— И что из этого?
— А то! Лютует он — страх! Никак не можем успокоить!
— Это не мои проблемы. Я точно не собираюсь никого успокаивать, — фыркнула я, пытаясь стряхнуть с себя гадость, которой меня обсыпали. — Да и ему ни к чему больше притворяться. Все, что хотел, он от меня уже получил.
У старика исказилось лицо, а глаза недобро блеснули.
— Не хочешь по-хорошему — придется по-плохому, госпожа. Пыльца не сотрется, можешь не стараться. По ней любой тебя опознает, не только я. И проснуться до рассвета она тебе не даст, я слишком долго подбирал этот состав.
Я ошеломленно моргнула, а потом осознала сказанное и чуть не взвыла. Это что же, меня теперь любой дурак сможет увидеть? Даже муженек?
— Ты что со мной сделал, гаденыш?!
— Что должен был! — прорычал дед.
— Ах ты, предатель! Я к тебе со всей душой, а ты подставить меня вздумал?
— Нет! — не сдержавшись, рявкнул во весь голос демон. — Жить просто хочу! Поняла? Лети к Князю, кому сказано! Или умрешь вместе с нами!
— Да я ж тебя…
— Ишад! — неожиданно взревели в соседней комнате, и мы со стариком одновременно вздрогнули.
Ишад, к сожалению, сориентировался быстрее и, выскользнув из моих рук, готовых вот-вот сомкнуться на его горле, быстрее молнии юркнул обратно под стеллаж, где и затаился, почти не дыша. Тогда как я, увы, соображала медленно. И когда дверь от мощного пинка слетела с петель, оказалась прямо на пути разъяренного Князя, бешено озирающегося в поисках того, кого можно убить.
Признаться, я давно его в такой ярости не видела, поэтому и промешкала. Завороженно уставилась на его абсолютно белое лицо, на котором, как маски, с неимоверной скоростью менялись различные выражения. Непроизвольно затаила дыхание, когда черные глаза впились в мой полупрозрачный силуэт, и… возблагодарила Создателя за то, что до сих пор не имею тела, когда чужие когти со злостью полоснули воздух перед моим лицом.
— Что это такое? — процедил муженек, безуспешно попытавшись схватить меня за горло.
Я сообразила, что он не видит деталей, сложила руки в молитвенном жесте и кротким голоском пропела:
— Я — твоя совесть, Князюшка!
— Кто?! — недоверчиво замер он. Но затем его глаза сузились, меняющееся с бешеной скоростью лицо застыло, а на руке возник до отвращения знакомый лиловый шар, от которого я, даже будучи привидением, ощутила смертельную угрозу. — Совесть, говоришь? Что ж ты тогда от меня бегаешь, а?!
Его рука дернулась, а я свечой взмыла под самый потолок, уворачиваясь от удара Абсолютной Тьмы, и уже оттуда пропищала:
— Так ведь жить хочу, Князюшка! А ты больно скор на расправу.
Тьма беззвучно жахнула по стене, и в ней появилось не запланированное при строительстве окно.
— Я в своем праве! — рявкнул его темнейшество, запустив в меня второй шар, и в библиотеке стало одним окном больше.
Я метнулась к другой стене, надеясь, что раритетные книги муженек не захочет уничтожать, и снова пискнула:
— Кто ж тебя обидел-то, Князюшка? Какая сволочь ипостась-то твою бешеную разозлила?
— А ты не знаешь?!
Я в третий раз шарахнулась в сторону, пугливо покосившись на дыру в потолке и, юркнув на верхний этаж, уже оттуда призналась:
— Нет.
Бах!
Рядом со мной открылось еще одно «окно», сквозь которое снизу полилось ядовито-лиловое сияние. Я снова взлетела и, торопливо оглядевшись, обнаружила, что нахожусь в богато убранной комнате, стены которой сплошь покрыты древними рунами. Теми самыми, которые, похоже, не давали мне проходить сквозь стены.
— А ну вернись! — взревел из библиотеки Темный Князь, проделывая очередную дыру в полу.
— Нет уж, лучше вы к нам, — пробормотала я, улучив момент, когда демон расправил крылья и залетел на верхний этаж, и проворно юркнула обратно в библиотеку. А затем рванула к зияющей дырами стене, сквозь которую просвечивало беззвездное небо.
— Стоять! — гаркнул мне в спину муженек, доламывая потолок окончательно. — Вернись, кому сказал! Это приказ!
— Я вашим приказам, Князюшка, не подчиняюсь, — фыркнула я, мухой вылетая наружу. — И вообще, я почти свободная женщина. — А затем вполголоса пробормотала: — Вы ж со мной, можно сказать, разводитесь…
Что там ответил Князь, я сквозь грохот осыпающейся стены не разобрала. Но на всякий случай помчалась быстрее. А то как жахнет в спину, как спалит мне крылышки к такой-то бабушке, и буду я покалеченным призраком до самого утра по подворотням прятаться. Раньше ведь пыльца не исчезнет? И где этот козлорогий предатель ее только выкопал?
Вернусь, все рога ему обломаю!
Мельком покосившись вниз, я тихо присвистнула: первый раз видела владения мужа снаружи, и они, надо сказать, впечатляли. Посреди бескрайней пустыни дымился огромный, заполненный дымящейся лавой котлован, в стенах которого скрывался такой же огромный, выточенный прямо в скале замок, уходящий глубоко под землю на много-много этажей. На его фасаде красовались скалящиеся в злобных ухмылках черепа, искусно вырубленные прямо в скале лапы, крылья и хвосты каких-то немыслимо уродливых тварей, которых какая-то неведомая сила однажды швырнула в расплавленную породу, где они и застыли на века…
Понятно, что антураж на любителя и предназначен больше для гостей, но с непривычки пробирает до печенок. Хорошо, что внутри этой показухи нет и в помине и в личных покоях муженек предпочитает обстановку попроще. Не то я бы там точно рехнулась.
Кстати, где он сам-то? Что-то не слышно, не видно… неужто отстал?
— Ох ты ж, чудище мое крылатое, — вздохнула я, на мгновение обернувшись и увидев несущийся за мной по пятам клубок Тьмы, в котором едва угадывался мужской силуэт. — Кто ж тебя раздраконил до такой степени, что ты теперь сам не свой?
Неожиданно на моем пути возникла невидимая преграда, и я со всего маху ткнулась в нее носом. Да так лихо, что перекувырнулась в воздухе, зашипела от боли и камнем полетела вниз, до последнего царапая когтями прозрачную, невесть откуда взявшуюся стену, словно мотылек в стакане. Правда, в лаву все-таки не свалилась — сообразила отлететь в сторону и снова подняться повыше. Но там меня уже ждало озлобленное нечто, совсем недавно бывшее законным мужем.
— Дальше тебе ходу нет, — холодно сообщил Князь, когда мы снова поравнялись. — Это заклинание удержит даже архангела, так что можешь не стараться.
Я на пробу потыкала воздух пальцем, но была вынуждена признать — ловушка что надо. Ее не видно, не слышно, а то, что на каждое касание едва заметно проступает сложнейший рунный рисунок, так на то мой муж и сильнейший в Преисподней, чтобы плести вот такие чудовищные сети и накидывать их сразу на весь кратер. Жаль, не знала, что он на такое способен.
Развернувшись к нему лицом, я демонстративно сложила руки на груди и участливо осведомилась:
— Ну что? Полегчало тебе, Князюшка? Выпустил пар?
Муженек вместо ответа швырнул в меня сгусток Тьмы.
— Видимо, нет. Но совесть — штука живучая, — пропыхтела я, своевременно увернувшись. — Меня так просто не убьешь… Вот скажи, чего ты взъелся?
— Полагаешь, у меня нет повода? — прошипел Князь, вновь поднимая руку для удара.
— А разве есть?
— Значит, измену ты поводом не считаешь?
— Чью измену? — удивилась я, настороженно следя за формирующимся на ладони демона сгустком. — Прости, я не в курсе — кто и когда успел тебе изменить?
Сгустившаяся вокруг Князя Тьма неожиданно рассеялась, и передо мной оказался бешено раздувающий ноздри белокожий демон, покрытый переливающейся чешуей.
— Моя жена была с другим, — на удивление тихо и опасно спокойно сообщил он, буравя меня тяжелым взглядом.
— Чего-о?! — От изумления я едва не свалилась в лаву. — Окстись, Княже! Да ты бредишь!
— Мои метки не ошибаются, даже когда кто-то пытается их обмануть.
Я воззрилась на заледеневшего демона со смесью недоверия и удивления. Нет, я, конечно, подозревала, что Князюшка прислушивается к узам. Сознавала, что какие-то отголоски того дурацкого массажа могли до него долететь. Прекрасно помнила, как маменька говорила, что мужчины склонны преувеличивать… но чтоб настолько?!
— Княже, прости, но я Тьмой готова поклясться, что жена тебе ни разу не изменила.
— Клянись, — тяжело посмотрел на меня демон.
— Что? — сперва не поняла я. А потом заглянула в его пылающие глаза и покачала головой. — Все-таки ты ревнивец, Князюшка… И не смотри на меня, как на предательницу! Клянусь Тьмой, твоя последняя супруга не держала даже мысли об измене! Она не была с другим мужчиной. А если и прикасалась к кому-то, то не по собственному желанию и не с целью кого-то соблазнить.
— Тогда зачем? — прошипел его темнейшество, выпуская когти.
— Затем, что надо! — не сдержалась я. — Может, ей проходу не дают всякие сволочи, которым не страшна твоя хваленая метка. Может, кому-то из них ей пришлось морду наглую бить! И вообще, как твоя совесть, я давно должна была поинтересоваться: с чего бы в последнее время начали гаснуть ее брачные браслеты?
— Это я хотел спросить у тебя, — процедил муж, придвигаясь ко мне вплотную. — Брачные узы на жену я накладывал сам. И, пока я жив, цвет рун будет отражать ее желание быть моей. Они были белыми, когда она уходила! А теперь темнеют день ото дня! О чем я, по-твоему, должен был подумать?
Я растерянно опустила взгляд на свои руки, но, к счастью, руны видны не были — пыльца на них не попала. А когда подняла голову, Князь оказался так близко, что мы обязательно стукнулись бы лбами, если бы я была настоящей.
— Так что скажешь, совесть? — зло прищурился Князь, прижимая меня к невидимой стене. — Почему же это стало возможным?
Я бестрепетно встретила его взгляд.
— Может, потому, что она увидела тебя с другой? И отчего-то посчитала, что это ты ей изменил?
У мужа потемнело лицо.
— Это не было изменой. Я всего лишь наказал одну самоуверенную тварь.
— И долго наказывал? — фыркнула я. — Час? Два?