до слез, – нет проблем. Достаточно одного твоего слова.
Когда Лука все это говорил, он ни на секунду не отпускал меня.
Я задержала дыхание. Он должен был это почувствовать, однако руку не убрал. А я не осмелилась пошевелиться из страха нарушить момент.
– Следует мне причинить Алану боль?
– Нет.
Он медленно кивнул.
– Кто он?
Я покачала головой:
– Никто.
– Хотя он и никто, его сообщение расстроило тебя.
– Это было только письмо. – Я так долго лгала о нем, что казалось совершенно естественным отрицать все, что было связано с ним.
Большинство людей поверили бы мне – Лука нет. Он сжал губы в тонкую линию. Сомнение смешалось с заботой, которую выражало его лицо.
– Даже этого письма оказалось более чем достаточно.
– Я удалила его.
– Хорошо, но это ничего не меняет. Что, если этот парень снова будет беспокоить тебя? Ты дашь мне знать?
Я прикусила язык, мой невысказанный ответ повис между нами. Но я не могла снова лгать. Я желала, чтобы ситуацию можно было решить так легко, как представлял Лука. Одно слово – и все мои заботы остаются в прошлом. Но это было не так просто и никогда не будет. Не с Аланом.
– Лука, ты мне доверяешь?
Он раздраженно нахмурился:
– Да, конечно.
– Тогда забудь про Алана. – Я положила ладонь на его татуированную руку, которой он меня держал, и почувствовала напряженные мускулы под его кожей. Указательным пальцем я провела по одной из черных линий. – Я не хочу, чтобы он стоял между нами.
Лука тяжело сглотнул.
– Я бы никогда этого не допустил.
Его голос звучал страстно. Он отпустил мой подбородок, но не меня. Лука медленно провел кончиками пальцев по моей скуле к щеке, где остановился на один бесконечный вдох, а потом положил горячую и тяжелую руку мне на затылок. Его взгляд блуждал по моему лицу от глаз ко рту. В этот момент я точно знала, о чем он думал. Наши мысли были едины. Поцелуй. Было бы так легко преодолеть дистанцию и прижать губы к его губам. Картина в голове была такой теплой и живой. Однако часть меня, которая во время поцелуя должна была молчать, вела себя слишком шумно и отговорила меня встать на цыпочки и сделать то, чего мы оба хотели. Ни в коем случае мой первый поцелуй не должен стать продолжением разговора об Алане.
Пока я снова не забылась от прикосновений Луки и от близости его губ, я отступила на шаг назад. Этого движения было достаточно, чтобы дать ему знать, что я не хочу этого здесь. Не сейчас. Не при этих обстоятельствах.
– Мне лучше уйти, – прошептала я, так как не решилась говорить громче. – Я обещала Апрель заказать суши.
Не глядя на Луку и не ожидая ответа, я покинула комнату. Мое сердце бешено билось, и я в отчаянии в очередной раз спрашивала себя, какой могла бы быть моя жизнь без Алана.
Глава 23
– Прошлый раз мы говорили о причинах вашего страха, – сказала доктор Монтри и откинулась в кресле. – Мы нашли спусковой механизм, а сейчас я хотела бы узнать, почему у вас появились эти страхи.
Я нахмурилась:
– Я не понимаю вопроса. Если мы знаем причины моего страха, мы знаем, почему он у меня, или я ошибаюсь?
Доктор Монтри усмехнулась:
– Да, но не каждая женщина, которая перенесла то же, что и вы, испытывает такой страх. И я хотела бы понять, почему у вас эти страхи. Сага, что происходит в вашей голове? Что, по вашему мнению, случится, если к вам приблизится мужчина?
– Я думаю, он сделает мне больно, – не колеблясь ответила я.
Я привыкла откровенно говорить с доктором Монтри и была благодарна за каждый сеанс. Она понимала меня и всегда знала, что я имею в виду, даже если иногда я сама себя не понимала. А самое главное: она не осуждала меня. После того как я ей все рассказала, она спросила меня, почему я до сих пор молчала. В ответ на это я сказала ей о Норе и обещании, а еще о том, что так будет лучше для мамы. Она не должна еще раз терять мужчину, которого любит.
Теперь у меня было другое мнение, но угроза для Норы, если я заговорю, не исчезла. Доктор Монтри не настаивала на обращении в полицию. Она лишь заверила меня, что я не одна, что многие женщины ничего не говорят и что мой мотив молчать был очень благородным. Я не была в этом уверена, но я благодарно приняла ее успокаивающие слова.
– А почему незнакомые мужчины должны хотеть сделать вам больно?
– Это доставляет им удовольствие. Ему это доставляло удовольствие.
– Алану, – поправила доктор Монтри.
– Алану это доставляло удовольствие. – Мне все еще казалось странным произносить его имя, хотя доктор Монтри настаивала на этом. Местоимения обезличивали его зло и отрывали меня от реальности.
– Он вам это сказал?
– Нет. – Это было не нужно. Я это чувствовала – по его эрекции. И видела – в его улыбке. Я вздохнула. – Я не глупая. Я знаю, что не все мужчины такие, как он. Однако мое тело не реагирует ни здраво, ни логично. В этот момент как будто больше нет связи между моим рассудком и чувствами. И тогда чаще всего побеждают чувства. Я вспоминаю о том, как Алан насильственно принуждал меня ко всем этим вещам и злоупотреблял моим доверием. Я боюсь того, что это может снова случиться, если я подпущу мужчину достаточно близко к себе.
– Если вы говорите, что ваши чувства чаще всего побеждают, то есть исключения? Ситуации, в которых вы можете контролировать свой страх и в которых побеждает разум?
– На людях мне легче сохранить спокойствие. Алан и я всегда были одни. Но это работает только до тех пор, пока незнакомец не подходит ко мне слишком близко, – объяснила я. – Кроме того, я не боюсь мужчин, которые физически уступают мне, например детей и стариков. И, когда я нахожусь вместе с определенными людьми, такими, как моя подруга Меган, мне легче сохранить спокойствие.
Доктор Монтри кивнула и сделала заметку в моей папке.
– Сага, вы знакомы с понятием систематической десенсибилизации?
Я покачала головой.
– Речь идет о том, что вы систематически и маленькими шагами преодолеваете свой страх. С обыденными фобиями, как, например, боязнь пауков, чаще используют конфронтационную терапию. Так, больных психрофобией толкают в холодную воду. Однако ваш страх возник из-за травмы. Эта травма сильно обостряет его. Поэтому я хотела бы, чтобы вы к нашей следующей встрече составили иерархию страха, – объяснила доктор. – С помощью этой иерархии мы можем шаг за шагом локализовать ваш страх и снова приблизить ваше восприятие к реальности.
– Как должна выглядеть эта иерархия? – спросила я. Обстоятельство, что мы наконец можем непосредственно приступить к решению проблемы, из-за которой я вынуждена была найти доктора Монтри, наполнило меня радостью, волнением, неуверенностью, а прежде всего страхом. Что, если доктор Монтри обманывает и реальность, какой я ее воспринимала, соответствует действительности?
– Ваша иерархия может иметь столько ступеней, сколько вы хотите. При этом первую ступень занимает наименьший страх, точнее, его отсутствие. В вашем случае она означает состояние, когда вы одна или с друзьями. Высшая ступень иерархии – это то, чего вы больше всего боитесь. Вероятно, это сексуальный контакт с мужчиной. Я хотела бы, чтобы вы определили и записали все уровни, которые расположены между ними. В следующий раз мы обсудим эту иерархию и затем начнем систематическую десенсибилизацию.
Систематическая десенсибилизация. Мысли все время крутились вокруг этих двух слов. Для моих ушей они звучали как что-то такое, что делают с компьютером, который не работает как положено. Дефрагментация системы. Возможно, это сравнение было не так уж и неуместно, ведь доктор Монтри хотела меня «починить» и десенсибилизация должна была помочь.
Однако работа над моей иерархией страха оказалась тяжелее, чем ожидалось. Чем придирчивее я об этом размышляла, тем более дифференцированными становились ступени моего страха и тем обширней список. Пока я не почувствовала себя от его длины и своей болезни такой запуганной, что отодвинула его. Предстоящая ярмарка предлагала мне отличное оправдание для того, чтобы больше не заниматься этим. Она была вызовом, который я должна была принять; я взобралась бы по меньшей мере на несколько ступеней моей иерархии страха, идя на контакт с незнакомыми мужчинами, возможно, даже разговаривая с ними и касаясь их при обмене деньгами.
В субботу вечером я поставила будильник на пять пятьдесят. Апрель и я должны были рано встать, чтобы приготовиться, однако, когда легла, я поняла, что не могу заснуть. Снова и снова я думала о том, как много изменилось за пять месяцев, проведенных в Мелвью. В августе я бы еще не решилась завести собственное торговое место.
Я робко стояла напротив мистера Штрассе и едва могла вымолвить слово, я видела опасность во всех сокурсниках мужского пола. Теперь я могла смотреть на них, как на часть массы. Самым большим и лучшим изменением был, конечно, Лука. В первую нашу встречу в женском общежитии меня парализовал его взгляд. Если бы мне в тот день кто-нибудь сказал, где я буду находиться сегодня, я бы высмеяла его. Тогда я думала, что Гэвин был тем, кому я могла довериться.
Я прошла долгий путь, слишком долгий, чтобы вернуться к своему старому «я». Был только путь вперед, любой шаг назад убил бы меня. Я пережила ад и вышла оттуда израненной, второй раз я бы уже не смогла это сделать. Я на правильном пути. Я лишь не должна смотреть назад, не должна оглядываться на свой ад по имени Алан.
С такими мыслями в голове я наконец заснула – пока меня не вспугнуло прикосновение к плечу и я не ударилась лбом обо что-то твердое.
Я застонала, а рядом со мной охнул Лука.
– Будить тебя опасно для жизни.
– Я проспала? – Я торопливо огляделась.
– Нет, – ответил Лука.
В приглушенном свете гостиной я смотрела на него, и мне бросилось в глаза, что на нем нет ничего, кроме боксерских трусов. Мои глаза находились на уровне середины его тела, и даже в предрассветном полумраке я увидела, как выделяется его мужское достоинство под тонкой тканью.