– Как у вас тут классно, – сказала девушка.
Рома усмехнулся:
– А ты думала.
– Да брось ты, – сказала Катя. – Выпей, успокойся.
– Мудак он, этот Даня, – поддержал Сергей. – И в женщинах ничего не понимает. Вот я бы тебя ни на какую Леру не променял бы.
Он немного покривил душой. Вместо фитнесса Наташа пошла на карате, что сказалось на фигуре плотной, невысокой девушки самым роковым образом. Но Наташа поверила комплименту и немедленно похорошела.
– Да ладно тебе, – сказала она хриплым басом, который возникает после третьей пачки сигарет, и опрокинула стопку водки. Катя протянула сестре бутерброд с икрой и сказала:
– Пойдем, умоешься.
Сестры поднялись из-за стола.
– Пойдем, кстати, потанцуем, – сказал Рома Вике. Девушка улыбнулась и кивнула.
Гарик тоже воспользовался моментом.
– Разрешите? – сказал он.
Рита подняла глаза от тарелки. На какой-то миг Гарику показалось, что она сейчас равнодушно скажет: «Я не танцую», и внутри у него все оборвалось.
Рита улыбнулась и поднялась из-за стола.
– А чего на «вы» – то? – сказала она.
Гарик взял ее за руку.
Рефрен старой песни «и тот, который во мне сидит, вдруг ткнулся лицом в стекло» зазвучал в голове у Риты, когда Леша ткнулся лицом в руль, а на лобовое стекло выплеснулась алая волна. И это была не только кровь неудачливого планоторговца. Бесконечный рефрен гремел в ушах Риты, когда ее вытаскивали из машины грубые руки, когда везли на каталке. Музыка перекрыла голос испуганного врача: «Полоснули из автомата, кажется… Твою мать, здесь еще и выкидыш». С того страшного вечера прошло уже два месяца, а хриплый голос барда стих в ушах Риты только в тот момент, когда Гарик обнял ее. Девушка испытала чисто физическое удовольствие. Она уже успела забыть, как это приятно – когда тебя просто обнимают.
– А непризнанная версия названия Веслогорска какая? – спросил Гарик.
Музыка играла негромко, и спокойно можно было разговаривать, не напрягая голос. В этом и заключалось отличие ТХМа от остальных городских клубов – здесь ди-джеи знали, когда врубить звук на всю катушку, а когда его следует чуть пригасить.
– Говорят, что, – ответила Рита. – Имя нашего города на самом деле происходит от слов «Веселая горка». Ну знаешь, типа Лысой горы на Украине. Что у истока реки была горка, ведьминская, куда со всего Северо-Запада ведьмы на шабаши собирались. Ну, потом пришли христиане, колдунов выгнали, поставили в той роще скит. А имя осталось.
Гарик засмеялся.
– Кажется мне, – сказал он. – Что не всех ведьм тогда выгнали… что кое-кто остался и смешался с местным населением…
Рита посмотрела на Гарика, чтобы понять, шутка это или комплимент. А когда поняла, смутилась, но продолжала:
– Мне самой эта версия кажется похожей на правду. Места тут плохие, гиблые…По раку вон первое место в России наша область занимает. А это не то место, знаешь ли, которое хотелось бы занимать.
– Ну, так у вас же завод химудобрений здесь, – заметил Гарик. – Этого следовало ожидать.
– Да нет, как объяснить-то тебе, – Рита задумчиво облизнулась. – Завод, это, конечно, да, но не в одном заводе дело. Здесь же одни болота кругом. Ни сеять, ни пахать невозможно, одной торговлей с варягами да греками жили. Ну, еще лен раньше растили тут, мне бабка рассказывала. А в окрестных болотах во время Великой Отечественной наши целую армию ухнули. Тут по лесам непохороненных покойников лежит больше, чем сейчас живых по селам осталось. Из-за того, что биться на два фронта пришлось, немцы тогда и не смогли Питер взять. Ну, а Хириши, кстати, почему так называются? Это ведь не русское слово, а какое-то… финское, что ли…
Гарик только открыл рот, чтобы объяснить, что финского в этом имени нет ровно ничего, как ди-джей объявил:
– А сейчас – интим!
Свет погас. В зале послышался смех. Рита напряглась, подумав, что Гарик сейчас поцелует ее. Но вместо этого парень нежно погладил ее по голове. Рита почувствовала, что сейчас заплачет. Она уткнулась лицом в его плечо. Гарик опустил руку.
– Да что ты, Риточка, – сказал он растерянно.
Гарик почувствовал, как девушка вскинула голову, и очень осторожно чуть наклонил свою.
Когда свет загорелся снова, Гарик спросил, чуть задыхаясь:
– А чем ты, Рита, еще занимаешься?
Рита засмеялась, но тут же сделала серьезное лицо.
– Да вот, на курсы бухгалтеров хочу поступать. На трехмесячные, при бирже труда.
– Бухгалтер, милый мой бухгалтер, – тихо пропел Гарик, но она услышала, и засмеялась снова.
Гарик прижал ее к себе, и она не отстранилась.
Когда Катя с сестрой и обе пары покинули кабинет, в нем стало неожиданно просторно.
Лена вопросительно посмотрела на Рикошета. Когда девушку познакомили с Витьком, в голове девушки всплыло полузабытое выражение «белокурая бестия». Только для «бестии» гитарист был крупноват. Лене очень хотелось потанцевать с Рикошетом, прижаться к этому мощному телу. Она только на него весь вечер и смотрела, да только музыкант этого не замечал. Зато как Рикошет посмотрел на Гарика, когда тот пригласил Риту, Лена видела, и чуть не застонала от обиды и разочарования. Такие взгляды, обращенные на Гарика, ей уже случалось видеть, и девушка знала, что они значат. Да и сейчас Витек предпочел сделать вид, что не понял вопроса в ее глазах, окончательно развеяв последнюю надежду Лены.
Явились выступавшие последними ребята, поздоровались с Сергеем как с хорошим знакомым и начали шуметь за своим столом. Насколько помнила Лена, эта группа называлась «Экклезиаст». В Веслогорске, видимо, были в моде библейско-церковные названия. Тексты песен «Экклезиаста» наводили на мысль, что пару страниц из откровений древнего пророка музыканты все же прочли. Но Лена испытывала мрачную уверенность в том, в том, что никто из здесь присутствующих не в курсе, что значит звучное слово «Акафист». Она и сама не знала точно, означает ли оно поминальное песнопение по православному обычаю, или какую другую службу, но сама бы девушка никогда бы так не назвала рок-группу.
Сергей и Орешек шептались о чем-то, и вид у них был заговорщический.
– Катя и Сережа вместе живут, да? – спросила Лена у Витька.
Музыкант покосился на нее.
– Нет, – сказал он и налил девушке вина. – В соседних парадных.
Лена усмехнулась и взяла бокал. Рикошет поднял свое пиво, они чокнулись и выпили.
– Мне понравилось ваше выступление, – сказал он. – Но как гитарист, Гарик, конечно, не тянет. Голос и слух у него есть, а вот играет он средне.
– Да, он обычно и не играет, – сказала Лена. – У нас есть соло-гитарист, Андрей. Его Орешек по пьяни в реку столкнул, когда Новый Год праздновали. Так Андрей в больнице сейчас с воспалением легких. А мы уже сказали, что приедем. Не подводить же людей.
– Тогда понятно, – сказал Витек. – Интересно у вас в Хиришах люди проводят время. В проруби падают, играют на флейтах, по больницам валяются… А ты как развлекаешься?
– У нас в Хиришах есть КЛФ, – сказала она, движимая смутным желанием отомстить, продемонстрировать свое моральное превосходство. По собственному опыту Лене было известно, что эрудиция рок-музыкантов не идет обычно ни в какое сравнение даже с познаниями выпускника ПТУ, с кровью и потом получившего корочки по специальности «оператор машинного доения».
– Клуб любителей фантастики то есть, – продолжала девушка. – Издаем альманах. Я туда пописываю.
Но Рикошет не стушевался, как на это рассчитывала Лена.
– Не, я современной фантастики не знаю, – спокойно сказал он. – Вот Стругацких всех в детстве перечитал, это было. Хайнлайна еще…
– Сейчас тоже много интересного пишут, – ответила Лена, стараясь не выдать своего изумления.
– Не сомневаюсь, – сказал Рикошет вежливо. – Но у меня теперь читать времени нет.
Девушка покрутила в руках опустевший бокал.
– Ты такой галантный кавалер… – произнесла она.
– Каким-то странным тоном ты это сказала, – заметил Витек.
Лена откинула назад длинную прядь.
– У Хайнлайна в одной из книжек описаны космические слизняки, – сказала девушка. – Они к людям на плечи подсаживались, питались жизненными соками и полностью контролировали. Слизняки эти были маленькие, под пиджаком или курткой их уже не видно было. От нормальных людей такую «марионетку» и не отличишь. Может, сутулится человек просто.
– «Нельзя же взять и перестрелять всех сутулых в Техасе», – произнес музыкант.
– Да… Только в Айове, а не в Техасе, – пробормотала Лена.
– Ты к чему все это клонишь? – осведомился Рикошет.
– Я про то, как Мэри выявляла людей, к которым уже присосались инопланетные захватчики, – сказала Лена с усилием.
Рыжеволосая Мэри, одна из главных героинь книги, обладала редкостным шармом. Ее появление вызывало у нормальных мужчин вполне однозначную реакцию. А человек со слизняком, по задумке Хайнлайна, к женским прелестям становился абсолютно равнодушен. У космических пришельцев «секса не было» – они размножались делением. И вот по этой-то реакции, точнее, по ее отсутствию, бравая агентка спецслужбы безошибочно вычисляла человека с паразитом.
– И что, тебе кажется, что на мне такой слизняк?
– Есть децл такое ощущение.
Рикошет усмехнулся.
– Ну, так проверь, – сказал он и стал вытаскивать сигарету из лежавшей на столе пачки.
Рикошет думал, что Лена обнимет его за плечи. Но Лена запустила руку ему в джинсы. Витек вздрогнул и выронил сигарету. Ладонь девушки коснулась того места, где природа разделила его спину на две половинки.
– Это – не плечи, – сказал Рикошет хрипло.
– Слизняки предпочитали присасываться поближе к головному мозгу, это верно, – в тон ему ответила Лена. Его лицо было так близко, что пушистый чуб касался ее щеки. – Но если ты читал, то знаешь, что им главное было – до позвоночника добраться…
Сергей с грохотом отодвинул стул. Лена поспешно