ничего обещать. Дай мне сначала поговорить с родителями и узнать, смогу ли я аннулировать бронь в отеле. Возможно, я на две или три ночи найду пристанище у друга.
От великодушного ли жеста Меган или от того, что со мной произошло за последние двадцать четыре часа, у меня в глазах появились слезы. Как мне отблагодарить Меган за то, что она вообще приняла во внимание мою просьбу?
– Ты бесподобна, – сказала я хрипловатым голосом и откашлялась. – Но ты должна мне пообещать, что не откажешься ради меня от открытия выставки. Музей современного искусства важнее меня. Если подожмет, я пойду в благотворительную организацию, распределяющую старые вещи, или спрошу Апрель, нет ли у нее чего-нибудь ненужного. Возможно, я смогу расплатиться за книги дополнительными сменами в книгохранилище. – Эта мысль пришла мне в голову только сейчас, но, может быть, господин Штрассе согласится. В книгохранилище Луку и меня ждало еще много ящиков.
– Не волнуйся, – сказала Меган. – Мы справимся. Даже если у меня нет для тебя пятисот долларов, я наскребу несколько центов из щелей в диване.
– Спасибо, Меган, ты лучшая.
– Это не новость, – хихикнула она. – Как только узнаешь, сколько тебе нужно, скажи мне. Я посмотрю, что смогу сделать.
Я улыбнулась.
– Договорились. – Будто камень упал с души. Хотя у меня все еще не было денег, знание, что Меган поддерживает меня, как и Лука с Апрель, значило для меня больше, чем все остальное.
– Сага?
– Ммм?
– Для протокола. Лука – большой.
Глава 16
Начать неделю вместе с Лукой и Апрель было странно. В квартире только одна ванная, в которой слишком мало места для трех людей, поэтому я с мокрыми волосами склонилась над кухонной раковиной, в то время как Апрель стояла под душем, а Лука с угрюмым видом пил кофе. Ему явно не нравилось, что это утро проходило иначе, чем все другие прежде, и мне было жаль вырывать Луку из его обычного режима. С небольшим опозданием мы наконец сели в машину Апрель, чтобы вместе ехать в университет.
Я молча сидела на заднем сиденье и прислушивалась к Луке и Апрель: они разглагольствовали о каких-то профессорах. Они спросили меня о расписании занятий, но в это утро я была не очень общительной и отвечала односложно. Я не могла перестать думать о предстоящем разговоре с мистером Штрассе, в ходе которого выяснится, сколько денег я должна библиотеке. В кампусе Лука попрощался с нами, а Апрель проводила меня до здания, в котором проходила моя лекция по общественным наукам у профессора Карсон.
– Как ты сегодня? – спросила Апрель, понизив голос. Я все утро ждала этого вопроса, но, по-видимому, она не хотела задавать мне его в присутствии Луки.
Я пожала плечами, так как, честно говоря, не знала. Я много потеряла, что не было основанием для радости, но, несмотря на все это, я была в порядке. У меня не было в этот момент ни приступа паники, ни синяков на теле, что демонстрировало явное улучшение по сравнению с моим состоянием три месяца назад.
– Все хорошо, – сказала я наконец и улыбнулась Апрель. Она не представляла, как много плохого я уже выдержала. – Я здорова, и у меня есть крыша над головой. А если мистер не потребует с меня полмиллиона долларов за книги, все будет в полном порядке.
Апрель скептически посмотрела на меня. Она не верила мне, но моя лекция избавила меня от ее вопросительного взгляда.
Я попрощалась и пошла на занятие, которое, как всегда, прошло слишком быстро, в то время как лекция профессора Эриксена по психологии тянулась как резина. Виновата была не тема, а невыразительный и монотонный голос, которым Эриксен говорил о самых новых исследованиях в Европе. В сущности, он читал вслух цифры, которые мы с таким же успехом могли сами найти в таблице.
После занятий я взяла в автомате сэндвич и пошла в библиотеку. С каждым шагом, приближавшим меня к зданию, я становилась все более нервной. В мыслях я еще раз проговаривала речь, которую продумала вчера вечером. С тех пор как несколько недель назад я заполнила анкету, многое изменилось. За это время я успела лучше оценить мистера Штрассе и научилась не запинаясь говорить с ним.
Штрассе сидел на своем месте за информационной стойкой и разговаривал со студенткой. Когда он улыбался, вокруг глаз появлялись маленькие морщинки. Я подождала и, когда девушка ушла, заговорила о книгах. Мне постоянно приходилось вытирать влажные ладони о брюки, которые мне одолжила Апрель и которые были мне велики.
Лицо мистера Штрассе мрачнело с каждым моим словом. Он был явно не рад тому, что случилось с его книгами, но выказал понимание и не считал мое объяснение дешевым оправданием. Он отметил книги и после нескольких кликов в библиотечном каталоге и Интернете решил выставить мне счет только за две книги из четырех. Так как они были не из тех, что можно по низкой цене купить в «Волмарте», возмещение стоило мне свыше ста долларов, но это было лучше, чем полная сумма.
По пути в книгохранилище я позвонила Меган. Она не подошла к телефону, и я оставила ей голосовое сообщение.
В течение четверти часа я работала одна среди пыльных коробок, потом появился Лука. Его утреннее паршивое настроение улетучилось, и я рассказала ему хорошую новость. Потом мы, как всегда, работали в дружелюбном молчании. Лишь время от времени я просила Луку найти мне каталожную карточку. Библиотекари имели такую замысловатую систему классификации, но при этом были, на мой взгляд, довольно непоследовательны. По крайней мере, для меня их система была все еще малопонятна. Книга это книга, почему нужно выделять разные виды книг? Это делало все излишне сложным.
– Во мне медленно растет ненависть к книгам, – проворчала я и посмотрела на каталожную карточку, которую Лука протянул мне. – Если это автор, – я указала на корешок книги, – почему я отмечаю ее под этим названием?
– Потому что так требует правило.
– Правило глупое. – Я сунула карточку между страниц книги и положила ее рядом с собой. Конечно, стопка Луки снова была намного выше моей, хотя он пришел позже меня. Почему Штрассе дал эту работу мне, а не кому-то с курса Луки, я никогда не пойму.
Лука скривил губы.
– Позволь мне объяснить. Допустим ты поклонница группы «One Direction».
Я приподняла бровь:
– Серьезно?
– Окей, ты фанатка группы «Slayer».
– Серьезно?
Он закатил глаза, но улыбнулся.
– Пусть будет Игги Азалия, это роли не играет. В любом случае, если ты большая поклонница артиста и ищешь в библиотеке книгу о нем, ты ищешь ее по названию группы, так как она – тема книги и ее название – известнее имени автора.
– В этом есть смысл. Что касается музыкантов, я понимаю. Но откуда я знаю, что этот парень, – я снова указала на обложку книги, – известнее, чем этот?
– Общее образование?
Прежде чем я смогла приструнить Луку за эту дерзость, в книгохранилище раздался надоедливый звонок моего мобильного. Я бросила на Луку мрачный взгляд и пошла к сумке, в которую утром кое-как поместила все свои вещи, так как мой рюкзак тоже был украден – со всеми карандашами и блокнотом.
Я ожидала увидеть на дисплее номер Меган, однако мне звонили от доктора Монтри.
– Алло?
– Мисс Дертинг? – спросил голос с испанским акцентом.