— У меня вполне приемлемые расценки, — посерьезнев, сказал парень. — Другие больше берут. Где будем трахаться?
— Не будем, — сказала я. — Извини. Этого не было в моих планах.
— Но ты хотела, чтобы я помог…
— Мне всего-то и нужно что двадцать рублей. На билет не хватает.
— Двадцать рублей я дать могу. Но не в моих принципах расшвыривать деньги просто так. Сделай что-нибудь для меня. На двадцатку.
Я быстро огляделась. Очередь у седьмой кассы, казалось, не двигалась, в полупустом зале никто не обращал на нас внимания…
— Я очень сильная, — сказала я. — Я могу железный лом в узел завязать.
— Ну-ну, — усмехнулся жиголо. — Кстати, как тебя зовут?
— Это неважно. Слушай, вот железный каркас от стула. Сейчас я тебе кое-что покажу.
Я взяла валявшийся в углу каркас и принялась его гнуть и выворачивать, уродуя как бог черепаху. Мне это было легко, но по глазам парня я видела, что произвела на него впечатление.
Наконец я вернула каркасу прежние формы и аккуратно поставила на место.
— Впечатляет, — сказал он. — Держи. Два червонца, как и обещал. Слушай, оставь свои координаты, а?
— Зачем? — спросила я, пряча в карман честно заработанные деньги.
— Мне, может, телохранитель понадобится, — снова белозубасто улыбнулся жиголо. — Ты на эту роль вполне подойдешь.
— Нет, извини. У меня уже есть работа. И спасибо за деньги.
Я развернулась и чуть ли не бегом помчалась к кассе. Подошла наша очередь, Астарта призывно глядела на меня.
— Достала деньги? — промяукала она.
— Да. Куда брать билеты?
— До Рохлина.
— Зачем нам в Рохлино? Где это вообще?
— Не спрашивай. Бери билеты, и все.
Я протянула кассиру деньги.
— Три билета до Рохлина, пожалуйста. Один человеческий, два — на говорящих животных.
— Минуту, — сказала кассир и защелкала клавиатурой компьютера. — Вот. Как раз есть три места в автобусе "Чумахла — Теребино". Отправляется через три минуты. Пробивать?
— Пробивайте!
Кассир выдала нам билеты, и мы вышли на посадочную площадку.
Автобус маршрута "Чумахла — Теребино" выглядел шикарно: обтекаемой формы, с блестящими боками и тонированными окнами. Не чета привычным пазикам.
Я протянула водителю билеты.
— Садитесь, скоро отправляемся, — сказал он.
Астарта и Бантик заняли место у окна. Я села рядом.
Три, два, один…
Старт!
Автобус плавно вырулил с площадки и, набирая скорость, покатил по ночной трассе Щедрый — Холмец.
— До Рохлина где-то час езды, — сказала Астарта. — Мы поспим, а ты, Тийя, стереги наш сон.
— Хорошо, — впервые за весь день усмехнулась я.
Автобус катил в ночь. Кошечье отродье дремало (причем Бантик положил голову мне на колени), а я бессонно глядела в темноту за окном и думала о том, как спасти Леканта. Мысли приходили одна другой глупее. Правда, среди них пришла одна резонная, а именно: "Куда меня черт несет ночью в компании кота и кошки?"
Пока я рассуждала мысленно на эту тему, водитель объявил в микрофон:
— Кто там у меня до Рохлина? Сейчас будет остановка.
Я разбудила Астарту и Бантика:
— Мы почти прибыли.
— Ох, какой сон мне снился, — жалостливо протянула Астарта. — Будто господин Фомаид цел и ломбард не сгорел…
— Не предавайся пустым мечтам, милая, — нравоучительно мяукнул Бантик. Благоразумный он кот. — Господина Фомаида не вернуть. Живи своей жизнью.
— Хорошо, — вздохнула Астарта.
За окнами автобуса царил непроглядный мрак, когда он вдруг резко остановился.
— Рохлино! — объявил водитель.
Мы встали, и на мгновение я испытала ужас: куда нас принесло?
Мы вышли. Первое, что я увидела, — старая, ободранная автобусная стоянка с единственным мигающим фонарем. Резко пахло какими-то отбросами. Автобус за нашими спинами с шипением закрыл свои навороченные двери и укатил в ночь.
"Рохлино", — прочитала я на облупившейся вывеске. Огляделась. Ничего похожего на поселок или деревню не наблюдалось. Лишь на севере, в дальней дали, мерцали какие-то огоньки, больше похожие на упавшие звезды.
— Рохлино там, — указала лапкой Астарта. — Это поселок городского типа.
— Но это же черт-те где!
— Всего-то в пяти километрах, — хмыкнула Астарта. — За час доберешься.
— Но я не знаю дороги!
— Бантик на что?
— Действительно, — обиделся Бантик.
И я, чтобы не рассердить кота окончательно, пошла за ним.
Сначала под ногами расстилалась асфальтированная дорога, и идти по ней было легко. Потом она сменилась грунтовой с мелкими камушками. Идти стало посложнее.
А потом дорога оборвалась. И перед нами открылось заросшее высоченной кукурузой поле.
— Стивен Кинг начинается, — пробормотала я.
Бантик понюхал воздух и затерялся меж стеблей кукурузы. Потом я услышала его мяв:
— Какой Вальпурги вы стоите? За мной!
И мы с Астартой углубились в поле.
Идти было трудно, кукуруза все время мешала, но я проламывалась сквозь ее строй, поминутно плюясь — кукурузные рыльца попадали мне в рот.
Отплевавшись, я спросила:
— Астарта, чего ради мы претерпеваем такие мучения?
— Ты еще не поняла? Мы идем к Нищему Духом!
— А зачем?
— Он поможет нам отыскать ту заразу, которая сожгла господина Фомаида…
— Лалит?
— Ты знаешь, как ее зовут?
— Да. Тьфу! Извини. Эти кукурузные рыльца…
— Ничего, скоро это кончится.
И тут мы попались.
Бантик нас вывел аккурат на идеально круглую поляну в зарослях кукурузы. На поляне, разумеется, зарослей не было. Зато тут были люди.
Ну людьми их можно было именовать с некоторой натяжкой.
Потому что это были сатанисты.
Как в моем сне.
— Приветствуем вас! — насмешливо раскланялись сатанисты. — Наш отец знал, что нам как раз требуется в жертву девственница и две кошки!
— Я не девственница, — немедленно огрызнулась я.
— А я не кошка, — пояснил Бантик.
— В конце концов, это только формальности — девственность, пол, — протянул вожак сатанистов. Голову его лысую украшала обширная татуировка.
На площадке стояли три африканских (или не африканских, а грузинских?) барабана. Трое сатанистов по команде принялись лупить в них со всей мочи, а девушка (среди сатанистов оказалась и девушка!) стала высвистывать на флейте довольно противную мелодию.
Подпрыгивая и покачиваясь в такт барабанному бою, ко мне подошли трое несимпатичных парней и окружили меня.
— Отвяжитесь! — грозно приказала им я. — И не вздумайте трогать моих кота и кошку!
— Девочка! — сказал мне один сатанист. — Отринь все земное. Сейчас ты будешь принесена в жертву Великому Полуночнику!
— Это мы еще посмотрим! — взвизгнула я, сиреневея от ненависти.
Мне надоело бояться каждого шага!
Ближайшему ко мне сатанисту ударом кулака я раскрошила нос и порвала верхнюю губу. Он, пошатываясь и воя, удалился в кукурузу — видимо, жаловаться своему рогатому покровителю. Предводитель сатанистов кинулся на меня с чем-то, сильно напоминающим монтировку, и отлетел на добрых пару метров от моего удара. А монтировку (или что это было) я скрутила и завязала узлом.
— Еще кто хочет получить моего не девственного тела? — валькирически возопила я, развахивая, то есть размахивая монтировкой.
Что удивительно — они не сдались!
Девушка с флейтой подскочила ко мне и ударила меня своим инструментом по голове:
— Сдохни, гадина!
Ах ты еще и ругаешься! Получай же!
Флейта от соприкосновения с моей головой развалилась на куски, а я даже не почесалась. В боевом пылу я была просто неузнаваема.
— Дура! — сказала я опешившей сатанистке. — Я уже давно сдохла. А флейту новую купишь. Только играть тебе на ней не придется.
После чего я сломала девушке руку.
Открытым переломом.
А какого!.. Нечего было лезть!
Бантик и Астарта с восхищением следили за мной. Я прошлась по кучке сатанистов, как гребень по плеши. В конце концов они, с ранениями разной степени тяжести, принялись просить у меня пощады.
Я вспомнила, кстати, Уму Турман из любимого мною фильма "Убить Билла". Встала в ее боевую стойку и сказала:
— Ваши жизни отныне принадлежат мне. Подчинитесь мне или погибнете!
Сатанисты завыли. И выли они следующее:
— Приди, приди, Владыка Тьмы, и спаси нас от этой твари!
— Прекратите вой! — сурово сказала я. — А то я вам еще что-нибудь сломаю. Дождетесь вы своего владыку, как же!
— Идем отсюда, Тийя, — величественно обошла сатанистов Астарта. — Они получили достаточно.
— Я еще на обратной дороге всыплю, — пообещала сатанистам я, — Лучше запишитесь в колхоз и сейте рапс.
Ответом мне были стенания и проклятия. За это я разбила еще парочку особо щедрых на проклятия ртов.
А потом покинула поле боя, идя вслед за Бантиком и Астартой.
По кукурузному полю мы шли долго, но я не замечала времени. Во мне бродил боевой пыл и ухали барабаны. Я снова чувствовала себя живой! С кровью и сердцем!
Поле оборвалось так же внезапно, как и началось. Сразу за ним образовалась жилая местность, состоящая из частных приземистых домиков и панельных пятиэтажек. Это и был поселок городского типа под названием Рохлино.
— Мы почти пришли, — сказал Бантик. — Здесь по прямой, а потом надо свернуть в переулок Трубопрокатчиков.
Мы с Астартой повиновались указаниям Бантика.
Переулок Трубопрокатчиков состоял из двух рядов одноэтажных частных домов разной степени ветхости. Бантик подвел нас к одному наименее ветхому. У этого деревянного сруба с облезшей краской даже имелись три пластиковых окна. Два других были закрыты облупившимися ставнями.
— Пришли, — сказал Бантик. — Постучись, Тийя.
— А не получится так, что мы не вовремя? — спросила на всякий случай я.
— Нет. У нас срочное дело. Стучись.
Я повиновалась.
Дверь не сразу, но отворилась. Над крылечком зажглась лампочка ватт пятнадцати. На пороге стояла сухонькая старушонка из разряда божий одуванчик.